Star Wars: Возрождение тьмы

Зан Тимоти

– Возможно, былое недоверие и послужило отправной точкой для его интереса, – сухо ответила Майтакха.

Лея была вынуждена улыбнуться в ответ.

– Возможно.

Некоторое время они молча наблюдали за парой новых захватов запястья и предплечья, которые Хабарух продемонстрировал Чубакке. Лее показалось, что они чем-то напоминают те приемы, которым ее обучали на Альтераане, и она снова вздрогнула, представив, как могло бы выглядеть все это в исполнении обладателей мускулатуры вуки.

– Теперь вы понимаете, как выглядит цикл нашей жизни, леди Вейдер, – тихо сказала Майтакха. – Вы

должны осознать, что мы по-прежнему висим подобно шелкопряду на тонкой паутинке. Нам и сейчас еще не хватает чистой земли, чтобы выращивать достаточно продуктов питания. Нам приходится покупать их у Империи.

– А в уплату требуется посылать на службу еще больше ваших сыновей, – поморщившись, кивнула головой Лея. Непрерывный долг – самая древняя форма скрытого рабства в галактике.

– Это тоже заставляет отсылать сыновей, – с горечью в голосе подтвердила Майтакха. – Даже если бы Империя согласилась отпустить их, мы не смогли бы сейчас принять всех наших сыновей. Мы даже не смогли бы их прокормить.

Лея снова согласно кивнула. Это самая хитрая и очень коварная западня, с какой ей когда-либо приходилось встречаться. Ничего менее изощренного она и не ожидала от Вейдера и Императора.

– Вы никогда не выберетесь из этого долга, – сказала она, поглядев Майтакхе прямо в глаза. – Вы ведь знаете это, не так ли? И можете быть уверены, что это будет продолжаться до тех пор, пока Великий Адмирал сможет извлекать пользу из вашей службы.

– Да, – мягко ответила Майтакха, – так будет продолжаться немало времени, но теперь я верю, что предел наступит. Если в это поверят все ногри, то изменения, возможно, и произойдут.

– Но все остальные пока уверены, что Империя – их друг?

– Не все. Но достаточно многие. – Она замолчала и жестом показала наверх. – Видите вы свет звезд, леди Вейдер?

Лея подняла взгляд на вогнутую тарелку, висевшую на четырехметровой высоте над землей на прикрепленных к стене цепях. Примерно полутораметрового диаметра, она была из какого-то черного или черненого металла, перфорированного сотнями крошечных отверстий. Свет размещенных по ободу тарелки ламп мерцал сквозь эти отверстия подобно звездам, и диск в целом создавал удивительно яркое впечатление стилизованного ночного неба.

– Да, вижу.

– Ногри всегда любили звезды, – сказала Майтакха задумчивым и звучавшим как бы издалека голосом. – Когда-то, очень давно, мы поклонялись им. Но даже узнав, чем они на самом деле являются, мы не перестали считать их друзьями. Было много таких, кто был рад отправиться с лордом Вейдером, даже и не будь этого долга, просто ради удовольствия путешествовать среди звезд.

– Понимаю, – прошептала Лея. – Многие в галактике думают точно так же. Звезды светят всем нам.

– Для нас их свет потерян.

– Не потерян, – сказала Лея, отрывая взгляд от тарелки, – просто светит пока не туда, куда нужно. – Она поглядела на Хабаруха и Чубакку. – Может быть, мне стоит поговорить со всеми ногрийскими вождями сразу?

– Что вы могли бы им сказать? – возразила Майтакха.

Лея прикусила губу. Что она могла бы сказать? Что Империя использует их? Но ногри воспринимают это как долг чести. Что Империя производит обеззараживание так, чтобы

держать их на грани половины потребности, не давая сойти с нее? Но при той интенсивности, с которой ведутся эти работы, у нее едва ли достаточно аргументов доказать это даже самой себе. Что она и Новая Республика вернут ногри положенные им по рождению права? Что заставит их поверить в это?

– Как видите, леди Вейдер, – нарушила молчание Майтакха, – возможно, и наступит день, когда дела пойдут по-другому. Но до этого дня ваше присутствие здесь опасно для нас, так же как и для вас. Я даю слово чести предоставить обещанную вам правнуком защиту и не выдавать вас нашему Адмиралу. Но вам следует оставить нас.

Лея сделала глубокий вдох.

– Да, – сказала она, и сказанное слово больно отозвалось в горле.

Она так рассчитывала на свой талант дипломата и способности Джедая. Надеялась, что эта способность в сочетании с фактом ее происхождения позволит ей вырвать ногри из имперского кулака и перетащить на сторону Новой Республики. И вот соперничество завершилось, даже по-настоящему не начавшись. "О чем я думала, направляясь сюда с такими намерениями?" – казнила она себя в душе.

– Я оставлю вас, – сказала Лея вслух, – потому что не желаю доставлять неприятности ни вам, ни вашей семье. Но придет день, Майтакха, когда ваш народ увидит сам, что с ним делает Империя. Когда это произойдет, не забудьте, что я всегда готова помочь вам.

Майтакха низко поклонилась.

– Возможно, этот день придет скоро, леди Вейдер. Я его жду. Ждут и другие.

Лея кивнула и заставила себя улыбнуться. Еще до того, как он придет…

– Тогда нам надо приготовиться к…

Она не успела договорить, как двустворчатые двери распахнулись и один из детей-часовых, споткнувшись, влетел в помещение.

– Майтакха! – почти завизжал он. – Мирк'кх саар кхие храч'мани вхер ахк!

Хабарух мгновенно вскочил на ноги, уголком глаза Лея заметила оцепеневшего Трипио.

– В чем дело? – требовательно спросила она.

– Это воздушный корабль нашего лорда Адмирала, – сказала Майтакха, ее голос внезапно прозвучал очень напряженно и показался незнакомым. – И он летит сюда.

Глава 13

Словно в шоке, с оцепеневшими мышцами всего тела, Лея уставилась на Майтакху, а ее разум, словно шагая по льду, сопротивлялся одной-единственной навязчивой мысли. Нет, этого не может быть. Этого не может быть. Адмирал был здесь прошедшей ночью – ему наверняка незачем возвращаться сюда. Это продолжалось не дольше одного удара сердца.

А потом ее слуха коснулся долетевший издалека слабый приближающийся гул работающих репульсорных подъемников, и оцепенение исчезло.

– Нам надо выбираться отсюда, – сказала она. – Чуви?..

– Нет времени, – отозвался Хабарух, подбежавший к ним вместе с Чубаккой, едва не наступавшим ему на пятки. – Челнок уже, наверное, спустился ниже облаков, они заметят вас.

Лея быстро оглядела помещение, кляня про себя собственную нерешительность. Ни одного окна, никакой другой двери, никакого укрытия, кроме маленькой будки, глядящей на генеалогическую карту через пустое пространство дукхи.