Старшая жена. Любовь после измены
Шрифт:
– Я не просила. Не хочу находиться с тобой в одном помещении.
– Я сказал, что отвезу тебя домой. В любом случае, тебе придется потерпеть, пока мы не расскажем детям, что разводимся.
Все-таки уезжаю из больницы с ним и Уланом. Едем молча, сидим на максимальном расстоянии друг от друга. И нам тесно в этом замкнутом пространстве. В воздухе витает обида, разочарование, ненависть. Не знаю, как я буду жить с ним в одном доме еще два дня, пока не приедут дочери.
Машина останавливается у входа в дом. Рустам выходит первым, открывает дверь
Молча заходим в дом и вдруг я слышу как взрываются две хлопушки, передо мной рассыпаются миллион конфетти. До меня долетают любимые голоса:
– Добро пожаловать домой, мамочка!
Глава 17
С двух сторон на меня налетают мои девочки. Они сжимают в объятиях так сильно, что мне хочется разреветься. Нет, мне не больно физически. Но морально я просто раздавлена и убита. Нельзя показывать им свою слабость и слезы, ведь они пока думают, что у нас все хорошо, что мы – все та же крепкая семья.
– Мамочка, тебе не больно? Мы тебя не слишком сильно сжали?
– спрашивает Анель.
– Нет-нет, дорогая, - шепчу в ухо моей старшенькой.
– Мои дорогие! Золотые! Солнышки!
– целую, обнимаю и глажу каждую по очереди. Вдыхаю их аромат, наслаждаюсь их теплом и близостью. Мои, мои, мои малышки. То светлое и прекрасное, что получилось у нас с Рустамом.
– Девочки! Вы же должны были приехать через два дня? – спрашиваю, когда они выпускают меня из объятий.
– Это все папа придумал, чтобы тебе сюрприз сделать! Вот ты вышла из больницы, а тут мы!
– тараторит Лаура.
– Это правда большой сюрприз! – смеюсь, а в глазах блестят слезы.
– Папа у нас большой затейник.
Гляжу на Рустама и ловлю его неподдельную радость и счастье. Будто и не было нашего тяжелого разговора, криков, грязи и стекла. С дочерьми он всегда настоящий и искренний. И мне так и хочется крикнуть ему в лицо: "Чего тебе не хватало?" И я вдруг резко вспоминаю, как он подбрасывал в воздухе сына и меня вновь накрывает паника.
– Айлин! С возвращением!
– из кухни вовремя выходит сердце нашего дома – Раушан. Мы с ней обнимаемся, и она по-матерински гладит меня по волосам. Ее прикосновения успокаивают. – Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо! Много спала и отдыхала. Даже устала от этого.
– Пойдемте, скорее, в столовую. Девочки уже голодные, и тебе надо поесть. Я посмотрела, что тебе можно и приготовила.
– Да, мы умираем с голоду, - звонко говорит Лаура.
– Мы же только сегодня утром прилетели, и папочка нас встретил в аэропорту, - дочка жмется к Рустаму, а он нежно целует ее в макушку. – И он подарил нам цветы.
Смотрю на них, и на сердце кошки скребут. Лаура с детства была папиной дочкой, даже больше, чем Анель. Но Лау…эта малышка боготворит Рустама, и я даже представить себе не могу, что с ней будет, когда дочка узнает о том, что
Мы с Рустамом никак не выдаем себя во время семейного обеда. Внимательно слушаем дочерей, задаем вопросы, а когда наши взгляды случайно пересекаются, резко переключаемся на девочек. Кажется, они ничего не замечают. Анель и Лаура набрасываются на любимую домашнюю еду, расхваливают Раушан и говорят, как им ее не хватало. Я не особо голодна, но чтобы не обидеть нашу помощницу клюю потихоньку, как воробушек.
– Тетя Раушан, мы привезли тебе подарки, - сказала Анель, наполняя свой бокал компотом из сухофруктов.
– Не стоило, девочки. Ну что вы!
– Нееет, мы специально выбирали. Вместе. Тебе понравится, - подхватила Лаура. – Мы еще купили очень много английского чая и печенек для аташки и ажеки (дедули и бабули). Когда мы, кстати, к ним поедем?
– Скоро, - отозвался Рустам.
– Здорово. Мы соскучились. Так хочется всех поскорее увидеть. Но еще больше хочу в свою кровааатку, - Анель потягивается. – Ой, а расскажите нам, как прошел папин день рождения? Много было гостей?
Рустам прокашливается и тянется за стаканом воды. Слежу за его движениями и понимаю, что он напряжен. Ну конечно, ведь именно в тот день его токал пришла к нам в гости.
– Хорошо. Все прошло, как мы планировали. И видеограф, которую вы мне посоветовали, молодец.
– Папочка, а как тебе мамино платье?
– Лаура смотрит на Рустама горящими глазами и ждет ответа.
– Очень красивое, - только и отвечает он. А я думаю, что он, скорее всего, даже не помнит его.
– Нееет, так нечестно, - смеется Лаура, - Мы его так долго выбирали для мамы. Скажи, какая она была в нем?
– Она была, - Рустам смотрит на меня в упор, и уголки его губ дрожат, - невероятно красивой. Самой прекрасной на празднике.
– Классно! – Лаура радостно хлопает в ладоши, не замечая, что между мамой и папой идет настоящая холодная война.
После обеда перемещаемся в гостиную, где все еще стоят чемоданы дочерей. Они прямо здесь начинают их раскрывать и доставать многочисленные подарки.
– Мама, вот это для детей дяди Улана. Ты просила им привезти что-нибудь, - говорит Анель.
Она сидит на полу и достает из чемодана пакет за пакетом.
– Его сыну футболку с логотипом «Арсенала» взяли. А Марьяше мишку Тэдди и платье. Надеюсь, мы с размером угадали.
– Вы большие молодцы! – отвечаю я и морщусь от внезапной боли.
– Мамочка, болит? – Анель садится рядом со мной на диван и с тревогой смотрит в глаза.
– Чуть-чуть. Врач сказал, будет болеть еще месяц.
– А как так вообще получилось, ма? – Анель устраивается у меня под боком. Я накрываю ее рукой и глажу по шелковистым черным волосам.
Лаура делает то же самое, только ластиться к отцу. У нас всегда было так: старшенькая тянулась ко мне, младшенькая – к папе. Но никто не был в обиде, потому что нашей любви хватало на всех.