Старые раны
Шрифт:
— Еще будем думать?
— Как я найду в таком состоянии, ты подумал?! — навзрыд закричал Кай, скрипя зубами. — Я даже пальцем не могу шевельнуть, как я найду нужный отсек? Если хочешь убить меня, так убей, сволочь!
— За этим дело не станет, — отозвался Крес, выпуская его голову и поднимаясь. Ноги ему все же освободил и поднял стонущего нитсири за шкирку. Кая приходилось поддерживать за руки, чтобы он снова не растянулся на полу — так у того дрожали колени. Крес упер лезвие ему в бок и прошипел:
— Чего тебе еще, лобик поцеловать? Ну!
— Нет, сейчас… —
— Только не говори, что и этого не знаешь, — закатил глаза Крес, когда Кай подошел к одному и тому же ящику в третий раз. — Или ты просто время тянешь?
— Вот этот… — кивнул на него Кай. Крес подошел к нему — № 0017.
— Открывай.
— Как?! Я же связан.
— Тебе нужны руки, чтобы открыть сраный ящик? Ты же волшебник!
— Чтобы добраться до замка, мне нужно приложить ладонь. Это так работает! Силой мысли открыть его я не смогу.
— Вечно у тебя одни оправдания… — вздохнул Крес и после недолгих раздумий схватил Кая за запястья и принялся пилить веревку. — Только учти, дорогой…
— Да-да-да! — закивал Кай. — Если я проверну хотя бы один фокус, ты отправишь меня на тот свет!
— Это хорошо, что ты так быстро это усвоил. А теперь открывай.
Прежде чем выполнить приказание, Кай принялся растирать затекшие запястья. Потом положил ладони на гладкую, металлическую поверхность отсека № 0017 и слегка надавил. В ответ раздался легкий щелчок и здоровенная крышка, чуть приподнявшись, принялось легко отходить в сторону.
Сначала Крес подумал, что вампиреныш ему наврал, и в этом ящике лежит кто-то другой, но в следующее мгновение в этом бледном, истощавшем, незнакомом лице проступили знакомые черты носморхи Наски, которая так нелепо пострадала из-за него. Ящик был до краев наполнен мутной жидкостью, в которой смутно проглядывалось безжизненное тело. Одно лицо понималось над водой, напоминая белую маску на черном бархате.
— Сеншес… Ну, вы мерзавцы… Вытаскивай ее живо!
— Нельзя… — пробормотал нитсири, но Крес ударил его ногой в бок.
— Вытаскивай, я сказал!
— Уже слишком поздно! Ты, дурак, все равно ничего не понимаешь! — выкрикнул Кай, но тут же струхнул, только взглянув на своего мучителя, и без лишних слов опустил руки в черную воду.
Наска не подавала ни единого признака жизни, когда он, подхватив ее под мышками, вытаскивал мокрое тело на поверхность. Вода переливалась через край и прямо им под ноги, когда Кай вынул девушку из этой ванны.
— Ну и что ты собираешься с ней делать? — пыхтел он с ней на руках. — Она сейчас у тебя тут подохнет прямо на полу…
— Заткнись! — Крес пошел к столам, заваленными бумагами. — Клади ее вот сюда…
Но Кай не сдвинулся с места. Стоял с девушкой на руках и смотрел на него исподлобья каким-то изменившимся взглядом.
— Слышал, что я сказал, выродок?! — ощерился Крес, но тут его сердце упало — Наске прямо в горло упирался черный длинный коготь.
— Слышал… — проговорил Кай дрожащим голосом, сглотнул и поцеловал Наску
Он отступал все дальше, пока не подошел к краю светящейся купели, за которым клубились лучи света, казавшиеся почти осязаемыми.
— Ты чего делаешь, идиот? — крикнул Крес и бросился на них, но было уже слишком поздно.
Кай зажмурился и, не выпуская Наску, сделал шаг назад и мерцающий свет поглотил обоих.
Крес едва не полетел следом — вовремя остановился на самом краю Мерцающего окна, не смея сделать и шага. Холодное мерцание слепило глаза, ни звука не доносилось снизу, словно они оба просто сгорели в этом странном свете.
Но тут его ушей коснулся иной звук, который заставил волосы на затылке встать дыбом.
— Кай! — понесся крик вслед хлопнувшей двери и грому приближающихся шагов. Сердце забилось чуть быстрее, когда Крес отвел уставшие глаза от света. Голос, искаженный эхом, стенами и расстоянием, тем не менее, он узнал бы из тысячи.
Клод сам нашел его, как и сказал мерзкий мальчишка. Но бель сам еще не знал об этом, и только это было хорошо.
Булава все так же лежала, накрытая черным журналом, — ее рукоять сама легла в руку. Шаги Клода отскакивали от стен, звучали все громче и громче, а гром открываемых дверей все злее. Времени на раздумья ему никто не оставил, так что Крес, послав к Сеншесу все сомнения, быстро залез в злополучный отсек № 0017. Раздавив в себе отвращение, Крес погрузился на самое дно и начал закрывать крышку. Та поддалась, но двигалась до того медленно и неохотно, что Крес уже подумал, что не успеет, но ему все таки удалось задвинуть тяжелую крышку до того, как в лабораторию влетел Клод.
Весь мир погрузился в тревожную тишину, которую разбивали только тяжелое дыхание и запах нарастающего страха — не успела крышка встать на свое место, как в почти полной тишине щелкнул запорный механизм.
Крес мог лишь молиться, чтобы Клод вовремя заметил громадную лужу и решился проверить, что за безобразие творилось здесь в его отсутствие. Либо лежать ему в этой теплой, мерзкой водичке пару месяцев, пока бель не обнаружит в ящике холодный, распухший труп своего глупого врага с сорванными ногтями и со сбитыми костяшками.
Но на этот раз Сеншнес оказался благосклонен к нему и толкнул зверя навстречу охотнику. Замок снова щелкнул и крышка медленно поплыла в сторону, вырисовывая мерцающую щель. Крес не спешил выдавать себя раньше времени, а задержал дыхание и погрузился с головой. Клод бранился во весь голос, но из-под воды слова сливались в одно сплошное мычание. Крес не сводил глаз с расширяющейся полоски света, прижимая к себе булаву, которая уже совсем скоро сыграет свою роль. Сможет ли он выбить из вампира все силы одним ударом? И выйдет ли у него ошеломить его и нанести следующий? Сколько у него вообще ударов в запасе до того, как вампир очухается? И не раскусил ли его Клод еще до того, как принялся открывать крышку? Внезапно на ум пришло, что места для замаха в этом тесном гробу нет совсем, и сразу едва ли удастся нанести вампиру хоть какой-то вред.