Старуха 2
Шрифт:
— Посмотрим. Только вот еще что: она… не то чтобы просила, не то, чтобы предупреждала… говорила просто: мужиков на Дону и на Украине обирать в плане зерна не надо. Но и помогать им, даже если они начнут с голоду дохнуть, тоже не следует.
— Это как так?
— Она не объясняла. И, думаю, объяснять не будет даже если ее об этом попросить.
— Жестокая настолько? Хотя… а ведь наверное, в этом есть смысл. Похоже, я понял, что она сказать-то хотела!
— А я?
— А ты так и ходи без понятия. Для постройки самолетов тебе что-то особое надо? Что угодно — как надумаешь, даже можешь не приходить, по телефону только скажи. Или записку пришли: партия тебе поможет. То есть поможет тебе помочь стране. Забавно
Глава 10
Пожалуй, самым выдающимся достижением советской промышленности в прошедшем тысяча девятьсот тридцатом году стало освоение не самой простой технологии изготовления тонких проволочек из вольфрама. То есть самым выдающимся с точки зрения простого советского человека, ведь когда такие проволочки не приходится закупать за границей, то можно советские лампочки в любую деревенскую избу повесить. И сидеть теперь не при лучине (даже не при керосиновой лампе, так как с керосином тоже в деревнях было довольно неважно), а при ярком электрическом свете!
Правда, чтобы этот свет в избы провести, нужно очень много менее, что ли, заметных вещей. Провода нужны, а на другом конце этого провода нужна какая-нибудь станция электрическая. Но если провода можно было на худой конец и железные использовать, то без электростанций и они становились бессмысленным украшением сельского пейзажа.
Поэтому обеспечением селян электростанциями был озадачен Семибратовский филиал Ростовского завода электрических машин, и теперь он производил ежесуточно не только несколько сотен автомобильных стартеров, но и несколько вполне себе «промышленных» генераторов мощностью по пятьдесят киловатт. А крутили эти генераторы немного доработанные моторы от грузовиков «ГАЗ», и вся доработка сводилась к тому, что моторы изначально делались для работы на генераторном газе (то есть получившаяся электростанция работала на дровах). По этому поводу Глеб Максимилианович, в общем довольно высоко оценивший «инициативу», все же спросил у Лаврентия Павловича:
— А почему вы решили не использовать бензин? Ведь на дровах эта электростанция запускается больше получаса, а на бензине и минуты достаточно.
— И вы туда же. Нет у нас лишнего бензина, совсем нет! И в ближайшее время тоже не ожидается, а дрова — они везде есть. То есть много где есть, и электростанции эти как раз в места, дровами не обделенные, и поставляются.
— Но ведь нефтяные заводы бензина производят довольно много…
— Ну да, много. Московский завод выпускает бензина аж по триста тонн в сутки, а Бакинский — по полторы тысячи тонн. Еще Грозненский… всего годного бензина страна производит чуть больше двух с половиной тысяч тонн. Я имею в виду, годного для грузовиков и тракторов, которые на заводах НТК производятся. Вроде и много, то вот трактор в посевную тратит в сутки до ста килограммов этого бензина, а имеющиеся сорок тысяч тракторов его сжигают уже четыре тысячи тонн. И автомобилям бензин необходим, с каждым днем все больше и больше, так что мы на эту посевную для тракторов бензин копили три месяца. Так что, пока новые заводы по выпуску такого бензина не запустим — а это будет все же не очень скоро…
— Понятно. Лаврентий Павлович, а где ваш Ростовский завод медь берет? У нас меди острая нехватка, многие электростанции генераторов ждут месяцами, если не годами…
— Есть у нас одна неугомонная дама, которая много чего придумала для продажи за границу — и вот она… я не знаю, она ли придумала или бельгийцы ей условие выдвинули, но она десять процентов выручки из Бельгии на бельгийскую же медь и тратит. Но, сразу предупреждаю, выручка там не особо большая, меди как раз на Ростовский завод и хватает… и НТК ее другим предприятиям страны выделить не в состоянии. Зато НТК может помочь в скорейшей постройке Блявинского рудника, точнее, медного
— Средств до следующей пятилетки на него не будет…
— А мы его в рассрочку выстроим, а расплатится с нами завод уже готовой медью: честно говоря, мне и самому жалко от бельгийцев медь возить и мы сами хотели бы свою медь оттуда получать. У вас в Госплане какие-то проекты завода есть уже?
— Пока нет, но если вы в такой работе заинтересованы… думаю, что к началу марта предварительный проект мы получить уже сможем.
На самом деле медь (из Конго, конечно, бельгийцы ее к себе оттуда и привозили) была в значительной части «прикрытием» перевозок урана. Уже лежащие на складах запасы удалось вывезти с помощью «греческой» пароходной компании «в Бразилию» (а пароходы бывшего контрабандиста, сменив по пути название, вместо Бразилии оказывались в Мурманске), но с прямыми поставками из Конго такой способ оказывался слишком уж ненадежным и мог вызвать нехорошие подозрения у продавца — а так все понятно: деньги — в Бельгию, медь — в Россию. А уран просто «попутным грузом» довозили до Антверпена, там перегружали на бразильский пароход…
Поэтому, по крайней мере пока, Лаврентий Павлович отказываться от «бельгийской» меди не собирался — тем более, что в разговоре с Глебом Максимилиановичем он все же слегка прибеднялся. На самом деле НТК, конечно, всю эту медь самостоятельно перерабатывал — однако полученный в результате «переработки» медный провод (главным образом в двойной полиэтиленовой изоляции) шел на стройки не одного лишь НТК. Но все же Кржижановский был прав: меди стране не хватало — впрочем, список того, чего в СССР не хватало, мог бы поместиться в несколько томов энциклопедического формата…
Зато было и то, что в стране уже имелось в достатке. Например, еще в начале декабря тридцатого года в Клину заработал новенький подшипниковый завод (и Лаврентий Павлович лишь удивлялся, отчего при его упоминании на лице Старухи расплывалась широкая улыбка). Завод был, как и большинство «опытных заводов НТК», довольно небольшим, но его продукции хватало и на все три «собственных» автомобильных завода Комитета, и на нужны завода электрических машин. И товарищ Берия тихо радовался тому, что ВСНХ не потребовал «срочно увеличить его мощность»: в Москве уже год как строился ГПЗ-1, на который и возлагались надежды на обеспечение страны этими незамысловатыми, но весьма трудоемкими в изготовлении изделиями. Однако радовался он тихо, а негодовал «громко», и не только по поводу ГПЗ:
— Я почему-то все чаще жалею о том, что взял со Старухи обещание эту отраву не делать больше. У меня складывается впечатление, что Орджоникидзе с Куйбышевым соревнуются, кто больше валюты выкинет напрасно.
— С чего бы это у тебя такие мысли возникают?
— А вот взять хотя бы первый ГПЗ, который уже полтора года как строится.
— Он еще не строится, его строительство запланировано начать только в марте.
— А денег на него уже сколько потрачено? Обрати внимание: проект завода опять заказали Кану — то есть снова наняли самого дорогого промышленного архитектора Америки. И заплатили ему денег, как будто он этот проект лично составил!
— А что не так?
— У Кана в архитектурном бюро всего двадцать четыре человека работают, включая его самого. И вот это бюро для СССР спроектировало — ты только подумай! — уже почти полторы сотни заводов. То есть они выдают по одному проекту в неделю! Двадцать четыре человека за неделю проектируют огромный завод! А у нас, допустим, тот же ГАЗ проектировала команда из восьми архитекторов — это если студентов считать, но не считать сотню только чертежников и прочих вспомогательных работников — и работу сделала эта группа за четверть цены от проекта Нижегородского автозавода. И само строительство обошлось втрое дешевле. Вот только ГАЗ уже год как работает, а как насчет автозавода в Нижнем?