Старик с обочины
Шрифт:
«Курортники» находились, судя по всему, в кабинете окулиста. Из мебели практически ничего не осталось, звто на стенах висели истлевшие таблицы для проверки зрения.
Старик направился к двери.
– Куда?
– злобно прошептал Глюк.
– Вниз.
– ответил Старик.
– Я не про это! Спрашиваю, куда собрался – не на тот свет, случайно?
– А в чём дело?
Глюк отпихнул Старика и сел на корточки перед почти невидимой проволочкой, натянутой на уровне колен.
– Предупреждали же в письменном виде: растяжки стоят. Мало в гриле прожарился, хочешь гранатными осколками брюхо
Он долго возился у косяка, затем встал и объявил: -Нельзя её, заразу такую, обезвредить.
– А если просто снять?
– спросил Старик.
– Ну и жахнет она у тебя в руках через пять секунд.
– пояснил Ушастый.
– Угу!
– кивнул Старик. Никто не успел опомниться, как он сорвал гранату и швырнул её в окно. Все инстинктивно присели, когда перед крыльцом коротко громыхнуло и с потолка посыпалась извёстка.
– Всё, услышали! Сейчас прибегут.
– с отчаянием сказал Тихоня. Старик бешено глянул на него, но сдержался.
– Некому.
– покачал он лысой головой.
– Некому слышать, и бегать, Тихоня. Кроме нас тут нет других людей. Живых…
По коридору с двух сторон зияли на местах снятых с петель и унесенных дверей прямоугольники входов в бывшие смотровые, кабинеты, процедурные. Рядом с одним кабинетом «курортники» задержались. Там под потолком клубился красный туман, алая морось опускалась на пол, но тут же паром поднималась вверх.
– Кровавый дождь.
– восхищённо пояснил Самовар.
– Разведчики о таком говорили. Это не опасно, совсем наоборот, жутко целебное действие оказывает. Как раз ему место в поликлинике. И словно по заказу – для тебя Старик. Постоишь минут десяток под ним – все болячки с кожи словно по наговору снимет. Да и нам бы не мешало оздоровиться…
– Обязательно.
– согласился Старик.
– Как только с мастерской разберёмся. Фонари включите, а то темно. Мой, кстати, в лепёшку разбился.
Семерка «курортников», шаря жёлтыми лучами по облупленным стенам, спустилась в вестибюль на первом этаже.
– Ну и?
– спросил Глюк.
– Шум идёт из подвала.
– ответил Старик.
– Значит, нам туда. Да что вы за автоматы хватаетесь, лучше под ноги глядите, чтобы в растяжку не влететь. Кто знает, сколько их тут…
Под лестницей у самого входа в подвал открылся источник шума. Все с изумлением воззрились на диковинное сооружение. Большой ржавый вентилятор был установлен изобретательной рукой на сильном сквозняке. Его лопасти медленно вращались, приводя в движение примитивную ременную передачу. Она, в свою очередь трясла в железной бочке связку старых лопат, обрезков резиновых шлангов, кусков проволоки. Всё это бряцало, бухало, скрежетало.
– Вот вам и шум кузницы.
– ухмыльнулся Старик, перерезая ремень. Воцарилась тишина.
– Поняли теперь, как создаются легенды Зоны? Например, байки о том, что дюжина Кузнецов трудится круглые сутки, не покладая рук. Что, идём дальше? Впереди будет много любопытного…
Помещение неплохо освещали питаемые этаками фонари и оно напоминало благоустроенный склад, стены которого полностью закрывали доверху заполненные полки. В ячейках стояло оружие, лежали коробки с инструментами, упакованная одежда, завернутая в полиэтилен
– Добра-то сколько!
– завистливо бормотал Бобёр.
– Гляньте, какие скафандры! О, боеприпасов-то, надо же! А вот портативные компьютеры и даже ноутбуки. Всё новенькое, с иголочки! Только странно, каждой вещи – по одной.
– Мелочи, всё мелочи… -досадливо отмахнулся Старик.
– Не отвлекайтесь, ищите главное.
– Да что «главное»-то?
– не выдержал Глюк.
– Вот это.
– тихо сказал Старик. Он сел в древнее стоматологическое кресло, обхватил голову руками и, раскачиваясь, беззвучно засмеялся.
– Мы нашли это, ребятки! Нашли… Значит, я правильно догадывался!
В самом дальнем углу подвала находилось нечто, напоминавшее лежащие на боку гигантские песочные часы. Два прозрачных конуса из глянцево-блестящего воздуха, бледно-желтый и голубоватый, метров двух в основании, висели на небольшой высоте над бетонным полом. Их ничто не поддерживало. Между их вершинами, нацеленными друг на друга было свободное пространство. К основанию желтой воронки вел наклонный жёлоб, изготовленный из не то прозекторского, не то операционного стола. Старик соскочил с кресла и осторожно приблизился к «песочным часам».
– Эй, физик, -не оборачиваясь окликнул Тихоню Старик, -поясни-ка нам, что это такое.
Тихоня растерянно пожал плечами.
– Проверим… -пробормотал Старик, вынул нож из обгорелых ножен и осторожно поместил его между вершинами конусов. Нож замер в воздухе, послышался нарастающий тихий свист. Старик вытащил из кучи металлического лома в углу кусок старой водопроводной трубы и положил его на жёлоб. Труба съехала внутрь желтоватого конуса и начала быстро таять. А в голубоватой воронке появилось что-то мутное, быстро приобрело знакомые очертания, оттуда на пол со звоном выпало точное подобие ножа. Потом ещё и ещё, пока труба не исчезла полностью. Старик с прежней осмотрительностью извлёк свою финку, осмотрел её, сунул в ножны. Потом собрал ножи, вылетевшие из голубого раструба, и раздал их «курортникам»:
– Примите первые подарки. На память. А ну-ка различите!
– Понял… -обмирающим голосом произнес Тихоня. – Вот это да! Копирование на молекулярном уровне. Или даже на атомарном.
– Точно!
– щёлкнул пальцами Старик.
– Репликация. Молодец, физик!
– И когда ты догадался?
– Сравнивая наши пистолеты в Черново. Чем ещё было объяснить их сверхъестественное сходство? Поэтому я и напросился с вами в Гремячье. Крайне хотелось предметно побеседовать с Кузнецом.
– А как сообразил, что Кузнец – одиночка?
– хмуро спросил Глюк.
– Интуитивно. Кто же будет делиться таким прибыльным делом?
– Что прибыльное, то прибыльное.
– согласился Ушастый.
– На него ведь, почитай, вся Зона работала. Таскали сюда чермет-цветмет, а он, выходит, без всяких хлопот тут мог любую вещь с любого образца соорудить. Да, сытно устроился хорёк, царствие ему небесное, обеспеченно…
– Кстати.
– сказал Старик, -Не в службу а в дружбу, выполните одну просьбу.
Он что-то прошептал на ухо Тихоне, тот сначала с изумлением посмотрел на Старика, затем кивнул, знаком подозвал Ушастого и Ташкента и они покинули подвал.