Старшая жена. Любовь после измены
Шрифт:
– Я помню, ты ее говорила мне в юности.
– Слабым полом нас назвали мужчины, - тихо посмеивается бабушка. – А между тем не один мужик не переживет роды. Даже схватки не переживет.
– Это точно! – смеюсь я вместе с ажекой.
– Поэтому, кызым (моя доченька, моя девочка), завтра ты начнешь писать новую историю. Только не спрашивай себя: почему так получилось, и где ты ошиблась. Самобичевание никогда не приводит ни к чему хорошему. Вспомни маму и не повторяй ее ошибок. Просто иди вперед, собирай сердце по кусочкам и запусти его вновь.
– Что это
– Это значит, не закапывай себя как женщину. Потому что любовь – это двигатель всего в это жизни. Выше нос, Айлин! Закрывая одну дверь, ты всегда открываешь другую. Слушай только свое сердце!
Неожиданно я перестаю ощущать теплое плечо ажеки. Поднимаю голову – ее уже нет. Но я чувствую, как в воздухе витает ее аромат.
Резко открываю глаза и вижу, как колышутся от ветра белоснежные занавески. Комнату затапливает солнечный свет, с улицы доносится щебетание птиц, утренняя прохлада освежает и бодрит. Потираю ладонями лицо и тянусь к смартфону. Семь утра. Это значит, что я спала всего три. Снова бессонница, будь она проклята. Обычно после вечерних или ночных потрясений, утром ты встаешь либо с готовым решением проблемы, либо с ощущением, что все не так-то плохо. Но когда я вспоминаю, что было накануне, становится страшно: как же сегодня разговаривать с детьми, особенно с Лаурой, которая вчера не захотела обсуждать инцидент со скрипкой и даже не спускалась на ужин. Наверное, ночью выходила и хомячила у холодильника.
И вновь приснилась бабушка. Что-то она ко мне зачастила. Но у меня всегда была с ней особая связь. Даже мама с папой это замечали. Бабушка по маме, конечно, ревновала, но я ее тоже любила по-своему. Кстати, ажеке Жибек я обязана тем, что умела готовить. Она была простой работящей женщиной и всегда твердила, что нельзя быть белоручкой, даже если ты дочка богатого папы.
Сон все еще не отпускает меня, и я решаю прогуляться по Терренкуру. Прохожу мимо детской, тихонько приоткрываю дверь и вижу, что мои доченьки спят. Окна зашторены, в комнате темно и прохладно. Отмечаю про себя, что сегодня уже второй день их новой реальности. Чуть дальше от комнаты девочек – гостевая спальня, где теперь спит Рустам. Прохожу мимо нее быстро, будто боюсь, что он услышит мои шаги и выйдет, ведь в это время он уходит на работу.
До речки иду медленнее, чем обычно Мне уже не так больно, но меры предосторожности не помешают. Мимо пробегают люди, кто-то занимается скандинавской ходьбой, кто-то выгуливает собаку, одна сонная мамочка катает коляску, напевая под нос колыбельную. Новый день начался. Город живет своей привычной жизнью.
Сажусь на любимую скамейку и делаю дыхательную гимнастику. Глубокий вдох и выдох. От этого непременно должно полегчать. Как много событий произошло с тех пор, как я была здесь в последний раз. И именно тогда я познакомилась с Арсеном…
Вот это да. Мозг неожиданно выдал информацию о докторе, спасшем мне жизнь. Как странно. Ведь тогда, на утро после праздника, он тоже успокоил меня своей шоколадкой и игрой в исповедь. А я ведь даже не поблагодарила его за маленький подарок, который он оставил в палате. Неблагодарная. Достаю телефон и открываю мессенджер. Глаза лезут на лоб, когда вижу сообщение от него. Он отправил его вчера, но я была так вымотана, что даже не посмотрела. Всего
«Здравствуйте, Айлин! Хотел узнать, как вы себя чувствуете? Меньше болит?»
Борюсь с желанием позвонить или написать ему ответ. И умом я понимаю, что не должна об этом думать в такой тяжелый момент, но почему-то мне просто хочется услышать доброе слово от этого человека. Писать сообщение в восемь утра – моветон. Но в это время он как раз собирается на работу. Обычно Арсен Ильясович не дежурит, потому что заведует отделением. Когда я поступила с перитонитом, он был вынужден выходить на дежурство, потому что один врач был в отпуске, другой заболел, третий…я уже не помню. Быстро набираю сообщение:
«Здравствуйте, Арсен! Все хорошо, спасибо большое. Простите, я тогда забыла поблагодарить вас за шоколад. Хорошего вам дня».
Нажимаю кнопку «Отправить» и убираю смартфон. Сказала человеку «спасибо» и совесть перестала мучить. Чуть не подпрыгиваю от неожиданности, когда телефон в кармане брюк оживает. Быстро достаю и смотрю на дисплей: Арсен Ильясович. Принимаю вызов.
– Здравствуйте, Арсен Ильясович. Извините за беспокойство и если разбудила. Вчера не увидела ваше сообщение, - протараторила я.
– Утро и правда доброе, - засмеялся он. – Здравствуйте, Айлин. Как вы себя чувствуете?
– Все хорошо, спасибо, - отвечаю с улыбкой.
– Ничего не болит? – интересуется доктор, и мне становится приятно.
– Не так сильно, как раньше.
– Это хорошо. Вы помните, что я говорил? Надо через пару дней сходить в поликлинику по месту жительства и показаться хирургу.
– Да-да, я обязательно схожу. Спасибо еще раз, что напомнили. Столько всего сейчас происходит, что голова кругом, - тут же прикусываю язык, потому что моему доктору не нужно знать подробности моей сумбурной жизни.
– Понимаю. У меня тоже завал. В день вашей выписки была большая авария. Не смог к вам зайти, - отмечаю про меня, что его голос меня успокаивает.
– Да, я читала в новостях про нее. Кошмар. И как ваш пациент?
– Выжил. Введен в состояние искусственной комы. Теперь ждем.
– Надеюсь, все будет хорошо. Вы ведь спасли его.
– Не все зависит от нас, - отвечает он на мою похвалу.
Мы несколько долгих секунд молчим, и я боюсь заговорить первой. Не знаю, что со мной происходит. Я в процессе развода, мои дети переживают стресс, с которым без психолога не разобраться, мы переезжаем, мой мир разрушен. А я стою с телефоном в руках и краснею, разговаривая со своим доктором. Подождите. С каких пор он мой?
– Айлин, а вы бы не хотели выпить как-нибудь кофе? Просто по-дружески? – неожиданно спрашивает он. У меня чуть телефон из рук не выпадает.
– Да, можно было бы, - мямлю я. – Мы скоро переезжаем, но скоро я думаю, буду свободна.
– Тогда можно я вас наберу позже, и мы определимся со временем? – осторожно интересуется он.
– Да, давайте.
– Тогда до связи? – мне кажется, или его голос стал ниже?
– До свидания.
Отключаю телефон и делаю глубокий вдох. Ну что ж, Айлин Талгатовна, ты только что еще больше усложнила себе жизнь.