Старуха
Шрифт:
— В этом вы, пожалуй, и правы… а насчет мотоцикла я постараюсь вопрос решить. Вам этим точно не нужно заниматься, поскольку кое-кто это поймет неверно, а вот если, скажем, партком решит что вам без мотоцикла нельзя… Только один вопрос: когда вы думаете первую продукцию получить?
— Когда? Непростой вопрос: паровую машину чтобы насосы качать нам обещают в мае поставить. То есть в мае ее привезут, а вот когда запустят — я не знаю. Зато знаю точно: первый каучук завод выдаст через двое суток после запуска паровой машины.
— Тогда я вам вот что обещаю: на следующий день после первого каучука
— Шведские? Не знаю. А что, шведы мотоциклы делают?
— Делают. Я давеча просматривал журнал химический, там реклама на обложке была мотоцикла шведского. Цена мне страшной не показалась…
— Это вам не показалась, а вот тому же парткому…
— Вера! Вы университету достали почти полтора миллиона рублей, и выделить вам чуть больше тысячи… они не захотят купить, так я сам вам его куплю! И не спорьте, вы-то уж точно его заслужили, вы куда как больше заслужили!
— Ну раз заслужила… К тому же и на бензин тратиться не надо и на масло.
— А это почему?
— К тому, что если в реакторе по ошибке, скажем, давление поднимут атмосфер до тридцати, то из реактора уже не столько бутан, сколько бензин попрет и масла моторные. Они и так попрут, но понемножку — но немножка этого на страну маловато будет, а вот на одинокий мотоцикл, в особенности если над всей этой гадостью совершить таинство каталитического гидрокрекинга…
— Так… Старуха, про это вы мне раньше ничего не говорили. Но если вы… короче, пока вы все в деталях мне сейчас не расскажете, я вас из комнаты не выпущу. Итак, что там с бензином и маслами?
Когда Вера, «освободившись от груза знаний», шагала по коридору в сторону лекционной аудитории, к ней подошел какой-то малознакомый преподаватель, вроде как с какой-то из физических кафедр. И в этом Вера не ошиблась:
— Девушка, извините, я не знаю вашего имени, а называть вас Старухой…
— Все называют, так что не страшно. А вообще я Вера, фамилия моя — Синицкая. Если у вас вопрос надолго, то я на лекцию спешу, может, отложим на другое время?
— Да я по дороге и спрошу: мне сказали, что вы товарищам не только по химии лекции читаете, но и по математике…
— Пересказываю своими словами то, что мне наши же математики и говорят.
— Да, мне так и говорили — но пересказываете вы всё так, что любой поймет. И это уже преподаватели замечают: успехи у студентов в математике заметно выросли. И мы тут подумали: может, вы согласитесь попересказывать и про физику? Мы вам все, что пожелаете, расскажем…
— Ничего себе у вас способы за девушками ухаживать! Впрочем… давайте для начала попробуем про электричество: мне для своей химической работы это очень пригодится, а вам… Давайте все же завтра поговорим… нет, не получится, завтра мне по заводу отчитываться… вы мне лучше скажите, какая у вас кафедра, я, как освобожусь, к вам зайду и поговорим об этом. Я точно зайду, обещаю, просто сейчас не знаю когда. Но в любом случае учебный год заканчивается, а на следующий мы точно договориться успеем. Как вас зовут чтобы точно знать кого на кафедре искать?
Глава 9
Девятого мая двадцать седьмого года Вера с очередным отчетом о ходе строительства «каучукового завода»
— Ну, здравствуй, Старуха, говорят, что у тебя на стройке дела идут неплохо. Когда завод запускать-то собираешься?
— В целом дела идут действительно неплохо, в Бескудниково паровую машину уже привезли. Теперь мужики думают, как эту десятитонную железяку перетащить на полторы версты со станции — но, надеюсь, скоро придумают. Гром-камень-то куда как тяжелее был, а ведь и его перетащили, причем куда как дальше. Так что в принципе можно было бы уже в конце месяца завод и запустить — но мы его запускать не будем.
— Это почему?
— Это потому. Не вдаваясь в детали скажу лишь следующее: с точки зрения чистой химии каучук делать совсем несложно — но несложно если точно знать, какие там используются катализаторы, ну и некоторые детали технологического процесса. И пока все это знаю только одна я…
— Ну-ну. А те, кто всё это изобретал, они что — не знают?
— Они как раз и знают, потому что всё это я изобрела. И пока — подчеркиваю — пока всё это знаю одна я. Еще четыре человека в курсе отдельных деталей. Но когда в газетах напишут, что в СССР научились дешево делать резину из обычного угля, угадайте, как скоро какой-нибудь работяга за бутылку водки принесет какому-нибудь английскому атташе горсть катализаторов? Я ставлю на то, что до обеда на следующий день…
— Это… это ты верно заметила. Надо бы к охране завода ОГПУ подключить…
— Не надо ОГПУ. Там у каждого второго близкий родственник за границей, у того же Петерса вообще тесть — банкир английский. Они все иностранцам сообщат так быстро, что всяким посольским даже на водку мужикам тратиться не придется.
— Ты же просто так не приходишь, а всегда с идеей какой-нибудь… дурацкой. Излагай свое предложения, я его критиковать буду — ну а потом решим вместе, как все же поступить следует.
— Предложение у меня простое: нам ОГПУ не нужно, а нужна отдельная организация по охране государственной тайны. Которая подчиняться будет только двоим: вам, как председателю ВСНХ и, наверное, по партийной линии товарищу Сталину — он же у нас Генеральный секретарь?
— И руководителем этой конторы мы, конечно же, тебя и назначим. На тебя только взглянешь — и сразу же понимаешь: вот единственный человек, который государственную тайну сохранит!
— А не издеваться над тем, как я выгляжу, нельзя было? Хотя… извините, это у нас в воскресенье выходной, а в правительстве-то вы, наверное, и по воскресеньям отдохнуть не имеете возможности — вот голова и болит от переутомления. Вы бы сейчас приняли две таблетки аспирина с чашечкой кофе… сладкого обязательно, и кофе чуть попозже аспирина выпить нужно, а на будущее совет дам простой: чашечка кофе по-турецки, сладкого, и каждый маленький глоток кофе записать большим глотком виноградного сока, лучше из красного винограда. Но именно сок, не вино: от вина с кофе еще хуже будет.