Стародавность
Шрифт:
– Не сдавайся! Сделай меня лучше.
– Куда уж лучше.
– Мне нравится ход твоей мысли.
Надин направилась к шкафу, чтобы выбрать платье для Царевны на этот день. И, взглянув на пурпурную подушку, не нашла Царевниной диадемы, символа Ее Высочества.
– Ваше Высочество, ваша диадема похищена.
– Меня вчера разоблачала другая фрейлина и никакой диадемы не было. Я думаю, я оставила ее где-то. Я танцевала на вчерашнем балу до конца, и сняла ее где-то посреди ночи. Она может быть в любом месте в бальном
– Вы должны быть более осторожны со знаками вашей власти в будущем.
– В моей власти только слушаться отца и избегать просить о маленьких нуждах скромной девушки, ждущей отеческого понимания.
– Возьмите это платье, Ваше Высочество. Я помогу вас застегнуть его. И мы идем искать.
После того как Надин втиснула Царевну в узкое платье, они отправились в бальный зал. Он хранил следы вчерашнего бала. Столы и сидения были покрыты разноцветными лентами. Куски еды и лужи вина были на полу. Инструменты музыкантов были оставлены на сцене, рядом с ними сидел Ририо, шут из Царской свиты. Он был смешным коротышкой с мягкими глазами и живым смехом готовым взорваться в любой момент. Ририо повернул лицо к девушкам, когда услышал их приближение.
– Чудное утро, Царевна. Как насчет завтрака со мной. Я вижу яблоко на полу. Могу взять вас в долю, если пожелаете.
– Боже, благослови шутов! Ты можешь поцеловать мне руку, Ририо, – Лавиния протянула ему руку для поцелуя.
– Не важно, как не кстати учтивость, я подчиняюсь, – он послал ее руке воздушный поцелуй. – Вот уж не знал, что предложить перекусить тем, кто в нужде, теперь преступление в ваших глазах.
– Бедный глупыш, ты знаешь, что я имею в виду, – сказала Царевна и села в свое кресло. – И не знаешь ли ты где моя диадема?
– Каждый дурак в замке знает, где она.
– И может ли этот каждый дурак мне помочь ее найти.
– Вам надо встать и подойти сюда, – Ририо показал диадему, которая лежала позади него.
– Смотри, Надин. Я была права. Золото всегда найдет себе дорогу.
– О чем вы, Царевна? – сказал Ририо, бросая диадему Лавинии.
– Мы обсуждали с Надин верховную власть наших дней.
– И это могущественное нечто было золото? – спросил Ририо.
– Как умна эта глупая голова!
– Тогда я хочу предложить одну из моих песен, это из последнего. Зрелый плод дара несравнимого ни с чем в тяжелом поэтическом деле.
– Мы тебя слушаем, Ририо. Садись, Надин. Дай ему нас развеселить.
Ририо взял лиру со сцены, и после двух или трех изящных аккордов исполнил следующее.
«Я чувствую, что я умру.
Мне не проснуться поутру.
И посмеются надо мной
Как будто я еще живой.
Разделит скудный кошелек
Моя родня – ей невдомек,
Что не для денег я прожил –
Царю служил, людей смешил.»
Царевна немного похлопав в
– Это было чудно. Ты заслужил свое яблоко на полу.
Он улыбнулся в ответ, и прошептал.
– Да благословит Бог твое сердце, моя Царевна.
1.3
Царь Таланцио был старым воином с простыми привычками. Он никогда не позволял своим слугам заставить его краснеть. Он сам служил себе во всех своих скромных нуждах. Он любил выезжать на охоту и готовить себе легкий обед из дичи. Он всегда вставал рано, молился около часа и после этого шел в библиотеку, где читал о древних Царях и их царствах, о потопе на земле, о смелом и честном человеке, который спас человечество от погибели в те ужасные дни. Также он особенно любил книги о путешествиях в далеких землях, которых он не видел, о еде, животных и языках этих краев. У него было нежное сердце и быстрое воображение, которое открывало ему невидимое и таинственное.
Он был мудрым правителем своей страны. Люди не были обременены непомерными налогами, у них часто были праздники, а образованность не была редкостью даже среди самых бедных. Он следил, чтобы сироты, старики, больные и бедные имели достаточно из его казны. И в полдень он лично посещал ворота замка, чтобы подать нищим, и знал почти всех их по именам.
Когда Делио, старший священник его царства, и шут Ририо вошли в его палату тем утром, он был еще на коленях. Но увидев, что они вошли, сказал им:
– Помолитесь со мной, мои друзья. И, может быть, Спаситель покажет сегодня нам свою милость.
– Мы охотно сделаем, как скажешь. Но о чем будем молиться? – спросил Делио.
– Я чувствую, что я умру очень скоро. И я хочу, чтобы мое единственное дитя было счастливо.
– Тогда вы не должны баловать ее, – усмехнулся Ририо.
– Не время смеяться, братья. Я стар. И я знаю, что очень скоро Лавиния станет сиротой. Что я могу сделать, чтобы защитить ее.
– Единственное решение, я думаю, выдать ее замуж и побыстрей.
– Ох, Делио. Ты видишь меня насквозь. Но выдать за кого?
Делио поднял руки.
– Милостивые Небеса. Вы спрашиваете меня за кого. Цари и наследники могут быть единственными кандидатами на ее руку. Дочь великого Царя должна быть также и женой великого Царя.
– Я думаю иначе, Ваше Величество.
– О чем ты, Ририо?
– Ее образованием занимался один дурак, именно я. Она привыкла к моим глупостям, из которых главная мой поэтический дар. Она должна выйти за поэта. И великого поэта, ибо я был великий дурак.
– Спасибо вам, братья. Пожалуйста, преклоните колена со мной. И давайте помолимся, чтобы она вышла за великого царя, который к тому же был бы и великим поэтом. Должен ли он быть также великим дураком, Ририо? – улыбнулся Царь.
Конец ознакомительного фрагмента.