Старое пианино
Шрифт:
Костер вздыбился до небес, в ночную высь летели крутящиеся искры. С жалобным звоном лопались струны, старые доски горели жарко, весело потрескивали, словно дожидались того часа, когда смогут отдаться огню.
Красные отсветы пламени освещали зрителей, стоящих полукругом у огромного костра. Лиза тоже присутствовала. Ей определенно стало лучше. Она еще выглядела подавленной, но уже не цеплялась за отца. Теперь ее кавалером выступал
Максим порадовался бы за Васю, если бы не одно, на первый взгляд, незначительное происшествие. Веренский представил Лизе Ярослава и Максима — она, казалось, не была с ними знакома. Лиза протянула руку Максиму и произнесла:
— Аделаида.
— Что ты, Лизонька, — принужденно засмеялся Веренский. — Не обращайте внимания. Она еще не совсем здорова.
Лиза задержала на Максиме взгляд чуть дольше, чем требовали того приличия — и отвернулась, но вдруг, перед тем как уйти, чуть повернула голову и незаметно улыбнулась ему быстрой, скользящей улыбкой. Максима будто что-то толкнуло в грудь, а Михалыч нахмурился. Леонид Ефимыч с заискивающей угодливостью подал руку дочери. Он вновь обрел свое дитя и был счастлив.
Веренские ушли, сопровождаемые верным Василием. Мужчины остались втроем у догорающего костра.
— Ну вот и все, — сказал Михалыч. — Пришла нам пора прощаться. Жизнь твоя вне опасности, Максим, но лекарство надо пить еще два дня. Ярослав, проследи.
— Можешь на меня положиться, — отозвался Ярик. — Лекарство возьму с собой. Утром соберемся и покинем наконец этот город. Вот только к Варе на колокольню зайдем.
— Да-да, непременно, — подхватил Максим. Мысль о Варе была ему приятна, она рассеивала смутное беспокойство, возникшее после общения с Лизой.
— А ты когда решил уезжать? — спросил Ярик Михалыча.
— Да прямо сейчас и отправлюсь.
— Ночь на дворе! И Вася вроде не собирается машину заводить. Завтра за нами Павел приедет, можем тебя подбросить, куда прикажешь.
Михалыч улыбнулся и протянул ему руку:
— Давай пять, великан. До чего же не хочется с вами расставаться, но… у каждого своя жизнь. Спасибо тебе за помощь, я этого никогда не забуду.
— Ладно, чего уж там, — вдруг смутился непробиваемый Ярик. — Пойду я. Вам, наверное, надо поговорить.
Максим кивнул, в который
Стало тихо, лишь трещали доски в огне.
— Неужели больше никогда не свидимся? — нарушил молчание Максим.
— Что такое «никогда»? Ваше «никогда» на самом деле краткий период земного времени. Конечно, увидимся. Я пока присмотрю за тобой. Чувствую, придется поработать по совместительству хранителем. Хорошее разнообразие для старого вояки. Но чего не сделаешь для лучшего друга.
В костре рвануло, рухнул остов пианино, в вышину взметнулся сноп искр. Максим подошел к кострищу и засмотрелся на язычки пламени, хотел что-то сказать Михалычу, обернулся — и никого не увидел.
Он заволновался, метнулся в одну сторону, в другую, вгляделся в небо и увидел белую тень, летящую к звездам.
— Михалыч! — закричал он изо всех сил. — Оставь хоть что-то на память! Сердца у тебя нет!
Белое пятно удалялось, секунда — и слилось с черной парчой неба, но вдруг со свистом полетело сверху что-то тяжелое, пущенное сильной рукой; неслось, бешено вращаясь, сверкая в свете костра, и вонзилось в землю неподалеку от Максима.
Он побежал, споткнулся, упал на колени — перед ним был могучий меч Регула, клинок глубоко ушел в землю, серебряная рукоять еще хранила тепло мощной длани хозяина.
Максим ухватился обеими руками и вытащил меч из земли с большим трудом. Обтер платком, благоговейно прижал к груди и пошел к дому, чувствуя тяжесть волшебного оружия.
Не останавливаясь ни в одной из комнат, прошел к себе, положил меч на журнальный столик и погрузился в длительное созерцание богатой гравировки, каждого завитка, кружка, спирали, силясь увидеть в них какие-то знаки, сведения о бывшем владельце.
За этим занятием и застал его Ярослав.
— Высший класс! — воскликнул он. — Откуда такая роскошь? Еще один графский антиквариат? Расщедрился Леонид Ефимыч. Оно и понятно, ты ему дочь с того света вернул. Знатная вещь, тяжеленная, это ж какую силищу надо иметь. Отличился старик, царский подарок, ничего не скажешь. Только зачем тебе, интеллигенту, богатырский меч?
— Зачем? — Максим поднял голову и посмотрел на Ярика прояснившимся взглядом. — А ведь ты прав: наверное, он дал мне его неспроста. Одного ты не понимаешь: это не антиквариат и не подарок Веренского. Это меч ангела.