Старушка-молодушка или новогоднее чудо(вище)

Жнец Анна

– Да какая разница, ты же все равно умр… – запальчиво начала барышня Суповой набор, но маменька вовремя зажала ей рот ладонью.

– Возьми сапожки Клодетты, они новые и должны быть тебе впору.

Глаза тощей округлились, она возмущенно замычала в ладонь матери.

– Да если б дело было в одной только обуви, – картинно вздохнула я и оттянула в стороны длинную юбку, всю в заплатках из разных кусочков ткани. – Как же я покажусь чудовищу в таком виде? Оно же оскорбится. Решит, что жители Ниена его не уважают, раз принесли ему в жертву замухрышку-оборванку, –

я послала рыжему многозначительный взгляд. Мужчина задумчиво постучал пальцем по подбородку.

– Ты можешь взять платье одной из моих дочерей, – нашлась мачеха, но взглянула на свою старшенькую, этого румяного колобка, затем на младшенькую – Кощея в юбке и приуныла. В нарядах первой тростиночка Мэри просто утонула бы, а в платья второй даже при своих скромных габаритах не влезла бы и при большом желании.

Тем временем мне вспомнились слухи, гулявшие по Ниену. Говорили, будто знаменитое чудовище блэквудского замка – заколдованный граф. Злая ведьма зачаровала его, превратив из знойного красавца в жуткого, вечно голодного монстра. Почти как в популярной детской сказке.

Если это действительно так, то у меня, дамы крайне начитанной, уже готов целый подробный план по его приручению.

– К тому же, – сказала я, желая насолить мачехе, – чем лучше я буду выглядеть, тем больше шанс, что чудовище не станет меня есть. А вдруг монстр в меня влюбится? Увидит, какая я красотка, да и женится на мне. Вот и выполню я условие отцовского завещания. Получу мужа уважаемого и родовитого. Решено, мне нужно новое платье.

От моих слов леди Дельфину перекосило. Не думаю, что она поверила в мою способность очаровать монстра, но явно заволновалась: чем черт не шутит, а вдруг получится – тогда жирный кусок наследства проплывет мимо ее ненасытного рта. Очень уж ей не хотелось лишаться ни этих денег, ни мешка золота.

Побелев лицом, леди Дельфина повернулась к городскому советнику:

– Мистер Годар, помните, о чем мы с вами договаривались?

Заметив, что бородач колеблется, я поспешила склонить чашу весов в свою сторону.

– Подумайте мистер Годар, хотите ли вы силой тащить упирающуюся и вопящую девицу через весь город. Чтобы все кругом слушали и смотрели. Я ж не плакать буду, как бедняжка Лаура, а кусаться. Да и ногти у меня месяц не стрижены. Не лучше ли будет, чтобы я пошла с вами добровольно? Компенсацию же все равно кому платить – жертве или ее семье. Сами сказали, что эти, – я кивнула на своих драгоценных родственничков, – тосковать не будут. Что им компенсировать? А мне, обреченной на смерть, – последняя радость.

Несколько секунд бородач смотрел на меня, сдвигая и раздвигая брови, затем кивнул своим мыслям.

– Справедливо. В ваших словах, леди, есть здравый смысл. Так и поступим. Деньги ваши. И новое платье мы вам купим, чтобы не оскорбить чудовище видом жалких лохмотьев.

– А не полагается ли мне перед смертью последнее желание? – Я решила, что наглость – второе счастье.

Сестры и мачеха попытались что-то возразить, но строгий

взгляд городского советника быстро заткнул недовольные рты. Теперь свинюшка с жердью обиженно сопели в своем холодном углу, а их желчная маменька косилась на меня с откровенной ненавистью.

– Последнее желание? – мистер Годар поправил рыжую бороду. – А не много ли вы хотите?

– Это вы хотите много. Целую жизнь. А я – сущую мелочь, которая ничего вам не будет стоить.

Мужчина хмыкнул. В его взгляде, направленном на меня, промелькнуло невольное уважение.

– И чего вы желаете, леди Мэри?

– Во-первых, – подобралась я, – гарантию, что моя часть наследства останется нетронутой до тех пор, пока вы лично не увидите мое хладное, бездыханное тело. А то вдруг чудовище меня не убьет. Не хотелось бы через год вернуться к разбитому корыту.

Мачеха по другую сторону софы злобно запыхтела.

– Не волнуйтесь, – заверил бородач, – мы обсудим этот момент с нотариусом. Полагаю, никто не в праве посягать на вашу долю наследства, пока факт вашей смерти не будет подтвержден. Но вы сказали: «Во-первых», значит, есть и: «Во-вторых».

Жестом рыжий предложил мне забрать мешок с его коленей.

Когда я наклонилась за деньгами, то физически ощутила завистливые взгляды дорогих родственников. Эти взгляды кинжалами били в спину.

Пухлый мешок оттянул руки. Ого, какая тяжесть! Монет там оказалось даже больше, чем я предположила. Навскидку мою жизнь оценили в пять килограммов золота.

Бедные, но плодовитые семьи, должно быть, часто поправляли свое материальное положение за счет лишних дочерей.

– А во-вторых, – сказала я, прижав законную добычу к животу. – Мне нужны ручка и бумага.

– Ручка? – Сморщил лоб бородач.

– Перо и чернила, – быстро исправила я свою оплошность и добавила: – Это первая часть моего последнего желания.

Заинтригованный мужчина повернулся к моей мачехе и взглядом попросил принести мне нужные вещи. Поджав губы, леди Дельфина отправилась выполнять его поручение. Каблуки ее туфель громко застучали по каменному полу, и в этом стуке явственно слышалось брезгливое недовольство.

Пока мачеха искала для меня письменные принадлежности, я сбегала на кухню и заварила замерзшему гостю чай. Мистер Годар с благодарностью принял подношение из моих рук. Чай он не пил, но с наслаждением грел ладони о горячие бока кружки.

– А нам? – протянули юные змейки.

– Руки, ноги есть? Где кухня, знаете. Вперед, с песней, – кивнула я в сторону двери.

Под хмурыми взглядами сестер я взялась растапливать камин, пока все мы окончательно не околели в этом ледяном саркофаге под названием гостиная.

Ох и холодный был здесь пол. Скорее бы купить новую обувь!

Когда за кованой решеткой взметнулось жаркое пламя, мистер Годар незаметно придвинул кресло к камину. Две гадюки на софе сцепились, кому из них ближе сидеть к огню. Благо вернулась их маменька и разняла спорщиц, а то дело двигалось к драке.