Старуха 4
Шрифт:
Бить товарища Тихонова, конечно, никто не бил — но обсмеяли его в последний раз знатно. Хотя потом предложение его и прошло. А случилось это на заседании, когда решали вопрос с размерами запрашиваемых «контрибуций» и Иосиф Виссарионович, выслушав предложение Валентина Ильича, решил уточнить:
— А почему это с французов мы хотим стребовать гораздо меньше, чем с британцев? Это какое-то неравноправие получается, несправедливость.
— Вера Андреевна сказала, что с французов больше слупить не выйдет, они голодранцы, грабят только кусочек Африки и в Юго-восточной Азии
— Так вы, Валентин Ильич, нам просто пересказали пожелания Старухи? — рассмеялся Лаврентий Павлович. — Я давно уже замечал, что она контра, но вот чья она иностранная шпионка, понять не мог. А теперь ясно: раз она подыгрывает французам… и по-французски, между прочим, практически без акцента…
— А по-итальянски она вообще как уроженка Падуи, так что, нам теперь их разведки запрашивать и уточнять, на кого она на самом деле шпионит? — рассмеялся уже Иосиф Виссарионович. — Но если вдуматься, то Старуха дело говорит: для нас важно не заработать, а войну предотвратить. И одновременно дать понять нашим зарубежным… визави, что без наказания им обойтись не получится. Если просить больше — они точно в бутылку полезут… а тогда, Валентин Ильич, расскажите, почему Старуха пеню такую за просрочку установила?
— Это не она, она вообще не знает… то есть не знала, что у нас снова такие бомбы есть. А про миллион — это моя идея, но основанная на точных подсчетах: сама бомба нам обходится примерно в триста тысяч, плюс расходы на доставку товара потребителю…
Рассмеялись после этого уже все — но размеры «контрибуций» согласовали. Однако после этого Валентин Ильич старался все же на Веру больше не ссылаться, да и вообще ее по возможности с расспросами не беспокоил.
А беспокоил ее, причем скорее не расспросами, а актуальной информацией, сосед: ему ведь тоже было очень интересно выслушать ее мнение в связи с разными событиями. Но когда утром девятнадцатого мая он зашел к соседке, чтобы огорошить ее очередной «международной новостью», ее реакция его поразила:
— Старуха, ты опять оказалась права: в три утра началась война между Германией и Францией. Французы на самом деле оказались лопухами: они спокойно сидели себе на линии Мажино, а немцы зашли к ним в тыл через Бельгию…
— Ну, слава богу, наконец-то история пошла нормально…
Глава 10
— Пояснить свою мысль можешь? — удивленный Лаврентий Павлович такой реакции Старухи точно не ожидал. — Почему ты готова бога за это благодарить?
— Я очень боялась, что французы, британцы и немцы объединятся для нападения на СССР, но история пошла по проторенному пути и нам теперь такого объединения бояться не нужно.
— А про историю поподробнее можно?
— Вы читали Жюля Верна? Сейчас, я слышала, готовится к изданию его новое собрание сочинений…
— Читал, в детстве, мне нравилось. А что?
— У него есть очень показательный роман, называется «Пятьсот миллионов бегумы», и в нем товарищ Верн очень качественно показал французскую национальную идею.
— И какую же? Я что-то не помню…
— Напомню содержание, то есть именно с идеологической точки зрения. Француз — с точки зрения Жюль Верна
— Так что, думаешь, не стоит нам этого Жюль Верна издавать для наших детишек?
— Почему не стоит? Стоит, только еще стоит в книжки включить хорошие такие предисловия, в которых нашим детишкам объяснять, что в этих книжках хорошо и что плохо. Причем для этого конкретного романа особо стоит внимание обратить, что вопрос «за чей счет банкет» даже не затрагивается: понятно же, что дикари в колониях обязаны быть счастливы, что им позволяется финансировать счастливую жизнь французов…
— Вот ты такое предисловие и напишешь!
— Напишу, мне не жалко.
— Я проверю! Однако все равно не очень понимаю, как это связано с нынешней войной.
— Французам так и не удалось понять, что немцы куют оружие для того, чтобы защитить свою собственность от агрессоров-французов. И что немцы не забыли, что французы у них по сути дела украли Эльзас и Лотарингию. Франция, их себе забрав, просто взрастили своего экзистенционального врага — причем сделав врагом практически родственника, ведь до войны — не этой, а мировой — треть населения того же Берлина была французами и всех это устраивало. Больше того скажу, во время той войны каждый пятый погибший из числа солдат германской армии был французом по национальности. Там люди не за государство воевали, а за свою землю, на которую напал враг! Вы же, надеюсь, не забыли, что именно Франция первой напала на Германию?
— Я этого и не знал никогда…
— Вот лично я убеждена, что если копнуть, то выяснится, что и в этой, нынешней войне первыми стрелять именно французы начали. А Гитлер — он просто воспользовался удобным предлогом, чтобы вернуть то, что Франция у Германии в ту войну забрала. И французов немцы победят очень быстро… а если на стороне Франции еще и Британия выступит, то вообще нам будет очень хорошо.
— С чего это ты думаешь, что немцы победят, да еще быстро? У Франции армия больше…
— Это вообще ничего не значит. Французы — самоуверенные болваны, индюки надутые. Немцы сколько времени свои войска через Бельгию на рубеж атаки выводили? Дня два, три?
— Почти неделю, наши люди сообщали, что…
— Вот! Наши люди сообщали, французские наверняка тоже все это заметили — а французская армия даже не дернулась. Так что немцы их разобьют очень быстро, и даже если англичане за них заступятся, долго им не продержаться. У немцев очень мощная мотивация к победе, а у французов такой вообще нет.