Star Wars: Эпизод III: Месть ситхов
Шрифт:
– Я слишком близок к нему? Может, и так. Может, я должен отдалиться от человека, который был добр и щедр ко мне с тех пор, как я первый раз попал на эту планету?! Может, я должен отказаться от единственного человека, который относится ко мне с уважением, которое я заслуживаю…
– Анакин, прекрати. Послушай себя. В твоих мыслях зависть и гордыня. Это темные мысли, Анакин. Опасные в наши темные времена - ты думаешь о себе, когда должен думать о том, чтобы служить. Твоя вспышка перед Советом очень красноречиво
Анакин устало провел неметаллической рукой по глазам и тяжело вздохнул. Гораздо тише, спокойнее он сказал:
– Что я должен сделать?
– Прости, что?
– недоуменно нахмурился Оби-Ван.
– Они что-то хотят от меня, разве нет? В этом все дело. И они не дадут мне ранга, пока я не дам им того, что они хотят.
– Анакин, Совет не действует таким образом, и ты это знаешь.
Когда ты станешь магистром, как ты того заслуживаешь, как они станут принуждать тебя выполнять их волю?
– Ну да, я знаю. Конечно, я знаю,- сказал Анакин.
Он вдруг почувствовал гнетущую усталость. Тяжело разговаривать. Тяжело даже просто стоять здесь. Его тошнило от всего происходящего. Почему все это не может просто закончиться?
– Скажите мне, чего они хотят.
Оби-Ван отвел взгляд, и болезненная усталость Анакина усилилась. Насколько плохо все должно быть, чтобы Оби-Ван не мог смотреть ему в глаза?
– Анакин, послушай, я на твоей стороне,- очень тихо сказал Оби-Ван. Он тоже выглядел измученным: таким же усталым и больным, каким себя чувствовал Анакин.- Я никогда не хотел, чтобы ты попал в такую ситуацию.
– Какую ситуацию?
Оби-Ван медлил. Анакин подтолкнул его: - Послушайте, что бы это ни было, оно не становится лучше от того, что вы стоите тут, набираясь храбрости сказать мне. Оби-Ван, скажите же мне.
Мастер-джедай оглядел пустой коридор, как будто хотел убедиться, что они все еще одни. У Анакина появилось чувство, что это был, скорее, повод не смотреть на него.
– Совет,- медленно сказал Оби-Ван,- одобрил твое назначение, потому что Палпатин тебе доверяет. Они хотят, чтобы ты докладывал обо всех его делах. Им нужно знать, что он замышляет.
– Они хотят, чтобы я шпионил за Верховным канцлером Республики?
– Анакин мог только моргать в остолбенении. Неудивительно, что Оби-Ван не может смотреть ему в глаза.
– Оби-Ван, это же государственная измена!
– Идет война, Анакин, - у Кеноби был несчастный вид.- Совет дал клятву соблюдать принципы Республики любыми необходимыми способами. Мы должны. Особенно когда самым большим врагом этих принципов, похоже, является сам канцлер!
Глаза Анакина сузились, взгляд похолодел.
– Почему Совет не дал мне это задание, пока шло собрание?
– Потому
– Что я понимаю,- мрачно сказал Анакин,- так это то, что вы пытаетесь повернуть меня против Палпатина. Вы пытаетесь заставить меня держать что-то в секрете от него - вы хотите заставить меня лгать ему. Так вот в чем действительно дело.
– Это не так,- настойчиво возразил Оби-Ван. Он казался уязвленным.Нужно знать, с кем он ведет дела и кто ведет дела с ним.
– Он не плохой человек, Оби-Ван,- он великий человек, который обеими руками удержит Республику от развала…
– Оставшись в должности на долгие годы после того, как его срок истек. Присвоив себе полномочия диктатора…
– Сенат потребовал, чтобы он остался! Они заставили его принять эти полномочия…
– Не будь наивным. Сенат настолько запуган, что даст ему что угодно!
– Тогда это их вина, а не его! У них должна быть твердость, чтобы не сгибаться перед ним.
– Это мы и просим сделать тебя, Анакин.
У Анакина не было ответа. Молчание встало между ними, как каменная плита. Он потряс головой и посмотрел на механическую руку, сжатую в кулак. Наконец, он сказал:
– Он мой друг, Оби-Ван.
– Да,- мягко, грустно сказал Кеноби.- Я знаю.
– Если бы он попросил меня шпионить за вами, вы думаете, я стал бы?
Теперь была очередь Оби-Вана замолчать.
– Вы знаете, что он был добр ко мне,- голос Анакина звучал глухо.- Вы знаете, что он присматривал за мной, заботился, делал все, чтобы помочь мне. Он для меня как семья.
– Джедаи - твоя семья…
– Нет,- Анакин набросился на своего бывшего учителя.- Нет, джедаи - ваша семья. У вас другой и не было. А я не такой - у меня была мама, которая любила меня…
И есть жена, которая любит меня, подумал он. А еще скоро будет ребенок, который будет любить меня.
– Вы помните мою маму? Помните, что с ней случилось?..
…потому что вы не позволили мне поехать и спасти ее, мысленно закончил он. То же самое случится с Падме. И с нашим ребенком.
Зверь внутри него холодно нашептывал: все умирают, Анакин Скайуокер. Даже звезды сгорают.
– Анакин, конечно же, я помню. Ты знаешь, как мне жаль твою маму. Но послушай: мы не просим тебя идти против Палпатина. Мы просим лишь, чтобы ты… наблюдал за его действиями. Ты должен мне верить.
Оби-Ван шагнул ближе и положил руку Анакину на предплечье. С медленным, долгим вздохом, он, казалось, пришел к трудному решению.
– Сам Палпатин может быть в опасности,- сказал он.- Это может оказаться единственной возможностью для тебя помочь ему.
– О чем вы?
– Я не имею права говорить тебе об этом. Пожалуйста, не говори никому об этом разговоре. Никому, понимаешь?