Star Wars: Эпизод III: Месть ситхов
Шрифт:
Чи Эеквай покачала головой.
– Терпение, сенатор.
Фанг Зар выплел пальцы из косматой бороды.
– Да, мы не можем преодолеть чрезмерную власть канцлера, зато в наших силах продемонстрировать ему, что оппозиция его методам ширится и растет. Может быть, уже одно это убедит его смягчить свою тактику.
Бана Бреему вернулась к созерцанию кончиков пальцев.
– Когда вы подадите ему петицию Двух тысяч, многое может измениться.
– Но,- возразил Гиддеан Дану,- к лучшему ли?
Бэйл Органа обменялся с Мон Мотмой красноречивыми взглядами, после чего алдераанец
– Давайте посмотрим, что мы сумеем проделать самостоятельно, прежде чем звать джедаев.
И пока сенаторы один за другим давали согласие, Падме оставалось лишь сидеть и молчать. И горевать.
Оплакивать смерть иллюзий.
Анакин… Анакин, я люблю тебя… если бы только…
Но именно это если бы только приводило ее туда, куда она была не в силах ступить. И в конце концов Падме вернулась к мысли, которая, как она опасалась, будет эхом преследовать ее всю оставшуюся жизнь.
Анакин, прости меня…
Последний из репульсационных танков въехал по трапу в трюм ударного крейсера. Следом - безупречный ряд за безупречным рядом - побатальонно, с безупречной синхронностью промаршировали клоны.
Стоя рядом с Кеноби на летной палубе, Анакин наблюдал за солдатами.
Ему даже не верилось, что он остается.
Не то чтобы ему действительно хотелось лететь вместе с Оби-Ваном на Утапау… хотя было бы здорово сбросить политические оковы, вытягивающие из него последние силы. Но разве он мог сейчас бросить Падме? Скайуокера не волновало уже, кто станет великим джедаем, который возьмет в плен Гривуса, хотя такой подвиг несомненно принес бы ему плащ магистра. Сейчас Анакин даже не был уверен, хочет ли он быть магистром.
Долгими сумрачными часами медитации прошлой ночью - медитации, почти неотличимой от размышлений,- Анакину начинала приоткрывать истина Великой силы: реальность, ворочающаяся как сарлакк под залитыми солнцем песками, обучения в Ордене.
Где-то там, внизу, хранилась мощь, которая могла ему понадобиться.
Так что - нет, он не хотел уезжать. Он хотел, чтобы остался Кеноби.
В груди образовалась холодная пустота, и Анакин опасался, что вскоре ее заполнят сожаление и печаль.
Разумеется, нет и шанса, что Кеноби никуда не уедет. Оби-Ван был последним в очереди джедаев Галактики, который ослушается Совета. Не в первый раз Анакин пожелал, чтобы его бывший наставник хоть чуть-чуть походил на Куай-Гона. Скайуокер пробыл с Куай-Гоном всего пару недель, но до сих пор ощущал его присутствие, видел, как рослый джедай, хмуря брови, склоняет голову к невысокому падавану. Анакин почти слышал низкий голос, наставляющий Оби-Вана: слушать живую Силу, выполнять свой долг - еще не значит поступать правильно. Пусть долг сам придумает, что делать.
Но ему он ничего такого не сказал. Анакин прошел испытание несколько месяцев назад, но для Оби-Вана оставался учеником, падаваном.
Поэтому Скайуокер пробубнил извечное:
– У меня дурное предчувствие.
Кеноби нахмурился, наблюдая, как клоны из палубной команды загружают бело-голубой истребитель.
– Прости,
– Я понадоблюсь вам, учитель…
И почувствовал, что говорит правду,- если бы он мог поехать, если бы каким-то образом мог заставить себя забыть о Падме на несколько дней, если бы мог сбежать от Палпатина, Совета, размышлений, политики, всего Корусканта, который дергает его во все стороны и высасывает жизненные силы… Если бы мог сбежать и еще раз сыграть в игру под названием: "Кеноби и Скайуокер", то все было бы хорошо.
Если бы.
– Возможно, я гоняюсь за взбесившимся бантой,- сказал Оби-Ван.- Твоя работа здесь гораздо важнее, Анакин.
– Я знаю. Ситх.
Слово оставило на губах горький привкус. От манипуляций Совета воняло политикой.
– Просто мне…- Скайуокер беспомощно пожал плечами, отвернулся.- Мне не нравится, что вы улетаете без меня. Разделять команду - нехорошее дело. Вспомните, что случилось в прошлый раз.
– Лучше не напоминай.
– Хотите провести еще несколько месяцев с кем-нибудь вроде Вентресс? Или хуже?
– Анакин…
Скайуокер не смотрел на Оби-Вана, но легко представлял его улыбку.
– Не тревожься. У меня столько клонов с собой, что можно взять приступом три системы с Утапау размером. Думаю, я управлюсь и без твоей помощи.
Пришлось отвечать на улыбку.
– Что ж, всегда что-то происходит впервые.
– Мы не разлучаемся,- сказал Оби-Ван.- Мы и раньше много раз работали в одиночку. Вспомни, как ты возил Падме на Набу, пока я летал на Геонозис?
– И что из этого вышло?
– М-да, пример неудачный,- сознался Кеноби.- Но годы идут, а мы все еще живы и по-прежнему друзья. Я имел в виду, Анакин, что даже работая в одиночку, мы все равно вместе. У нас одни и те же цели, мы хотим закончить войну и спасти Республику от ситха. И пока мы с тобой на одной стороне, все будет хорошо. Я уверен.
– Ладно…- Скайуокер вздохнул.- Наверное, вы правы. Такое тоже случается время от времени.
Кеноби хмыкнул и похлопал его по плечу.
– Прощай, старый друг.
– Учитель, подождите!
Нельзя же стоять тут столбом и дать учителю просто так вот уйти. Не сейчас. Он обязан сказать хоть что-нибудь.
– Учитель…- неуверенно начал Анакин.- Знаю… я разочаровал вас за эти дни. Я был самоуверен. Я… не ценил ваших наставлений и, что еще хуже, дружбы. Мне нет прощения, учитель. Меня злит Совет… знаю, это не ваша вина, и прошу меня извинить. За все. Ваша дружба для меня значит очень много.
Оби-Ван сжал механическую ладонь Скайуокера, второй рукой - выше соединения металла и живой плоти.
– Ты мудрый и сильный, Анакин. Ты делаешь честь нашему Ордену и далеко обогнал мои скромные усилия на учительском поприще.
– Не так давно вы утверждали, что моя мощь не делает мне чести.
– Я не о мощи твоей говорю, Анакин, а о твоем сердце. Твое величие - в великодушии, отваге, щедрости, сострадании и сочувствии. Вот, чем ты ценен,негромко произнес Кеноби.- Твои поступки - поступки великого человека. И я очень горжусь тобой.
И все, чем Анакин сумел ответить, это задумчивым эхом: