Starkoporn
Шрифт:
– Злюка, - отвечает Джон, целуя его губы. Но тут же вскрикивает от очередного резкого толчка, шумно втягивает воздух, морщит лицо, бормочет прерывистым шепотом, - О боги… Что ты со мной делаешь… Быстрее, Петир! Пожалуйста… Сильнее… Трахай меня! Ещё сильней! О, Петир!
Петир движется всё быстрее. Теперь можно больше не останавливаться, не оттягивать наслаждение. Он вцепляется мальчику в волосы, запрокидывает голову назад, задыхается от предчувствия близкой развязки. Джон вжимается в него изо всех сил. Петир чувствует, как член мальчика скользит по его животу, зажатый между их телами…
Пика
– Извини, Петир… - хрипит он.
Петир долго ловит ртом воздух, восстанавливая дыхание. Лежит на подушках без сил. Боги, после двух недель воздержания, это ни с чем не сравнимое блаженство! Каждая мышца, каждый нерв поёт и звенит. После сегодняшней катастрофы это именно то, что нужно! Как же хорошо! Если бы только не хлюпающая влага на животе… Иные побрали бы мальчишку! Бейлиш бесцеремонно скидывает с себя запыхавшегося короля, который всё еще лежит на нём сверху, вцепившись ему в плечи. И, не давая ему опомниться, бьет его кулаком в челюсть, так что тот вскрикивает и падает с ложа. И это тоже доставляет Петиру острое удовольствие.
Там, на полу, король валится на спину и хохочет, громко, весело и беззаботно.
– Боги, как же я скучал по тебе, Петир Бейлиш, - говорит он, задыхаясь от хохота, - Женитьба тебя ничуть не изменила: ты всё так же зол, груб и мстителен. И одновременно прекрасен, нежен, соблазнителен и сладок, как самое драгоценное вино. Просто восхитителен! Я тосковал по тебе каждую минуту, любимый. Ты неплохо мне засветил, хотя удар у тебя не самый сильный… Но синяк будет… Хорошо, что я только вернулся из похода — никто не станет расспрашивать, откуда он у меня. Иначе мне пришлось бы объяснять, что меня избил мой любовник.
Он поднимается на ноги, всё ещё смеясь. Становится над Петиром, который с невозмутимым видом лежит на кровати, закинув руки за голову, и вытянувшись всем телом, давая расслабиться каждой мышце.
– Ты красивый, боги, какой ты красивый… - шепчет король, проводя кончиками пальцев ему по груди и животу, по бёдрам и ляжкам, и наконец, зарываясь в густую растительность в паху… Потом усмехается, - И моё семя, по-моему, смотрится у тебя на животе очень красиво.
Юноша наклоняется и целует Петиру живот, проводит языком на пробу, потом вылизывает его дочиста. Петир молча наблюдает за ним.
– Ты всё-таки Таргариен, - говорит он, - Маленький извращенец. Ты знаешь, я владел борделями, Джон, всякое видел. Но ты всё равно меня время от времени удивляешь…
Джон краснеет и слегка хмурится. Он не любит упоминаний о его происхождении.
– Член мне тоже вылижешь?
– интересуется Петир, - Или всё-таки обойдёмся водой?
– Вылижу, - отвечает Джон, не смущаясь ни капли, - Обязательно вылижу. Тебя всего. Но попозже, когда отдохнёшь немного. А пока водой.
Он приносит кувшин с водой и мягкой тканью омывает Петира, вытирает досуха, потом наливает вина для них обоих. Вино растекается по жилам приятным теплом, и лорд Бейлиш чувствует наконец покой и умиротворение.Тревоги и разочарования дня понемногу отступают.
Юный король ложится с ним рядом, обнимает руками и ногами и укладывает
– Откуда ты такой взялся, Джон Сноу?
– говорит он задумчиво, - Как прекрасна была моя жизнь, пока я не приехал на ваш ужасный Север и не познакомился с тобой!
Джон смеётся.
– Ты лжец, Петир Бейлиш. Я знаю, что нравлюсь тебе. И спать со мной тебе нравится…
– Нравится? Это после сегодняшнего-то? Ты бы себя видел! Как ты сидел на мне, раскорячившись, и ревел, как девчонка!
– Тебе это нравится, - заявляет Джон уверенно и немного смущенно.
– Много ты понимаешь, что мне нравится! Если бы работал в моём борделе, то быть бы тебе битому уже не раз, мальчик. Я трахаю тебя уже много недель, а ты до сих пор иной раз ещё пытаешься отхватить мне мой бедный орган зубами, или сжимаешь мышцы не вовремя… Впрочем, ты учишься… - добавляет он снисходительно, - Ты молодец.
– А всего несколько месяцев назад ты меня презирал… - Джон улыбается.
– Я и теперь тебя презираю, так что не очень-то заносись.
– Ты всех презираешь, я тебя видел. Безжалостный лорд Мизинец… Думаешь, раз ты из маленького Дома с Перстов, это даёт тебе право?
– Право мне даёт не это, малыш… Ладно, не хочу об этом говорить.
– Нет, - Джон вдруг становится серьёзным, поднимает голову, - Я понимаю. Правда, понимаю. Ты достиг всего сам. Всё, что у тебя есть, получил благодаря своему труду, своему уму и таланту. Ты блестящий человек, Петир. Я восхищаюсь тобой. Восхищаюсь!
Петир фыркает насмешливо. Ну если честно, это немного льстит его самолюбию… Джон снова кладёт голову на его грудь и добавляет тихо:
– Жаль только, что эта твоя борьба тебя обозлила. Ты сам стал жестоким и совершил ужасные поступки. Хотя я понимаю, почему ты их совершил…
Петир хмурится. Разговор вдруг перестаёт ему нравиться.
– Не тебе меня судить, бастард, - говорит он немного резко и дёргает плечом, пытаясь стряхнуть короля.
– Нет! Не сердись, Петир! Я не осуждаю, я правда понимаю тебя… - Джон пытается заглянуть ему в глаза, - Знаешь, я ведь даже простил тебя за то, что ты сделал… Почти простил. Я понимаю, что должен был бы сделать, что велит мне долг… Меня это мучило… Я знаю, чего от меня ждут другие, но мне всё равно. Я простил тебя. Не только потому, что в тебе моя жизнь. Но и потому, что понимаю, почему ты это сделал, через что тебе пришлось пройти. Я знаю, какой ты человек, Петир…
– И какой же я человек?
– Петир поворачивает к нему лицо, и с минуту они серьезно и молча глядят друг другу в глаза.
Джон слегка наклоняется и целует Петира в щеку.
– Ты несчастный человек. За всей этой холодностью и презрением — живой и ранимый. Ты много страдал, в этом мы с тобой похожи, любовь моя. Тебя, как и меня, презирали незаслуженно из-за твоего происхождения. Ты нарастил иглы и панцирь для защиты. И те, кто тебя не знают, видят только это — иглы и панцирь. Но я тебя знаю: единственное, чего ты хочешь — это быть любимым. Жаль, что моя сестра так глупа, что не видит этого. Но я, Петир, я люблю тебя. Так люблю! Люблю, таким, какой ты есть. Ты любим, Петир, ты обожаем, абсолютно и безусловно. Ты мне веришь?