Старая дама, или Чехарда с ожерельем
Шрифт:
— Смешная старушка, — сказал Сергеев, после того как Петровна ушла. — Она, конечно, врет! И в вашей квартире точно была! Но к пропаже ожерелья вряд ли имеет отношение. Вы, наверное, уже слышали о группе домушников, которые чистят квартиры в округе? — спросил он у Баратовой. — Признаться, я сначала думал, что и вы стали их жертвой. Но поскольку ваше ожерелье то пропадает, то снова появляется, скорее всего, вы стали жертвой чьей-то глупой шутки.
— Не знаю, Олег Станиславович, имеет ли это отношение к делу, — поразмыслив, сказала Юлия Александровна, — но в нашем доме происходят и другие
— Хорошо, я учту это, — улыбнулся Сергеев. — А вас я попрошу, как только опять пропадет ваше украшение, сразу же звоните мне, — протянул он Баратовой свою визитную карточку. — Но только в этом случае, — подчеркнул он. — Вы же сами понимаете, у нас очень много работы по поимке этой банды, и тратить его на разгадку всяких мистических явлений мы просто не можем, — вежливо извинился он и откланялся.
Когда Сергеев и Дмитрий Баратов ушли, к Юлии Александровне опять заглянул Шульман.
— А что, следователь еще у вас? — поинтересовался он.
— Нет, уже ушел, — ответила Баратова. — А что вам от него нужно?
— Я тут перечитывал на досуге Тита Лукреция Кара и вдруг вспомнил, что как раз когда я поднимался со двора в свою квартиру, из дверей нашей Кассандрочки со второго этажа вышел один клиент, — сказал, немного помешкав, Шульман. — И вы знаете, мне даже показалось, что я его где-то уже видел!
— А когда он к ней входил, вы не видели? — заинтересовалась Баратова.
— Нет, пока я был во дворе, в подъезд он так и не входил, — уверенно ответил Шульман. — Но мне показалось, что я видел, как в него заходила наша Лариса! Я еще потом удивился: у нее сидит клиент, а она сама по улице бегает!
— Почему же вы не рассказали это следователю? — удивилась Юлия Александровна. — Ведь он спрашивал вас, не выходил ли кто-нибудь из дома, пока вы сидели во дворе?
— А я ему ответил чистую правду, — ответил Семен Яковлевич. — За это время так никто и не выходил! Клиента я видел, когда Петя уже сидел на лестнице мертвый, а наша Ларочка из дома не выходила, а совсем даже наоборот! И еще, — продолжал Шульман, — мне показалось, что я уже видел этого клиента у Ларисы раньше. Правда, тогда я не очень хорошо рассмотрел его, но вот его усы мне запомнились!
— Хорошо, я передам это следователю, — кивнула Баратова. — Извините, Семен Яковлевич, а почему вы вспомнили этого клиента, когда читали Лукреция? — не смогла она удержаться от мучившего ее вопроса.
— Как вам сказать, — немного замялся Шульман. — У нас был начальник режимного отдела, ну вылитый этот клиент! И вот когда он нас поучал, то говорил: я вам не Тит Лукреций, я вам все расскажу о природе вещей! Эрудированный был человек, только часто путал падежи! Вы знаете, я должен вам сказать еще одну вещь, — с опаской оглядевшись по сторонам, продолжал Семен Яковлевич. — Сегодня утром один странный тип долго крутился около дверей квартиры покойного Пети. А когда увидел меня, то стал подробно расспрашивать, в котором часу покойный обычно приходит домой, и очень огорчился, когда узнал, что Петя
— А что же в нем было странного? — поинтересовалась Баратова.
— Скажу вам честно, мне он сразу не понравился. Маленький, лысый, глаза хитрые, а взгляд такой, как будто вы должны ему большую сумму денег. Я только посмотрел на него и сразу понял: такой за копейку удавится, — ответил Шульман.
И тут Юлия Александровна вспомнила, что именно так выглядел кавалер двух девиц, которые перекапывали по ночам палисадник под ее окнами! «Боюсь, что без моих юных соседок здесь не обошлось, — подумала она. — А тут еще этот усатый клиент нашей гадалки. И наш домашний призрак, по словам племянника Петровны, тоже был с усами! Возможно, между этим клиентом, нашим призраком и человеком, расспрашивавшим о покойном Пете, существует какая-то связь», — решила она.
ГЛАВА 10
Баратова надеялась, что все треволнения этого дня уже закончены, но она даже не предполагала, что ее ожидает вечером! Примерно в половине десятого к ней явилась неугомонная подруга со своим бравым майором. Людмила была в каком-то возбужденном, приподнятом настроении.
— Юлечка! Настал твой день, — радостно сказала она. — Мы с Васей решили сегодня ночью тебя «прикрыть» и организовать в твоей квартире засаду! Вася будет дежурить на кухне, а я возьму на себя самый ответственный пост, — добавила она, деловито обойдя квартиру, — возле дверей твоей девичьей опочивальни! Уж будь спокойна, мимо меня твой отчаянный «мачо» Семен Яковлевич не проскочит! Как, впрочем, и ни один другой мужчина!
— В чем-чем, а в этом я абсолютно уверена, — улыбнулась Баратова. — А может быть, все-таки не надо? — с надеждой спросила она. — Зачем тебе так утомлять себя и Василия Андреевича?
— Надо! Обязательно надо, — убежденно сказала Людмила. — Так, — продолжала она в возбуждении, — ночь предстоит долгая и тяжелая! Ты пока пойди, приготовь нам побольше крепкого кофе, а я обустрою здесь свой наблюдательный пост! Давненько я не была в серьезных переделках, — добавила она, потирая руки.
Но не успела Баратова уйти на кухню, как в квартире неожиданно погас свет. И сразу же вслед за этим в гостиной послышались какой-то шум, возня и крики.
— Держи его! Да не там, левее, — услышала Баратова голос майора.
— Вася, я его схватила за ногу, — ответила ему Людмила.
— На себя ее и выворачивай, выворачивай, — прокричал майор.
Потом раздался чей-то сдавленный вскрик «Ох» и звук падения тяжелого предмета на пол. Встревоженная Баратова со свечой зашла в комнату. Там она увидела раскиданные по всей квартире вещи и опрокинутые стулья, а в самой середине на полу сидел майор и потирал рукой лоб.
— Что случилось? — оторопело спросила у подруги Юлия Александровна.
— Здесь был он, — в возбуждении ответила ей Людмила. — Тот самый отчаянный похититель дамских украшений! Он был уже у нас в руках, но в последнюю минуту сумел все-таки вырваться!
— Ничего! Он не мог далеко уйти! Все равно я его достану, — сказал, вставая с пола и потирая ушибленный бок, майор.
И, ковыляя, побежал к входной двери.
— Возьмите свечу, — крикнула ему вслед Баратова.