Старую деву вызывали? Нет? Сочувствую

Соколова Надежда Игоревна

— Да я не боюсь, что он меня похитит, — вздохнула я. — Мне вообще не хочется с ним видится. Смысла не вижу. Пусть женится наконец-то на своей рыжей и отстанет от меня.

— Думаю, рыжая как раз за, — провокационно ухмыльнулась Ульяна. — Только, боюсь, он окажется решительно против — после тебя ему никто не нужен. Арина! Не ругайся ты так быстро. Я и половины слов понять не успела. Помедленней, пожалуйста.

Не вопрос. Я повторила. Под запись, так сказать. Медленно и с расстановкой. Ну и заодно добавила все, что думаю об одном наглом чешуйчатом гаде, исправно портящем мне жизнь последние месяцы. Очень много красочных эпитетов и метафор

получилось.

Ульяна впечатлилась.

— Ты его любишь, — уверенно сказала она, — и можешь даже не отрицать. Обижена, да. Но любишь. Того, кто безразличен, не посылаю так далеко и на такой длительный срок.

Я только недовольно передернула плечами. Люблю, не люблю, какая, блин, разница. Все равно оставаться с ним вместе я не горю желанием.

Но боги на этот раз миловали. И хоть в коридоре я все же изредка появлялась, ни с кем из членов семейства Горнарина столкнуться не смогла.

Правда, этот факт не помешал мне появиться на празднестве злой и раздраженной. Ни темно-зеленое платье, широкое, с оборками и рюшами, ни красиво украшенные залы и коридоры, ни весело улыбавшаяся Ульяна, шагавшая рядом, — никто и ничего не изменили моего настроения. Не хотела я появляться при дворе! Совсем не хотела!

Глава 53

Вопреки убеждениям Ульяны, я нашла относительно тихое место возле окна, встала так, чтобы быть прикрытой шторкой, и затаилась.

— Деду это не понравится, — попыталась вразумить меня Ульяна.

Я только плечами пожала. Не понравится — и не надо. В придворном этикете не было нигде указано, в каком месте я должна стоять и с каким выражением лица. А значит, я имею право встать там, где хочу. И пусть дед попробует мне объяснить нелогичность таких действий. Вряд ли у него получится. В конечном счете, я — дама глубоко беременная, имею право на свои капризы.

Примерно то же самое я и сказала Ульяне.

Она только головой покачала.

— Когда тебе выгодно, ты очень успешно прикрываешься беременностью.

Я не ответила — обнаружила в зале Виталину вместе с Кайлом и с интересом следила за их действиями. Они отыскали старых знакомых и стояли, болтали с ними. При этом Виталина то и дело оглядывалась по сторонам, как будто искала кого-то.

— Не хочешь им показаться? — Ульяна как будто специально отставала меня сегодня. Она никак не желала найти себе другую жертву. Нет, надо было стоять рядом и периодически жужжать над моим ухом. — Похоже, невестка Горнарина тебя обыскалась.

— Ее проблемы, — проворчала я. — Виталина всегда делает то, что выгодно именно ей. Ну вот я у нее и учусь.

— Не ври, — фыркнула Ульяна. — Она обычная аристократка, но ты ей нравишься. Что бы ты ни утверждала, она тебе — тоже. Но ты же гордая, не хочешь признать, что есть существа, которым ты небезразлична.

— Я уговорю деда, — пригрозила я, доведенная до белого каления, — он сошлет тебя в немагический мир, можно даже на Землю. И «забудет» там лет на двадцать. Я посмотрю на тебя потом.

Ульяна весело расхохоталась. Ей доставляли удовольствие пикировки со мной.

— Ну попробуй, — предложила она, — я вывожу его из себя уже несколько лет. Ссылку пока не «заработала». Может, у тебя получится. Я только порадуюсь возможности пожить своим умом, без всяких советчиков и указчиков.

Своим умом она собралась жить, угу. Женщина,

которую облизывали с ног до головы с самого рождения, собралась жить без магии, связей и денег в немагическом мире. Сумасшедшая.

Пикировались мы недолго. Скоро заиграла музыка — веселый арташок, местный танец, отдаленно напоминавший земную кадриль23. И Ульяна упорхнула искать себе кавалера для танцев. Она все еще рассчитывала вывести из себя деда своим чересчур откровенным поведением. В этом мире дамы были пассивными фигурами, если можно так выразиться. Везде и всюду ведущая роль была у джентльменов. Именно они приглашали на танец свою пассию. И, конечно же, Ульяна собиралась нарушить это правило этикета. И пригласить кавалера, конечно же. На виду у всего двора.

Я только хмыкнула про себя. Пусть развлекается. Вряд ли даже сегодня, в свой день рождения, дед разъярится настолько, что моей непоседливой родственнице будет грозить ссылка в один из немагических миров.

Я вздохнула. Была б моя воля, я давно сидела бы в кресле у горящего камина и читала книгу. Без всяких там танцев. Но нет. Дед узнает. Или сам заметит мой уход, или магия ему доложит. Так что приходилось стоять за занавеской и наблюдать за веселившимися парочками.

Мой взгляд скользил от одного аристократа к другому. Я откровенно зевала. Пока не увидела его.

Алекс стоял у стены напротив и явно был увлечен беседой с невысокой миловидной шатенкой. Она призывно улыбалась ему, активно строила глазки и всячески давала понять, что не против продолжить знакомство в иной плоскости. А Алекс… он отвечал на ее улыбки и с удовольствием с ней флиртовал.

Сердце пропустило удар, затем забилось с небывалой силой. Я впилась ногтями в собственные ладони. Нет, все верно. Все правильно. Я отправила его лесом. Дала понять, что как жених он меня не интересует. И он довольно быстро нашел мне замену.

И ведь мне даже не в чем его упрекнуть. Он старался. Включая аудиенцию у деда, старался. Сделал все, что было в его силах. А я… Я его игнорировала…

Так что теперь я должна чувствовать радость от того, что он наконец-то нашел другую. Должна же, верно?

Эй, сердце! Прекрати! Не смей болеть! Я сама его отвергла!

Глава 54

Алекс с шатенкой тем временем покинули зал. Видимо, тискали уединения для того, чтобы продолжить общение. Я несколько секунд стояла, тщетно пытаясь унять колотившееся в груди сердце, затем развернулась и на ватных ногах медленно отправилась в свою комнату. Магия свидетель — я посетила бал. Как послушная родственница. Какое-то время здесь пробыла. А потом… Потом уже неважно. Все неважно.

Кое-как я добралась до своей спальни, закрылась там и рухнула на кровать. Меня душили слезы. В горле стоял ком. Но я ж гордая. Плакать из-за мужика? Пусть даже и любимого? Не дождется!

— Дурочка, — раздался над ухом усталый голос деда.

Я подняла голову, неприлично шмыгнула носом и спросила:

— А ты тут почему? Не на балу?

— Потому что одна дурная девка страдает в постели, — проворчал дед.

Нарядно одетый, в темно-синий костюм и мантию зеленого цвета, с золотой тиарой на голове, он не выглядел сейчас императором. Дедом — да. Но не всемогущим императором драконов. Стоял над кроватью и смотрел на меня как на самое свое большое несчастье.