Старая гильза
Шрифт:
«Плохо дело. Беда, – сказали приборы Кузнецову. – Машина ранена, надо её выводить из боя».
– Почему теряешь высоту? – услышал
Кузнецов знал, как дорог'a в бою каждая секунда, и не хотел, чтобы товарищи прикрывали его раненую машину.
– Кажется, подбили, – ответил он. – Прикрытия не надо. Постараюсь дотянуть до аэродрома сам.
– Желаю удачи! На земле встретимся, – сказал Толмачёв.
«Только бы перелететь линию фронта, – подумал Кузнецов. – Там можно приземлиться на любом ровном месте. Там наши…»
Снова зачихал и закашлял мотор, и штурмовик задрожал, будто несло его по невидимым воздушным кочкам.
– Знаю, что тебе плохо, друг, –
Теперь всё внимание он сосредоточил на щитке управления и на летящей навстречу земле.
Особенно часто он посматривал на голубенькую стрелку. От неё сейчас зависела жизнь машины и его жизнь.
…250… 230… 210… – отсчитывала стрелка высоту.
Неслись навстречу холмы, деревья, канавы, кусты. Они становились всё больше и больше, и дороги уже не были похожи на узенькие коричневые ленточки, а деревья – на мягкий зелёный ковёр. Они уже не казались безобидными. Теперь они были страшными. Они словно поджидали машину внизу, готовые броситься на неё, сломать крылья, разбить кабину и превратить чудесный ИЛ в груду железного лома.
Конец ознакомительного фрагмента.