Старые дороги
Шрифт:
Тогда он остановил машину и предложил им выйти, чтобы дождаться какой-нибудь другой машины. Здесь – перекресток, здесь они идут одна за другой. Но люди стали упрямиться, настаивали, чтобы он вез их дальше. Неизвестно откуда появившийся на дороге молодой парень гоже вступил в спор, предлагая водителю уплатить в два или даже в три раза больше, чем предполагалось вначале, если он только их повезет, а он, водитель, будто бы заподозрив неладное для вида согласился, но решил возвратиться назад и заехать в милицию. Вот тут, на пути к отделению милиции, он и увидел эту протянутую к нему руку, испугался и угодил в кювет.
Любопытный этот паренек, он,
Нет, ничего о так называемом «дяде Коле» не узнали мы поначалу и в судебном заседании. Ничего не говорили о нем ни сам мальчик, ни его отец и сестра. Сестра, этакая маленькая дьяволица (ее, впрочем, можно было понять, лишь месяц назад она потеряла ребенка) давала в отношении моего подзащитного показания самого худшего свойства и раз от разу они становились асе губительнее для него: водитель «был выпивши», водитель был сильно выпивши» и даже приставал к ней – это несмотря на то, что у нее на руках был ребенок, такой подлец! И, конечно, только из-за этого он и потерял управление. А из-за чего ж еще!
Она же, сестра, присутствовала при первом допросе мальчика, в милиции. Тут, кстати, нарушение процессуального закона, хотя вроде бы и негрубое: при допросе несовершеннолетних должны присутствовать педагоги и так называемые законные представители: родители, опекуны, а следователь пригласил сестру. Как это вышло? Я прошу суд вызвать и допросить следователя милиции, хотя это и не совсем этично и делается лишь в крайних случаях. Но случай ведь и здесь непростой, даже со смертельным исходом, за такое светит до десяти лет Лишения свободы, а на скамье подсудимых парень, который ничем сам себя защитить не может, лишь несет какую-то околесицу, вызывая у всех только недобрые улыбки.
Так почему, спрашиваю следователя милиции, он пригласил сестру мальчика, когда пригласил? Он пригласил ее, оказывается, как раз в тот момент, когда мальчик заговорил о дяде Коле; именно тогда он спохватился, что допрашивает несовершеннолетнего, вышел в коридор, чтобы позвать кого-нибудь из родителей. Там сидела сестра. Войдя в кабинет, она сразу же напустилась на брага: «Какой еще дядя Коля? Дядя Коля, – забыл? – остался в Казахстане трактора сдавать…» И мальчик больше о дяде Коле ни словом не заикнулся.
И вот я снова принимаюсь за свой проклятый вопрос: был ли с ними в машине дядя Коля и кто он такой, но теперь делаю это уже не один, а вместе с Пильгуновым и Михаилом Павловичем. Как-то так вышло, что Пильгунов поначалу отнесся к этому вопросу без всякого интереса, я бы даже сказал, как вообще к некоей адвокатской блажи: ну, обмолвился ребенок, нечаянно назвал какого-то дядю Колю, так что из этого? В деле было много других неясных вопросов: был ли все-таки пьян водитель?
Недопрошенной в суде оставалась только старуха, мать мальчика… Пильгунов велел вызвать ее из коридора, а, когда она вошла, сказал:
– Расскажите о Николае, муже вашей Стефы, как, кстати, его настоящая фамилия?
– А кто ж его ведает? Когда пришел до нас, так ото говорил: Ергенов, это когда еще только он вышел из колонии, а когда уже со Стефкой расписался, так ото взял нашу фамилию…
Вот гак мы и узнали, что «дядя Коля» все-таки был. Не призрак, как это почти с неопровержимостью следовало из слов подсудимого, и не плод воображения мальчика, а уголовник-рецидивист – он бежал из колонии особого режима И в течении почти двух лет сожительница и ее родители помогали ему скрываться в Казахстане, на целине, а теперь вместе с ним ехали в Солегорск, на шахты. После того, как ему не удалось уговорить водителя машины везти их дальше, он.
тоже заподозрив неладное, перелез из кузова грузовика на раму – между кузовом и кабиной в машинах типа «ЗИЛ-585» довольно значительное свободное пространство, – стоя одной ногой на раме, а другую поставив на подножку, приоткрыл дверцу кабины, а дальше все произошло именно так, как рассказал водитель…
Определение суда, которым дело было возвращено на доследование, а подсудимый освобожден из под стражи (небывалый случай: об этом попросил сам прокурор!), мы слушали, когда на дворе была уже почти ночь.
Возвращались к себе в райцентр все какие-то немножко обалдевшие, молчали. Даже шофер Фима не стал ничего сообщать о судьбе поверженных родственников, не сообщала Зиночка окончание истории «той симпатичном» из кинофильма «Страдания над Гангом». Вдруг, обращаясь к Пильгунову, она сказала:
– Тихонович, а, Тихонович, а ведь ничего у нас новый адвокат, а?
И, не получив на это ответа, добавила:
– Теперь я ему во такую невесту найду!
Глава III.
Немного о самогоноварении и борьбе с ним
Лесные тени.
Старые Дороги я увидел впервые в начале мая. Удивительно хороши здешние места в эту пору. Весенний лес строг. Это – довольно густой смешанный лес с высокими соснами и широколапыми елями с деревьями многочисленных лиственных пород, названий которых я так никогда и не узнал, и почти непроходимым колючим кустарником.
Он строг и скромен, этот лес, краски его неярки и скупы они, как правило, все в одной сиреневато-серой гамме, из которой вырывается лишь более интенсивная окраска молодой травы на лесных опушках, да совсем уже изумрудные вкрапления мха, особенно в тех местах, где на него падает отвесный солнечный луч.