Шрифт:
Глава 1
Меч выпал из руки, столкнувшись с одной из тринадцати конечностей паука – изначально их было четырнадцать, конечностей, но одну я умудрился отрезать или отрубить, тут смотря, насколько нужно точно подходить к словам и их смыслам. Еще, конечно, можно пуститься в рассуждения о характеристиках меча, меня, паука. Типа что это и не меч, в общем, а большой нож, изготовленный из г... и палок, ну или самостоятельно – из металлической полосы путем заточки одной части и обмотки куском ткани другой, зато с гардой – еще один кусок железа, соединенный с первым куском
Паук, или скорее паучиха, – легендарное существо, хотя, может быть, мифическое, потому что умеет говорить. Ее голос нежный, бархатистый, с хрипотцой. Выбив мой меч, паучиха заворачивает меня в паутину, приговаривая:
– Не беспокойся, милый, это ненадолго, пару десятилетий или столетий. И заметь, все для твоей же пользы. – Паутина обволакивает голову, глаза, уши. – Чтобы выбраться отсюда, нужно всего лишь почти умереть.
Да, все оказалось просто. Обмотав, меня уложили в деревянный ящик. Я просто его видел, этот ящик, паучиха его принесла. В коконе из паутины оказалось вполне удобно, даже комфортно первое время. Почти умереть – это как? Первые несколько недель я думал, что без еды и воды... Потом понял, что это в жизни не главное.
Долгая и счастливая жизнь – это моя память или мои мысли. Стереть все свои воспоминания или перестать думать.
Хвоинка упала, как молоток на стекло.
***
Телефон издал булькающий звук и затих, вырвав меня из сна. Чертов «Репликс» – фирма выпускает самые дешевые телефоны и, видимо, во имя соблюдения равновесия – дрянного качества. Нажал на кнопку приема вызова. Хоть экран погас, а звук вызова отключился, аппарат продолжил исполнять свою функцию – обеспечение связи. Потому его и все еще покупают.
– Суванак, Гор! – раздалось сквозь треск в трубке.
– Намах митра, Хат! – ответил я, протирая глаза. Звонок меня разбудил. Впрочем, Хату на это наплевать. И он знает, что я это знаю.
– Как твои дела сегодня? – Мой собеседник человек специфический, и говор его специфичен, как и подбор слов и собеседников.
– Как и вчера, Хат! Чего звонишь?
– Мир дышит, мир движется, разве не могу я позвонить просто так, узнать, как дела? Может, помощь моя нужна, или ты поговорить со мной хочешь?
Хат... умница, в любое другое время я бы его послал – далеко, тщательно подбирая выражения, чтобы точнее передать координаты и способ передвижения. Но после сна я добрый, требуется постараться, чтобы вывести меня из себя, ну навскидку еще пару таких заявлений точно.
– Хат! Мы не друзья и не соратники, я тебе должен денег, я отдам, ты это знаешь, я это знаешь, все это знаешь. – Нет, все же начинаю закипать, слова коверкаю. – Так чего нужно?
– Очень горько такое слушать от тебя, мы с тобой как две капли в океане, как...
– Хат! – перебил
– Работа есть для тебя, хорошая, лучшая, просто сказка, а не работа, работа работ.
– Нет, не интересует.
– Восемьдесят царублей за две недели.
– Средняя зарплата страта в родах... за месяц... Точно нет. – Предложение было шикарным, тем и отталкивало – нереалистичностью.
– Ну, это не только тебе, всей группе – десять ятори и ты старшим.
– Девять.
– Чего девять?
– В отряде десять человек ятори – путников-воинов, со старшим десять.
– Ну девять же, еще лучше.
– И твоя комиссия.
– Нет, что ты, разве что... моя комиссия с нанимателя, послушай, две минуты.
– Две минуты, Хат!
– Выход в планете-открывашке, четыре месяца от пробоя, база в камне, технологии – крупносборка, контакт – ноль, контракт полный, страховка полная, род Вороновых, – затараторил Хат.
– Все?
Десять секунд сосредоточенного молчания.
– Да.
– Нет.
– Ладно, я так и знал, скажи мне, Гор, что не так с моим предложением?
Послать Хата хотелось капитально, но, как говорит дочь, нужно набирать социальный капитал, хотя бы пока можешь сдерживаться.
– Первое – это ты, второе – твое предложение, третье – бегать по планете с холодняком. Да, мой профиль, но надоело, хватит.
– А что со мной не так?
– Хат, ты ростовщик, не лезь в вербовщики.
– Ладно, я понял, Гор, еще я твой долг продал.
– Имеешь право. На сумму-то это никак не повлияет или ты сбросил?
– Не-ет, зачем? Хорошо продал, с наваром, роду Вороновых, э… вместе с контактами, так что ты это, жди звонка.
– Вот ты... спасибо, что предупредил.
– О чем речь? Не первый год знакомы, держись там крепче. Род – это род, не какой-то там род, а Вороновы, – развеселился Хат от своего каламбура.
– Я знаю все роды и Вороновых в том числе.
– Тогда все, отключаюсь.
– Свасти бхава, Хат!
– Пунах, Гор... миламах.
Я откинулся на матрас – единственный предмет мебели в моей комнате, если не считать розетку и лампочку, и самый дешевый. Практически бесплатный соломенный матрас. В отличие от матраса комната – мечта. Во-первых, на планете третьей ступени – Марише, круче только Ерин, Марс и Земля – обитель царь-амператора. Во-вторых, столица. По негласному договору или традиции на любой планете только одна столица, и на планете Мариш – столица Мариш. Ну и в-третьих, хоть и без окон, но хороший район и дом. И это все. И благодаря этому все ростовщики мои милые друзья.
Разговор прошел полезно – сказано больше, чем произнесено.
Время... Я потряс телефон – восемь царских, это вечер. Значит, позвонят либо сейчас, либо завтра, а уж завтра где я буду, не знает даже Хат, пусть будут его года длинными.
– Ти-и-и-линьк! – Все же позвонили сейчас, экран погас, так и не идентифицировав звонящего.
– Да!
– Добрый вечер! – сказал расслабляющий нежный голос, пронизывающий насквозь, разбирая на атомы и собирая так, как того хозяин голоса пожелает. Вот, Хат, о чем я говорил, вот так нужно вербовщиком работать. – Алекс Дарневич Горький! Это вы?