Старшая школа Йокай 2
Шрифт:
— Молодежь, — хихикала в ларингофон Патрикеевна. — Вот Кощей Кощеевич по миру носится с одним рюкзаком, и ему хватает.
— Это потому что мы учимся, — резонно отозвался инугами. — А он уже умеет.
— Лизанька, не снимайте нас со счетов, — попросил я. — Сколько лет папе и сколько нам.
— У меня еще вопрос, — проговорил Изаму. — Мы, когда приехали, переходили барьер, которым заведует многоуважаемый Полкан-богатырь. Как только мы оказались в царстве, нам стал понятен русский язык. Я тогда подумал, что мы сможем пользоваться им исключительно внутри барьера. Но вот мы перешли его обратно, а я всё еще болтаю по-русски. Как так получилось?
Вот блин, а я даже не заметил.
— Кощеево царство
— А как же мой русский мат?! — возмутился инугами. — Я только втянулся!
— А что с ним?
Мы вкратце рассказали. Лисица расхохоталась.
— Ну, парень, я не лингвист, но соображения у меня есть. Или ты изучаешь русский язык и материшься сколько душа захочет, или выучиваешь всё наизусть и делаешь то же самое. Тут главное не формальное содержание, а твое отношение. Думаю, всё будет хорошо.
— Я еще думаю, — добавил я, — ты не забудешь русский язык на сто процентов. Просто твое знание будет не нативным, а скорее как иностранного языка. Что бы ты ни делал, ты будешь делать это не с нуля.
— Всё к лучшему, — Изаму был настроен позитивно.
Мы выползли из отделения почты.
— Изаму-кун, — обратилась к нему Лизанька. — Я на тебя смотрю и недоумеваю. Костик подтянутый, загорел немного, мышцами чутка оброс. Крыс-кун возмужал, аж штаны подворачивать перестал. А ты на их фоне какой-то поплывший. Неужто все каникулы просидел взаперти?
— Почему же? Я был в Москве, в Казани, в Челябинске, — начал перечислять инугами. — Ел борщ, оливье, плов, казылык, чак-чак и челябинские пельмени. Смотрел из окна поезда и погулял на Обоне — великолепный праздник получился, кстати. Это уже процентов на восемьсот больше того, что я делаю и что вижу в обычной жизни. Потом еще как-то из библиотеки вышел погулять, на луну повыть — как раз полнолуние было. До леса добрался, а там почему-то начал кругами ходить. Решил, что так и задумано. Встретил местную дамочку заросшего внешнего вида. Она была вся обмотана нитками, попросила помочь. Полночи клубки мотал, к рассвету справился, и она меня обратно отвела. И книги, конечно. Библиотека здесь шикарная, хоть и вовсе из нее не выходи.
— Ты умудрился распутать кикимору и никому не сказал? — подняла брови Патрикеевна. — Ты вообще мог оттуда не вернуться, если бы ей не понравился. Повезло, что один из Серых Волков им в свое время услугу оказал, и теперь они со всеми, у кого есть серый хвост, аккуратничают.
— Ну, будем считать, что я сходил на«№%й и вернулся оттуда отдохнувшим, — улыбнулся Изаму. — Меня приключения не вдохновляют, если честно.
На фоне наших безумных тыгыдыков по Нави, воровства монгольской войлочной вишни и экспериментов с осетинскими богатырями подвиги Изаму не выглядели глобально. Но я хорошо запомнил, что себя нужно сравнивать только с собой. Для него каникулы удались. А об остальном мы расскажем.
Девушки вернулись с луга еще до заката. Довольные, с отбитыми руками и почему-то пахнущие озоном, они ничего не стали рассказывать и продолжали загадочно улыбаться в ответ на наши вопросы. Ужин уничтожался почти в тишине.
— Вот обидно, да? — Кавагути сплел руки на груди. — Специально обученная женская магия есть, а нам хренушки.
— Зато мужчины чаще становятся главами кланов, — возразила Уэно. — Если это «хренушки», то я уж не знаю.
— Мы выдвигаемся завтра, — я постарался сменить тему. — По Нави, конечно, было бы намного быстрее, однако отец предупредил, что там сейчас нет дороги. Поэтому нам предстоят четыре с половиной дня в поезде.
Японцы приуныли.
— Да ладно вам, — подбодрил их я. — В поезде есть душ, вайфай и кофейный автомат. Наберите себе развлечений — и относитесь к этому проще. Отоспаться можно будет.
— А сегодня мы чем-нибудь заняты?
— Нет. Из предложений: сообразить баню, побить баклуши, сходить в тайгу и поорать.
— Во! Последнее идеально! — воодушевился недзуми. — Я за!
Остальные тоже оказались «за». Мы разобрались с ужином и заспешили в тайгу.
— Изаму-кууууун, — Томоко ткнула инугами под ребра. — А я тут слышала, что ты кой-чему научился, а нам не показал!
— Томо-тян, — покраснел тот. — Я не уверен, что готов это демонстрировать в женской компании.
— Я тебе башку откручу против часовой стрелки, если не покажешь, — мило улыбнулась она.
— Ладно…
Мы добрались до достаточно глухого места. Здесь можно было делать что угодно.
— Изаму, если хочешь демонстрацию, лучше места не придумаешь.
Он забрался на каменюку и показал, где нам встать, чтобы не пришибло.
— Ну, раз все готовы… Короче, это в рифму, поэтому выучилось быстро. Если чьи-то чувства оскорблю — не взыщите…Е*и ежа косматого, против шерсти волосатого! Х*ев ты козолуп, 3,14здин свинарь, жопска злодиюка,%"№ана гадюка, тать препоганый, х*ем обуянный, говном пханый, царь кобыльего подхвостия, жеребячей залупы вседержец, 3,14здоутопленник?;%*ев, свинопас под3,14здий, ведьмина 3,14здопрорва, жопища е*ана, чертова 3,14здосербала, обоссаный евнух, ослиный?;%*й, бараний хвост! Голой жопой ежа вбить не можешь,?;%*й сатанилов, гнилая 3,14зда матерная, чертов под3,14здник, гнилое?;%*илово, да впридачу пол3,14зды на сраку, и полжопищи на е*аку, шишку тебе на?;%*й и в пердилище ветродуй, чтоб твои 3,14зды заросли рубцом,?;%*й свернулся кольцом, е*и себя в сраку, наевшись маку! Сальная подтирка, 3,14здробрейная затирка, непотребный?;%*й крещеный!?;%*ем ворота проткнул, да мудо в колодце утопил, ядрами сереешь, пулями ссышь, ехидны выблядок, чертов дрист, блядина потаскуха, крокодилова жопа, е*аной кобылы высрань, тараканьим?;%*ем в блошиной 3,14зде толченый, пердежом дьявола прославленный, свинячьим бздехом пропетый, дурое* отпетый, 3,14здохле*атель на?;%*й вздетый, достославная сака, разъе*анная твоя срака, с?;%*ем выступал, продриставшись бежал! Черт тебя **, некрещеный лоб! Чтоб ты голой сракой ежа въе*ал, чтоб ты, блядин сын, распрое*и твою мать, черта высрал!?;%*ев внук, свиняча морда, кобыляча сака, ризницка собака, некрещеный лоб, мать твою въе*, день будет?;%*ев у вас, поцелуй в сраку нас! Будь ты проклят на земле и под землею! Чтоб повылазили твои рачьи очи, растряси тебя?;%*еманка, чтоб отсохли твои муди,?;%*й лежал на блюде, разъе*и тебя в дышло, пить тебе чару до дна, полную говна!
С мелодичным звоном с неба падали наковальни: огромные, размером с дом, и совсем крошечные, настольные. Их насыпало столько, что можно было снабдить все кузницы города средних размеров. Мы зааплодировали.
— Ну, я поорал, теперь можно всем орать, — подытожил Изаму.
Приглашать нас было не надо. Недзуми прыгал по веткам деревьев и верещал что-то малоразборчивое на японском. Томоко сосредоточенно сшибала корабельные сосны, и я успел разглядеть, что вроде бы рук у нее стало побольше. Мимо меня проскочил какой-то хвостатый клубок: Уэно молнией бегала в разных направлениях, прижав руки к телу. Я хихикнул: будь ты хоть пятнадцать раз взрослой серьезной лисой, нарутораннинг от тебя никуда не денется. Изаму скреб деревья когтями, особо не разбирая, зачем. На коре оставались отметины, отчетливо складывающиеся в нецензурщину. Я сморгнул пару раз. Наваждение исчезло.