Старшая сестра его величества. Власть. Шаг 2
Шрифт:
Дошка рассказывала, а я чувствовала себя, как рыба, выброшенная на берег. Беззвучно открывала и закрывала рот, не понимая, на каком свете нахожусь. Может быть, мне это снится? Ну, какое замужество?! Какие сваты?! Это же Дошка! Дочка Селесы и подружка моего сына… ну, в смысле, друг моего сына. Я же знаю, они общались. И Лушка иногда даже помогал ей в учебе, объясняя то, что ей было непонятно. И она теперь говорит про замуж?! Как такое, вообще, может быть?!
Тем временем мы добрались до дома. Дошка втянула
– Мам! Иди сюда! Тетька Елька пришла!
От неожиданности я вздрогнула и недоуменно взглянула на Дошку. Да, я знала, Селеса так и не бросила привычки Нижнего города и вела себя не совсем правильно. Дошка рассмеялась:
– Тетька Елька, ты ж мамку знаешь! Попробуй к ней кого-нибудь из прислуги отправь, ругаться будет. А то и вовсе на кухню отправит или тряпку вручит, чтобы знала, что людей от работы отвлекать нельзя. А я в своей жизни на кухне уже наработалась, детей нанянчилась. Хватит. Будем мы с Миткой только вдвоем жить. А детей пусть она сама себе родит…
Он звонко расхохоталась и сбежала в сад. А я осталась в гостиной у Жерена с мозгами набекрень. Так растерялась, что застыла, как соляной столб, посреди комнаты с сумкой на плече. Снова в голове со скрипом проворачивались колесики, укладывая новые факты в канву моих знаний о мире. Но этот пазл как будто бы был из другого набора и никуда не подходил…
– Елька! – радостно завопила Селеса, нависая над лестничным пролетом со второго этажа, – пришла!
Она начала медленно и тяжело спускаться ко мне. И, словно добивая меня окончательно, впереди подруги плыло внушительное пузо… Селеса была беременна.
Мы не виделись больше полугода, но иногда переписывались. И почему, интересно, она не сообщила мне о том, что у них с Жереном будет ребенок?
А Селеса не спеша доковыляла до меня и заключила в объятия.
– Ох, Елька! – вздохнула она и всхлипнула, – заставила же ты нас поволноваться! Я уж думала сгинула ты. Жерен места себе не находил! Пытался от меня скрыть, что с тобой приключилось-то… Но я его живо раскусила. Заставила признаться, чего ночами не спит, а все по дому бродит и бурчит…
Я обняла подругу. Она изменилась. Располнела, даже черты лица расплылись практически до неузнаваемости. И живот… у нее был такой огромный живот! И он очень мешал. Никогда не видела беременных так близко.
– Селеса, – не выдержала я, – почему ты не сказала…
– Дак, – подруга вздохнула, – возраст ведь, Елька… Не девочка уже. Тяжело хожу… Видишь, как отекла. Так что мы никому не говорили, даже отцу Жерена. Боялись, что не доношу. И сейчас боимся. Мне ж еще пару месяцев ходить. Знаешь, – она счастливо засмеялась, – Жерен так рад…
– Ваша светлость! – откуда-то сбоку вынырнула Тайка и кинулась ко мне со слезами, – пришли!
– Тайка, – обрадовалась я, увидев горничную, –
– Он ждет в вашем доме, здесь, в Среднем городе, – улыбнулась она, – мы не знали, куда вы придете сначала: сюда или туда. Господин Жерен сказал, что вас встретят и проведут к нему, но мы решили, что лучше подстраховаться.
– Я ж говорила, – нахмурилась Селеса. Кажется, Тайка ей не нравилась, – что Жерен слов на ветер не бросает. Ежели сказал, что Ельку приведут сюда, значит, так и будет.
Тайка с неприязнью взглянула на нее и заявила:
– Не Елька, госпожа Селеса, а ее светлость герцогиня Абрита Форент.
– Это для тебя она светлость, – не осталась в долгу Селеса, – а для меня Елька! Мы с ней столько лет бок о бок прожили, из одной тарелки ели. Имею право называть так, как хочу! Да, Елька?! – Селеса повернулась ко мне и уставилась вопросительно.
– Ваша светлость, – не осталась в долгу Тайка и взглянула на меня не менее требовательно, – скажите ей, что подобная фамильярность не допустима!
Я вздохнула, сбросила с плеча лямку тяжелой сумки, которую никто и не подумал забрать у меня, чтобы облегчить ношу, осторожно поставила сумку на стол… На двух женщин, замерших в позе ожидания, я не смотрела. Потому что не знала, что ответить.
Как я могла признаться Тайке, что я не Абрита Форент? И как сказать Селесе, что Тайка права: панибратское «Елька» лучше всего забыть. Я больше не нищенка, которая поселилась у нее дома. Потом-то, наедине, я обязательно выскажу, все, что думаю. Но не при всех же выяснять отношения.
У меня, вообще, было чувство, что все вокруг сошли с ума. Или может быть, они в своем уме, и только я слетела с катушек.
– Кхм, – я прокашлялась. – Селеса, а ты знаешь, что Дошка твоя по Митке сохнет? И собирается бежать с ним в Республику Талот? – нагло и бессовестно перевела я стрелки.
Глава 8
Мой маневр удался на все сто процентов. Селеса тут же забыла и про меня, и про Тайку и, грозно запыхтев, потащила свое огромное тело вверх по лестнице, не иначе собиралась устроить еще одну взбучку дочери.
Тайка вспомнила, что она моя горничная и кинулась помогать мне. Первым делом схватила сумку, несмотря на мои вялые попытки донести ее самой, и повела меня в гостевую комнату, крикнув прислуге, чтобы они немедленно отнесли в мыльню горячей и холодной воды. Хозяйская мыльня у Селесы в доме была рядом с кухней, и там всегда было натоплено и жарко, но воду приходилось носить ведрами.
– Ваша светлость, – оказавшись в гостевой спальне, Тайка нахмурила брови, – как вы могли уехать неизвестно куда совсем одна?! Мы с Южином чуть с ума не сошли! Думали, вас те головорезы поймали, которые вас в постоялом дворе караулили!