Старое поместье Батлера

Лин Айлин

– Всё упирается только в деньги, понимаю, – вздохнула я, – но, тем не менее, не хочу однажды проснуться, выглянуть в окно и увидеть пустые, облысевшие земли. Поэтому ищем замену древесине. Кто-то из горожан или из близлежащих селений занимается добычей торфа?

– Люди, желающие подзаработать, всегда найдутся. Только возьмут они за свою работу много, поскольку сухие болота находятся от Алона на приличном расстоянии. Ежели туда и отправлять группу, потребно, чтобы они привезли как можно больше и за одну поездку.

–

Надобно поговорить с нашим соседом, графом Харрисоном, возможно, ему тоже нужен торф для отопления дома. В складчину нанять рабочих, организовать транспорт. Что же, все дороги ведут к графу Дину. Мама, ты не против составить мне компанию?

Ехать к мужчине одной мне никак нельзя было. В этом случае только Мэделин может выступить легальной защитой от пересудов.

– Думаешь, я бы пустила тебя одну? – изящно вскинула тонкую бровь матушка. – Ну уж нет!

Её слова заставили меня и Пола улыбнуться.

– Я вас лично отвезу, – добавил старик. – Когда хотите наведаться к соседу?

– А чего тянуть? Отправимся прямо сейчас! Лето подходит к концу, и нам многое надо успеть сделать. И ещё один вопрос, – остановила я Райда, который собрался было встать, – есть ли в городе умелый стеклодув?

Пол ни секунды не раздумывал, ответил сразу же:

– Сын самого Ройса Рэйвенскрофта, Ройс-младший. Именно он застеклил окна на первом этаже вашего поместья.

– Познакомите меня с ним?

– Конечно. Тоже сегодня?

– Ну уж нет, – рассмеялась я, – завтра!

А через четверть часа мы втроём отправились к нашему любезному соседу, с коим познакомились в первый же день прибытия в поместье Батлера. Граф Дин Харрисон показался мне вполне адекватным и дружелюбным человеком и наверняка он таковым и являлся, поскольку будь иначе, навряд ли дядюшка Эдвард ему завещал хоть что-то.

Ехать пришлось по просёлочной дороге, по уверениям Пола, так мы хоть и немного, но сократим путь. Я вертела головой, рассматривая невероятную природу вокруг. Меня поражала и вдохновляла глубина неба и его синие осколки, видневшиеся вдали в небольших озёрах, раскиданных то тут, то там, глаза радовала пышная зелень вокруг и густая линия леса вдали, что темнела на горизонте. В высокой траве жужжали насекомые, стрекотали кузнечики. Над головой проносились редкие в это время суток стрекозы. Пели птицы, выводя витиеватые трели.

Я наслаждалась всем вокруг, стараясь впитать в себя как можно больше тепла уходящего лета.

Земли Харрисона были огорожены высоким каменным забором, ровно так же, как и наше с мамой поместье. К распахнутым в это время суток железным кованым вратам мы подъехали, когда солнце перевалило за полдень.

Привратник нас пропустил, явно узнав в вознице мистера Райда.

Бричка катила по насыпной аллее в сторону внушительного дома в два этажа. Оно было пусть

и меньше нашего на один этаж, но длиннее.

На крыльце особняка замер мужчина, одетый в чёрный камзол, узкие брюки и начищенные сапоги. Он был седым и усатым.

– Это мажордом, Эрик Гилберт. Всегда встречает гостей. Хороший человек, – полуобернувшись к нам, негромко пояснил Райд.

– Добрый вечер! Рад приветствовать вас в поместье Харрисонов, – с лёгким полупоклоном обратился к нам дворецкий, стоило экипажу остановиться напротив него.

– Гилберт, позволь представить тебе новых хозяек поместья Батлера: графиня, леди Мэделин Лерой и её дочь, леди Грейс.

Мажордом поклонился ещё ниже. Тем временем Пол помог нам спуститься на землю.

– Эрик, будь добр, проведи нас в дом и позови господина Харрисона, – добавил мистер Райд.

– Леди, прошу, следуйте за мной, – дворецкий кивнул нам, чтобы мы шли за ним. Но тут из дома на всех парах выскочил Дин Харрисон собственной персоной. За ним бежал какой-то мужчина, жакет его был помят, и сам незнакомец выглядел каким-то дёрганым.

– Он уехал на пару дней, – громко говорил он Дину. Хозяин дома сжал кулаки так, что побелели костяшки.

– Придётся справиться самим, – низко прогудел Дин в ответ и тут увидел нас. Брови мужчины подскочили вверх, – Леди Грейс? Графиня? Что вы тут делаете? Простите, – Дин запустил пятерню в тёмные, густые волосы и извиняющееся растянул губы в полуулыбке, – если у вас не срочно, давайте перенесём беседу на другой день? У нас сложная ситуация, кобыла жеребится раньше срока, мучается, а единственный на весь Алон знахарь уехал. Прихватив с собой и своего ученика!

– А мы можем взглянуть? – вырвалось невольно.

– Но зачем двум леди… – стал возражать граф, но, вглядевшись мне в лицо, что-то прочитал в моих глазах, потому что вдруг кивнул: – Садитесь в вашу бричку и поезжайте за мной.

Дину уже подвели его коня, и он одним движением влетел в седло.

До конюшен добрались быстро, буквально за десять минут.

В деннике на сене лежала вороная кобыла и жалобно ржала. Её тёмные глаза были полны боли. Я, позабыв, что платье волочится по земле, вошла внутрь ограждения и подошла к бедняжке.

– Отойдите, – сказала так, что ослушаться работники не посмели. Присела подле животного, выстреливая вопросами. Давно ли она в таком состоянии, как протекала беременность до сего дня и так далее. А сама старалась без привычных инструментов осмотреть "больную". – Как её зовут?

– Элегия, – в этот раз ответил Дин, всё это время молчавший и внимательно следивший за каждым моим движением.

– Давайте не дадим её песни закончиться печально, – кивнула я. – У Элегии самопроизвольный аборт. Причина – многоплодная беременность. Поторопимся, господа!