Старые черти
Шрифт:
На стеклянной полке возле ванны стоял новый флакон с шампунем из натуральных трав; на горлышке болталась карточка. «Пришли шесть штук, — прочитала Рианнон, надев очки, — получишь бесплатное подвесное кашпо для цветов или другой зелени». Она аккуратно сняла карточку и спрятала в шкафчик. Последнее время она охотно включалась в такие акции — словно играешь на скачках; правда, можно и прогадать, как с тем набором поварских ножей (восемь этикеток от пирогов со свининой и чек на восемь фунтов пятьдесят пять пенсов, почтовые расходы включены), которые затупились примерно через двадцать минут.
Она шагнула
Стоя на быстросохнущем коврике, Рианнон вытиралась полотенцем и одновременно смотрела на матовое окно, силясь понять, какая на улице погода. Приняв решение, она аккуратно вытерла ноги и равномерно размазала тональный крем из тюбика по еще влажной коже, маскируя выступившие вены. Затем побрызгалась дезодорантом, припудрила под грудью и между ног присыпкой, снова надела халат и тапочки и, окликнув по пути Розмари, пошла через лестничную площадку в спальню.
Если не считать объемистых черных мешков под окном и брошенной на кровать одежды — платья, костюма и чего-то еще, — в спальне царил идеальный порядок. Главное место в ней занимал изумительной красоты викторианский туалетный столик с мраморной столешницей и тяжелым овальным зеркалом. На столе стояла ваза с розами из сада; сама ваза тоже была разрисована бутонами роз. Рианнон причесалась, радуясь, как всегда, что ей повезло с волосами: они были все такие же густые, послушные и почти без седины — только немного подкрасить. Она все еще орудовала расческой, когда вошла Розмари.
— Мама, что это у тебя на ногах?
— Невесомая тональная основа. То есть это так называется, я специально смотрела. От «Макс Фактор». Я брала для лица, но она оказалась слишком темной. Там еще была надпись: «Светлый мед». Думаю, название цвета, да?
— Хорошо, а зачем ты намазала ноги?
— Ну, иначе пришлось бы надевать чулки, и я подумала, что в такую хорошую погоду можно обойтись без них.
— Ты в курсе, что теперь у тебя ноги и руки разного цвета?
— Конечно, но мужчины об этом не думают. Как правило.
Розмари сдалась. Во время разговора она достала фен, включила и начала укладывать матери волосы, без особого навыка или почтения, но аккуратно и размеренно. Работая феном и щеткой, Розмари огляделась, заметила брошенную одежду, однако не успела ничего сказать: дверь распахнулась и в комнату неуклюже вбежала Нелли, щенок Лабрадора. Она несколько обиделась, увидев, что ее появление не
— Надо было закрыть ее внизу, — сказала Розмари.
— Ничего страшного. Ей нужно ознакомиться со всем домом.
— Может, лучше после того, как она научится делать свои дела на улице?
— Обучение в том и состоит, чтобы она сдерживалась в доме.
Розмари нагнулась посмотреть, чем занят щенок, который к тому времени уже вылез из-под кровати.
— Знаешь, что она грызет твою тапочку?
— Пусть грызет, ту можно, — ответила Рианнон, предварительно убедившись, что тапочки Дороти по-прежнему на ней и им ничто не угрожает.
— Нельзя разрешать собаке грызть все подряд. Так ее ничему не научишь.
— Не волнуйся, все само собой утрясется. — Рианнон чуть не сказала дочери, что та станет смотреть на такое проще, когда обзаведется собственными детьми, но передумала. — Невозможно следить за ней целый день напролет. Спасибо, дорогая, вот так хорошо. Я люблю, когда волосы немного влажные.
— Э-э… а в чем ты собираешься пойти на свидание?
— Думаю, в голубом джинсовом костюме. Вон в том.
— Хм. — Розмари кивнула, но довольно сдержанно. — Что еще?
— Надену белую спортивную рубашку, выпущу манжеты из-под обшлагов куртки. А если станет жарко, сниму куртку и закатаю рукава рубашки. Только если ему не будет видно ног.
— Эй! — закричала Розмари на Нелли, которая на виду у всех присела над ковром. — Фу! Фу!
Она подхватила щенка и выбежала из комнаты.
— Не забудь сказать ей…
— Знаю, мам, знаю!
Оставшись одна, Рианнон посмотрелась в зеркало, поправила волосы, жалея, что предстоящая поездка не вызывает у нее особого энтузиазма. То, как Малькольм говорил с ней сначала по телефону, а затем в клубе, озадачило Рианнон. И дело было не в обычной его неловкости — вот уж что никогда ее не смущало. Что-то в приглашении Малькольма, — возможно, многозначительные паузы между фразами — наводило на мысль: предстоит нечто большее, чем обычная прогулка. Не вставая, Рианнон скрестила пальцы на обеих руках.
Донесшийся снизу победный возглас дочери, в котором звучало неприкрытое восхищение, заставил Рианнон продолжить сборы. К тому времени как Розмари вернулась, она стояла в трусах и бюстгальтере перед зеркалом и наносила на лицо тональный крем.
— Повезло, что она не навалила прямо в спальне, скажу я тебе.
— Да уж. Спасибо, милая.
— Хорошо, давай теперь взглянем на твой хваленый костюм, ладно? Признайся, он тебе самой нравится?
— Ну, я себя в нем хорошо чувствую.
— Хм. — Розмари кивнула, принимая ее точку зрения. — А как насчет обуви?
— Думаю, вот эти.
Рианнон показала на джинсовые, почти того же оттенка, что и костюм, туфли на шнурках.
Мать и дочь немного поспорили насчет рубашки, выбрали взамен терракотовую шелковую блузку с оборками, но после примерки оставили первоначальный вариант, и Рианнон, в качестве последнего штриха брызнув на себя подаренным на Рождество одеколоном, спустилась вниз, перекинув через плечо холщовую сумку песочного цвета. Никаких украшений, кроме обручального кольца, Рианнон не надела.