Старуха
Шрифт:
С Куйбышевым у Веры все получилось гораздо веселее, хотя и он поначалу на нее уставился с недоумением. Но длилось оно недолго, и Вере даже не пришлось рассказывать про «голодное детство»:
— Ну да, Николай говорил, что ты выглядишь… так что у вас с каучуком? В Ленинграде тоже вроде обещали его сделать довольно скоро… и как вам Луначарский мешает?
— С каучуком у нас хорошо, даже замечательно: синтезировали мы его, причем из светильного газа — то есть фактически из угля, а не как в Ленинграде, из спирта. Спирт и для других применений очень даже неплох…
— А,
— Я про применение в химии говорю, в том же производстве порохов без него никак, да и в производстве мыла он может быть крайне полезен. Но мы сунулись было к наркому просвещения — а он нас даже слушать не захотел. Предложил вообще в конце февраля к нему придти, а сейчас, вы уж извините, просто послал нас… я университет имею в виду и университетских профессоров вместе с комитетом комсомола. Но нам-то всего и нужно… сейчас, вот, смотрите здесь на карте: вот этот заводик полуразрушенный — мы его можем силами студентов восстановить. Еще вот тут, рядом, пара домишек — тоже стены одни остались, но подправить несложно, мы здесь химлабораторию откроем. И если сейчас все это университету передадут, то уже в конце лета, а может и раньше, на этом заводике будет выпускаться по двести килограммов синтетического каучука… в час. Я понимаю, что этого стране мало — но нам же нужно отработать технологию, а вот когда все заработает, можно подумать и о строительстве большого завода.
— Двести килограммов в час?
— За год примерно полторы тысячи тонн получится: заводик-то опытный будет. Но за зиму, получив опыт и отработав все процессы, мы — я имею в виду ученых университета — так вот они подготовят проект завода мощностью тысяч так на двести в год.
— И всё сами сделаете?
— Сделаем. Только все же кое-что для этого университету понадобится из того, что мы сами сделать не сможем: стекло, металл разный — немного, но, сами понимаете, ни студенты, ни профессора трубы те же стальные не сделают. Опять же кирпич для постройки лаборатории, лучше мытищинский, цемент. Еще бы хорошо автобус получить чтобы студентов в лабораторию возить, а лучше два автобуса…
— Так, аппетиты разгораются. А ты думаешь, я все так сразу и запомню?
— Уверена что нет. Но я же не просто так секретарем комитета избрана, у меня все заранее подготовлено. Вот проект сметы, вот списки материалов и оборудования — там отдельно указано, без чего не обойтись, а что можно и попозже получить… немного попозже, вот штатное расписание для строительного отряда, вот штатное расписание для самого опытного завода.
— Вы, гляжу, хорошо подготовились, все документы составили.
— Я старалась.
— Ты? Это ты все подготовила?
— Ну я же секретарь…
— Профессиональный ты бюрократ, но это и правильно. Но… откуда опыта-то набралась документы готовить?
— Живу долго, опыт сам пришел.
— Долго? И сколько же тебе?
— В январе девятнадцать стукнет, но возраст разве годами меряется? Меня в университете старухой прозвали.
— Ну… судя по качестве бумаг… — тихо произнес Куйбышев, — не напрасно прозвали. Кто от университета ответственным будет по этой работе? Профессор Зелинский?
— Он студентов учит и кучу исследований ведет, некогда ему. Давайте я ответственной буду.
— Ну что же, сама напросилась — сама и ответишь. Вот, специально резолюцию
— Пишите просто: Старуха. Так всем понятно будет, в университете меня иначе только человек пять и называет — а кто такая Старуха там каждый знает.
Глава 8
Вообще-то, когда Вера выбирала для университетского опытного заводика Лианозово, где в «новой жизни» не была вообще ни разу, она знала что именно просит. Старый гаховый заводик был выстроен еще в начале века — вероятно одновременно с постройкой станции Бескудниково, и, скорее всего, для освещения этой станции и предназначался. Но весной четырнадцатого в Бескудниково пришло электричество (на станции поставили свой генератор аж на семьдесят с чем-то киловатт мощности) — и газ стал не нужен. А местное население по каким-то причинам не разобрало строения на кирпичи (только железный газгольдер украло на металл), и Вера Андреевна уже где-то в начале тридцатых там рассматривала возможность приспособить строение под химическое производство.
Тогда это оказалось ненужным (да и невозможным — химические установки, закупаемые в Германии, просто «по габаритам не помещались»), а теперь заброшенные строения оказались более чем кстати. В конце концов сам по себе газовый завод — штука довольно несложная, но строить печи с нуля — это ждать минимум полгода, причем полгода где-то с апреля, когда можно стройку начинать, а собирать новый газгольдер у уже имеющемся здании вполне можно и в зимнее время.
Конечно, добираться от университета в Бескудниково — дело не быстрое, только до Савеловского вокзала на трамваях от университета больше часа ехать, а ты еще в этот трамвай попробуй залезть! Да и пригородные поезда до Бескудниково ездили всего дважды в сутки, но, как Вера знала точно, если партия скажет «надо»…
Партия сказала, ВСНХ денег дал, Вера тут же посетила еще одного своего «старого знакомого» — инженера Дорохеева, который «через пять лет займется строительством химзавода в деревне Черное», ставшее к тому времени поселком Дзержинском — а сейчас кое-как перебивался мелкими контрактными заказами нэпманов, возжелавших осчастливить страну мылом. Но мыла в СССР уже хватало, так что мало нэпманов к Дорохееву с денежкой бежало — и уговорить его заняться новой стройкой труда не составило. А сама Вера этим заниматься даже ввиду не имела — просто потому, что очень мало разбиралась в вопросах строительства химических заводов.
Зато очень неплохо разбиралась собственно в химии, и смогла показать это всем в химическом отделении: и преподавателям, и студентам. Студентам особенно, так что на ее «картофельные лекции» приходили и студенты других отделений факультета, и даже с других факультетов, причем вовсе не с целью пожрать. С питанием у студентов стало заметно лучше после того, как пример «Сытого студента» как лесной пожар распространился по всем факультетам и в общежитии (Вера просто раздала «методичку» по созданию таких «коммун» комсоргам всех факультетов), просто студентам очень нравилось, как девочка просто и понятно объясняет кажущиеся поначалу осень сложными вещи. Ну да, опыт преподавания химии малолетним школьникам у Веры Андреевны никуда не делся…