Старая добрая война

Тамоников Александр

— Значит, меня вы решили приставить к Шраму?

— Ты имеешь что-то против?

— Нет, но…

— Все, капитан, так я решил. А значит, так и будет.

— Француз с сопровождающими его людьми поднялся из оврага. Видок у него, скажу вам, далеко не лучший, — подал голос Иванов.

— Еще бы, — усмехнулся Середин, — увидел мясорубку. Этого он наверняка не ожидал.

— Полковник пошел в глубь деревни.

— Там как раз два трупа Шрама. Дальше, в сторону холма, еще один — мой, он же последний.

— Француз увидел их. Вышел к холму. На вершину поднялся оператор. Снимает.

— Что

он там снимает? — спросил Черненко.

— Саму вершину, сейчас перевел объектив на общую панораму деревни. Все, съемка окончена. Группа миссии и с ними майор ВСУ двинулись к машинам. Комбат «укропов» что-то объясняет французу, активно жестикулируя. Тот оборвал его, и все сели в машины. Колонна пошла к дороге.

Тут же сработала сигналом вызова радиостанция Р-159. Так как связист отсутствовал, ответил Середин:

— Я — Заслон-3!

— Крым! — Это звонил комбриг.

— Слушаю вас, Крым!

— Где Остов?

— Рядом!

— Передай ему гарнитуру.

— Есть!

Микрофон и наушник взял комбат:

— Остов на связи! …Обстановка спокойная. …Мы их видим… понял, встретим… конечно, мы вообще очень вежливые… укрыт… вместе с другом… Есть… до связи!

Подполковник положил на стол гарнитуру и сообщил:

— Бойер запросил разрешения посетить блокпост. Разрешение дано. Комбриг приказал вести себя вежливо. И чтобы никаких проколов.

— А что вы там говорили насчет друга?

— Полковник Даргин интересовался, где Шрамко, и спросил, будем ли перевозить его в Горцевск.

— Понятно.

— Товарищи офицеры, две «Тойоты» с опознавательными знаками ОБСЕ прошли участок заграждения хохлов и идут к нам. На ведущей машине белый флажок, — доложил Иванов.

— Выходим встречать? Иванов, ты здесь, Середин — за мной.

Командир батальона и Роман вышли на дорогу.

«Тойоты», обойдя бетонные блоки, остановились напротив командно-наблюдательного пункта. Из переднего внедорожника вышел седовласый худощавый мужчина в форме французского полковника, за ним оператор и молодой мужчина — переводчик. Солдаты охранения остались во второй «Тойоте».

— Командир батальона бригады ополчения, дислоцирующейся в поселке Горцевск, подполковник Черненко Василий Петрович, — представился комбат.

— Полковник Ален Бойер, — козырнул глава миссии. — Специальная мониторинговая миссия.

— Я наслышан о вас.

— Мне тоже что-то напоминает ваша фамилия.

— Предпоследнего генсека Советского Союза.

— Точно. У вас известная фамилия, подполковник, кстати, подполковник какой армии?

— ЛНР.

— А до событий на Донбассе служили в России?

— Так точно.

— Начальник блокпоста и командир взвода в батальоне подполковника Черненко, а в прошлом курсант учебной роты, которой командовал Василий Петрович, капитан Середин, — вышел вперед Роман.

— Вот как? И что вас, офицеров Российской армии, заставило приехать на Украину и встать на сторону мятежных регионов?

— А мы родом отсюда, господин полковник. Уволились и приехали, чтобы не дать новоявленным фашистам уничтожить страну.

— Не слишком ли пафосно?

— Может быть, — ответил Черненко, — но это правда.

— Правду в гражданской войне определить трудно. В войне между представителями одного

государства правда у каждого своя.

— Позвольте не согласиться с вами, господин полковник.

— Что же, это ваше право, меня интересует то, что произошло ночью в населенном пункте Гала.

Середин доложил, как было обговорено с комбатом.

— Таким образом, господин полковник, я не знаю, что за люди и почему стреляли в Гале.

— Да уж, постреляли на славу. Я лично обнаружил двенадцать трупов, причем шесть из них — жертвы одной растяжки. Все трупы в натовской форме, а вот знаки различия сорваны, документов нет.

— У нас, как вам известно, натовской формы нет, это украинцев вы обеспечиваете ею, у нас другая форма, — вступил в разговор Черненко.

— Вижу, российская.

— Советская, господин полковник, и украинская ранних образцов, которой полно на складах «НЗ» и в Луганской, и в Донецкой областях.

— Да, мне это известно. Но что же все-таки произошло в разрушенной деревне?

— Не знаю, и никаких предположений у меня нет! — пожал плечами комбат.

— А хотите, я предположу, что там произошло?

— С удовольствием послушаем, — улыбнулся Середин.

— Хорошо. Я думаю, что разведывательный или диверсионный отряд украинских вооруженных сил или добровольческих батальонов, который был переброшен сюда из другого района, вошел в буферную зону. Это не могли не заметить часовые блокпоста ополчения. И по броду, который на карте отмечен как Гальский, а далее по балке, на уничтожение противника вышла группа ополчения. При этом в балке кто-то установил растяжку. Ополченцы заняли Галу раньше украинцев. Но те заметили их и решили уничтожить, имея, скорее всего, значительное численное превосходство. Они попытались провести штурм с трех сторон, с фронта и обоих флангов. Но… одна из групп попала под разрыв растяжки, фронтальную встретили с близкого расстояния, а третья либо не успела развернуться, либо ее командир оказался не храброго десятка и остановил наступление, потеряв убитыми трех человек. Ополченцы действовали грамотно, они отошли на другой рубеж ближе к восточной окраине, где имеется очень удобная для обороны высотка. Но оставшиеся в живых диверсанты не решились атаковать второй рубеж, либо получили приказ на отход. Вынести убитых они не могли, ограничились срывом опознавательных знаков. И в темноте ушли обратно. Ополченцы же, выполнив задачу, вернулись на свою территорию, на этот блокпост. Как вам мое предположение?

— Замечательно, — вновь улыбнулся Середин, — но ваше предположение больше смахивает на сценарий художественного фильма.

— Почему?

— На посту, считая и меня, двенадцать человек. И в Гале, по вашим словам, только убитых тоже двенадцать, с них кто-то быстро срывал знаки различия. Это не могли сделать два или три человека в условиях боя. По броду действительно можно перейти реку, но посмотрите на моих солдат, двое на выносных постах, двое — экипаж БМП, связист, который должен постоянно находиться на КНП, повар-туркмен, которого даже при обороне блокпоста мы не планируем задействовать. Я как командир тоже обязан находиться на блокпосту. Санинструктор — далеко не профи, чтобы воевать с диверсантами, снайперы, которых применять можно только на посту, далее…