Star Wars: Возрождение тьмы
Шрифт:
– Борт два, подтянитесь, – скомандовал генерал на частоте местной связи.
– Пытаемся, сэр. – Голос в шлемофоне звучал тихо, словно бы с очень большого расстояния. Это все из-за странного приглушающего эффекта богатой металлом флоры Миркара. – Мы несколько раз попадали в густые заросли, которые замедляют продвижение разведчиков.
– Это затруднительно и для вашего мастодонта?
– Нет, сэр, но я хотел держать фланг вместе с…
– Согласованность построения – прекрасная цель для учебных маневров, майор, – оборвал офицера Коуэлл, – но не за счет общего плана наступления. Если "ящеры"
– Да, сэр.
Фыркнув, Коуэлл отключил связь. Адмирал прав по крайней мере в одном: войскам требуется пройти сквозь настоящее пекло, прежде чем они дорастут до имперских стандартов. А пока это всего лишь сырой материал. Только под его наблюдением северный фланг переформировался, развернув впереди воздушные корабли, которые приняли на себя функции оставшихся в арьергарде "ящеров".
Энергетический сенсор подал сигнал, предупреждая о приближении к источнику энергии: войска входили на территорию базы.
– Готовность? – обратился генерал к экипажу.
– Оружие активировано и готово к бою, – доложил канонир, не отрывая взгляда от дисплеев.
– Никакой индикации о сопротивлении – ни активном, ни пассивном, – добавил водитель.
– Оставаться в боевой готовности, – приказал Коуэлл и вновь нажал клавишу командирской частоты. – Всем подразделениям – атакуем!
И с последним хрустом искалеченной растительности генеральский "мастодонт" вырвался на свободное пространство.
Зрелище было впечатляющим. В предрассветной полутьме со всех четырех сторон на открытую площадку почти по-парадному четко из леса выступили шагающие гиганты. Десантные катера мгновенно развернулись веером по обе стороны от шагоходов и окружили темные силуэты построек.
Дав контрольный тест, Коуэлл скомандовал переключить сенсоры на наивысшую чувствительность слежения за источниками энергии. В лагере их функционировало два: один – в центральном здании, другой – в одном из внешних строений барачного типа. Подтверждения действия каких-либо установок, наличия оружия или энергетических полей не было. Анализатор присутствия живых форм прогнал свои сложные программы и выдал заключение об отсутствии признаков жизни во внешних строениях.
Но в большом главном здании…
– Получены данные о присутствии в главном здании около двадцати живых существ, генерал, – доложил командир четвертой машины. – Все в центральной зоне.
– Однако они не определяются как люди, – пробормотал водитель машины Коуэлла.
– Может быть, они экранируются, – проворчал генерал, глядя в иллюминатор. На территории лагеря по-прежнему не было никаких признаков движения. – Надо выяснить. Штурмовые взводы – вперед!
На десантных катерах распахнулись крышки кормовых люков; из каждого выскочили по восемь солдат, они крепка прижимали лазерные ружья к груди, защищенной боевой броней. Половина личного состава каждого взвода составила прикрытие – солдаты остались под защитой кораблей, нацелив оружие в сторону лагеря. Остальные бросились к зданиям и ангарам через открытое пространство. За строениями они найдут укрытие и обеспечат подход тех, кто остался у кораблей. Старая, как мир, военная тактика, проводимая в жизнь с поразительно трафаретной педантичностью,
Солдаты короткими перебежками приближались к главному зданию; то одна, то другая небольшая группа отставала от общего кольца наступавших, чтобы осмотреть каждое попадавшееся на пути строение. Передовые дозорные достигли главного здания – яркая вспышка дружного огня в дверь осветила лес, вызвав легкое замешательство в рядах остальных, уже сбившихся кучками наступающих.
Затем наступила тишина.
В течение нескольких минут раздавались лишь редкие отрывистые команды командиров подразделений. Коуэлл прислушивался, наблюдая за сенсорами… и доклад поступил:
– Генерал Коуэлл, говорит лейтенант Барт. Охранение в зоне атаки выставлено. Здесь нет ни души.
Коуэлл кивнул.
– Очень хорошо, лейтенант. Ваше общее впечатление о том, что внутри?
– Все выглядит так, будто убирались они отсюда в спешке, сэр, – ответил лейтенант. – Оставлено множество вещей, но все это здорово смахивает на хлам.
– Это решит поисковая команда, – сказал Коуэлл. – Есть ли какие-то признаки мин-ловушек или других сюрпризов?
– Совершенно никаких, сэр. Обнаруженные живые формы не что иное, как длинные лохматые твари, которые живут на дереве, проросшем сквозь крышу.
Коуэлл снова кивнул. Исаламири. Он уверен, что называются они именно так. Траун носится с этими мерзкими гадинами уже целых два месяца, хотя, какая может быть от них польза, генерал догадаться не смог. Со временем, решил он, покрутив вокруг да около, флотские боссы посвятят его в эту тайну.
– Поставьте сотовую оборону, – приказал он лейтенанту. – Дайте сигнал поисковой команде, когда будете готовы. И устраивайте все обстоятельно. Адмирал желает, чтобы этому месту было уделено особое внимание.
– Очень хорошо, генерал, – вещал голос, едва различимый, несмотря на большое усиление и подавление компьютерного шума. – Продолжайте демонтаж.
Сидя за пультом управления "Варвара", Мара Шейд полуобернулась к стоявшему позади нее Тэйлону.
– Полагаю, все кончено, – проговорила она.
Какое-то мгновение ей казалось, что Каррд не слушает. Он просто стоял, глазея в иллюминатор на далекую планету, крохотный голубоватый серп которой виднелся над иззубренной кромкой горизонта астероида, на котором, словно спрятавшись под широкополой шляпой от солнца, притаился "Варвар". Мара была готова повторить свое замечание, когда Каррд вышел из оцепенения.
– Да, – откликнулся он спокойно; ни малейшего намека на то, что творилось в его душе, – наверное, все кончено.
Мара обменялась взглядом с Ависом, сидевшим в кресле второго пилота, затем снова посмотрела на Каррда.
– Почему бы тогда нам не отправиться? – намекнула она.
Тэйлон глубоко вздохнул… и в выражении его лица Мара заметила едва различимый отблеск того, что в действительности означала для него утрата базы на Миркаре. Больше чем просто базы! Это был его дом!
С некоторым усилием женщина подавила в себе жалость. Так уж вышло, что Каррд остался бездомным. Велико ли дело! Она потеряла за свою жизнь гораздо больше, и как-то живет. Ничего, Тэйлон не слюнявый пацан…