Старая шкатулка
Шрифт:
– Допустим, что это так, – сказал Мурман. – Но знаешь ведь, кому до тебя принадлежал пистолет?
– Нет, не знаю. Бывший владелец пистолета мне незнаком. Мы поговорили, зашли в туалет. Он показал мне пушку. Как раз тогда у меня водились деньги. Мы тут же разошлись, как в море корабли. Ни до, ни после этого не видел его.
– Учава, – сказал я тихо, – напоминаю еще раз: в Краснодаре месяц назад убит некий Дроганов. Из парабеллума, который изъят у тебя. Согласно справке о судимости, ты вышел из колонии в декабре прошлого года, а Дроганов убит недавно.
– Ну
– Вот что, Учава, – сказал я решительно. – Или ты назовешь имя прежнего владельца пистолета, или тебе будет предъявлено обвинение, если не в убийстве Дроганова, то в соучастии, потому, что не буду скрывать, его убил другой… Выходит, пистолет убийце передал ты!
– Это еще нужно доказать! – запальчиво воскликнул Учава.
– Доказательство только что лежало перед тобой, ты его читал, – напомнил я об акте. – Улика-то бесспорная!
– Когда именно произошло убийство Дроганова?
Я назвал дату.
Учава опустил голову и некоторое время шевелил губами. Видимо, высчитывая, несколько раз загнул пальцы на левой руке.
– Все, – сказал он, выпрямившись. – Тогда я лежал в республиканской больнице, мне удалили аппендикс.
Я удивленно посмотрел на него: так он чисто выговорил это слово.
– Можете проверить! А в Краснодар я никогда не ездил и не знаю ни только Дроганова, но и где находится этот… город.
Я спросил, знаком ли он с Перегудовым Виктором Сергеевичем, Хатуа Валерием Кунтовичем и Шоубой Алексеем Романовичем, но Учава, посмотрев на меня скучающими глазами, ответил тем же тусклым голосом, что слышит о них впервые.
После окончания допроса конвой увел Учаву, а Мурман тут же позвонил главврачу республиканской больницы и попросил выдать справку, лежал ли там Учава в названное им время.
– Справка будет готова через два часа, – сказал Мурман, кладя трубку.
– Тогда сейчас же поеду в Сухуми, – сказал я, поднимаясь.
– Пообедаем… Так тебя не отпущу.
Выйдя из здания милиции, мы направились в кафе. Мурман сказал, что там готовят вкусные хачапури.
– Что будешь делать, если алиби Учавы подтвердится и наша версия отпадет? – спросил Мурман, когда мы уже сидели за столом. – Он никогда не назовет того, кто передал ему пистолет, это такой народ!
– Тогда пусть думает Женя Дегтярев, – пошутил я.
– Кто?
– Тот, кто ведет дело по убийству Дроганова.
– Дегтярев-то, конечно, будет думать, но ты ведь сказал, что убийство Дроганова как-то связано с убийством Лозинской? – Мурман отпил кофе из стакана. – Так что и тебе придется думать.
– Уже шевелю мозгами, – так же шутливо ответил я. – А то они, пожалуй, застоялись.
Мурман слушал с интересом.
– Сперва должен узнать, был ли знаком Учава с Хатуа и Шоубой, то есть с теми, кого мы подозреваем в двух этих убийствах. Потом возьмемся за Перегудова, который, как выразился Шоуба, умочил Дроганова…
– И что это даст?
– Ты веришь в россказни Учавы, что пистолет ему продал неизвестный?
– Нет, конечно!
– Значит, пистолет передал или продал человек, которого Учава знал, как облупленного.
– Выходит,
– Вот и будем искать его! – весело сказал я, хотя ничего веселого впереди не видел,
Так случилось и на этот раз. Главврач республиканской больницы выдал справку о том, что в интересующее меня время Учава действительно лечился у них по поводу аппендицита и выписался неделю спустя.
Утром следующего дня я уже находился в кабинете начальника уголовного розыска Абхазской АССР. За помощью к нему решил обратиться потому, что Ахра был в отъезде. Михаил Андреевич, узнав о цели моего прихода, снял телефонную трубку и негромко сказал:
– Гагуа, зайдите ко мне…
Через минуту в кабинете появился Шота Гагуа – здоровяк с густыми усами. Он приветливо улыбнулся мне, пожал руку. Мы были знакомы, но работать вместе не приходилось.
Михаил Андреевич коротко рассказал Гагуа, что меня интересует.
– Всех троих: Хатуа, Шоубу и Учаву знаю, и очень хорошо, – начал Гагуа. – Хатуа и Учава судимы несколько раз, Шоуба – нет, но компрматериалами на него не располагаем. Хатуа – вор в законе. Помните, – Гагуа взглянул на меня, – мы сообщали, что между Хатуа и Шоубой состоялась встреча на морвокзале?
– Да, конечо.
– Значит, нет никакого сомнения в том, что Хатуа и Шоуба знакомы, а вот Хатуа и Учава не только знали друг друга, но вместе ходили на дело… Несколько лет назад была совершена квартирная кража, и мы быстро раскрутили ее. Ее совершали Хатуа и Учава, но удалось доказать только вину Учавы – он не выдал Хатуа. У нас были косвенные доказательства на Хатуа, но прокурор не дал санкцию на арест. Хатуа выскользнул, недолго гулял на свободе и сел за другое дело. После освобождения, это было в августе прошлого года, он некоторое время отлеживался на дне, но по последним данным, уже всплывает на поверхность. Скажу больше – подозреваем его в убийстве Лозинской, хотя веских доказательств нет. А на оперативных данных далеко не уедешь…
– Почему мне неизвестно об этом? – с обидой произнес я, мысленно решив, что выскажу ее и Ахре по его возвращении. – Ведь я занимаюсь делом по убийству Лозинской.
– Мы не хотели говорить раньше времени, – сказал Гагуа, погладив усы. – Так просто, слушок…
– Все же я должен был знать! – Гагуа не ответил, а я более сдержанно спросил; – Не знаете, имели Шоуба, Хатуа или Учава пистолет?
– Слухи такие были… только о Шоубе, – вздохнул Гагуа,
– Учава задержан с парабеллумом в Гагре, – сказал я.
– Да, да, Шота, – кивнул Михаил Андреевич, который до сих пор молчал. – Я читал телефонограмму.
– Из этого пистолета убит человек в Краснодаре, – сказал я, – Экспертиза проведена, есть акт.
– Значит, что получается? – Усы у Гагуа задвигались. – Человека убивают в Краснодаре, а орудие убийства – парабеллум находят в Гагре?
– Да.
– Тогда, выходит, Учава совершил убийство?
– Нет. Убийца установлен и во всем признался. Его фамилия Перегудов. Он – красодарец, как и убитый Дроганов.