Starkoporn
Шрифт:
– Ты дал слово, Джон. Ты подтвердил своё решение многократно.
– Я могу и передумать… - мальчик хмурится, пытается выглядеть суровым и решительным. Но чем более угрюмый вид он на себя напускает, тем более выглядит обиженным ребёнком, - Счастье моей сестры…
– О, как это по-королевски!
– восклицает Петир насмешливо, не дослушав, - Поздравляю, мой мальчик! Быстро же ты привык к своей власти. Еще немного, и начнёшь рубить головы, как юный Джоффри…
Кровь бросается в лицо королю, он сжимает кулаки и делает шаг к Петиру.
– Не смей говорить со мной таким тоном, Бейлиш!
Но с лорда Бейлиша довольно этой трескотни. Он пренебрежительно машет рукой, отметая аргументы юноши. Северяне ценят прямоту? Так почему бы им не поговорить напрямую?
– Мы ведь не поэтому здесь, правда, Джон?
– говорит он зло. Молодой король замирает и смотрит на него напряженно и настороженно. Петиру стоило бы поостеречься, подумать, стоит ли говорить такие вещи в лицо королю Севера, но общение с северянами, а особенно с Джоном, приучило его к некоторой прямолинейности, - Ты ведь не об этом хочешь поговорить, правда? Санса здесь совершенно ни при чем! Дело совсем в другом, так ведь? К чему это притворство? К чему эти нелепые разговоры о долге? Признай это, малыш — ты просто соскучился…
Джон взрывается. В мгновенье ока он оказывается возле Петира, хватает его за горло и с силой ударяет о ствол дерева позади. Петир больно бьется затылком, а король рычит ему в лицо.
– Не смей! Слышишь? Не смей говорить со мной так!
Петир усмехается.
– Посмотри-ка на себя, Джон!
– произносит он сквозь зубы, - Настоящий Старк! Грозный северный лорд! Несдержанный, дикий, жестокий. Лживый. Одна неделя, всего одна неделя без моих уроков, и вот в кого ты превратился!
– Замолчи!
– кричит юноша, приближая к нему своё искаженное гневом лицо, - Я мог бы убить тебя прямо сейчас!
Он сильнее сжимает горло Петира и выглядит по-настоящему диким, как волк, оскалившийся на свою добычу. Но Бейлиш не боится его. Бешенство овладевает им — холодное, обжигающее, смертельное…
– Может, мне стоит поставить тебя на колени прямо сейчас, Джон?
– Бейлиш цедит слова и смотрит с холодным презрением, - Это пойдет тебе на пользу.
– Заткнись, тебе говорят!
– Что ты сделаешь? Убьешь меня?
Джон сужает глаза и наклоняется так близко, как-будто собирается его поцеловать.
– Я не позволю тебе жениться на моей сестре без её согласия, - говорит он с ненавистью.
– Думаешь, это заставит меня снова прийти в твою комнату?
– Петир смотрит насмешливо, - Я сделал выбор, малыш. Я больше никогда не приду к тебе. Больше никогда. Но вот что будет стоить король, который так легко изменяет королевскому слову?
Петир ухмыляется. И что ты сделаешь, малыш? Рискнешь уважением своих вассалов, которые и так готовы предать тебя в любую минуту? Думал, твоя власть сильнее? Думал заставить меня? Ты останешься один, без советника, наставника и друга для твоих странных игр. И без сестры. Думал, поставить мне ловушку?
Джон бледнеет, Петир видит, как ярость застилает его глаза. Пальцы на горле дрожат, сжимаясь всё сильнее. Губы трясутся и кривятся. Щеки, ресницы, подбородок, всё дрожит. От бешеной злобы. От осознания… Петиру опять становится
– Я велел тебе замолчать! Заткнись!
– орёт Джон ему в лицо.
Петир смеётся. Насколько ему позволяет рука, сжимающая его горло. Воздуха не хватает, и смех клокочет и булькает в горле. Петир сипит и кашляет и продолжает смеяться. Тело его сотрясается от хохота, и от этого ему еще больнее и ещё труднее дышать, но перестать он не может.
– Заткнись!
– кричит Джон, - Ты слышишь?! Перестань! Прекрати это! Заткнись!
С каждым словом он встряхивает Бейлиша, и с силой бьет спиной о ствол дерева, всё крепче обхватывая рукой его горло.
– Ты мерзкий, подлый, гнусный…
– Боги!
– выдавливает из себя Петир обливаясь слезами от смеха и боли, - Милостивые боги! Бедная королева Дейнерис! Бедные северные девы, которые смотрят на тебя с тайной надеждой! Влюбился! Ты влюбился, мой мальчик! В подлого, гнусного, мерзкого…
Джон с силой бьет его кулаком в челюсть. Кулак у него, как наковальня. Удар оглушает Петира. В то же время он чувствует, как хватка железной руки в перчатке ослабевает. Бейлиш падает на снег, как подкошенный. Бьется коленями о мёрзлую землю. Опирается перед собой дрожащей рукой. В глазах мельтешат черные мухи, в голове звенит, и всё плывет вокруг. Он чувствует привкус крови во рту, наклоняет голову вниз и смотрит сквозь туман, как красные капли падают на белый снег. Это красиво — как листья на чардревах.
И в то же мгновенье руки обхватывают его за плечи, поддерживают, приобнимают, убирают выбившиеся пряди с его лба, осторожно гладят по щекам и подбородку, на котором наливается хороший синяк.
– Прости!
– шепчет Джон, - Прости меня, пожалуйста, прости. Я не хотел. Прости, Петир.
Бейлиш закрывает веки, чтобы прекратилось мельтешение перед глазами, тяжело дышит, одной рукой трёт горло (здесь тоже, кажется, будет синяк), сплевывает кровь на снег, и хрипит упрямо:
– Не называй меня Петир!
– Заткнись, замолчи… - бормочет мальчик, прижимая Бейлиша к груди и покрывая частыми поцелуями его лицо.
– Оставь меня, - Петир отмахивается и пытается его оттолкнуть, - Уйди! Сопливый мальчишка, возомнивший себя невесть кем! Я наигрался с тобой в эту игру. Не смей…
Но Джон не отпускает его, и продолжает целовать его губы, щеки, лоб, нос и челюсть, там, где больнее всего, шептать ласковые слова и просить прощения. Щёки Петира становятся мокрыми от чужих слёз.
– Дурак, - говорит Петир с досадой и раздражением, - Боги, какой же ты дурак, Джон Сноу… Ты хоть сам понимаешь, насколько ты дурак? Не знаю, во что ты влюбился, парень, в меня или в мой член, но это самая большая глупость, которую ты мог сделать.