Старые раны

Артемов Александр Александрович

— Я хочу вернуть ей разум. Чего не понятно?!

— Боюсь, как бы мы окончательно не запутались и ты не обвинил меня во лжи. Но хорошо — разум в обмен на камень. По рукам. Можно? — протянул он руку в перчатке. Ада смотрела на него немигающими глазами и дрожала. Но безропотно приняла его руку. Крес поежился, когда она села рядом с Алхимиком. Тот опустил ладонь ей на макушку и пригладил отросшие волосы:

— Ты боишься меня, девочка? — спросил он Аду. Но та не только не отстранилась, не заскулила

и не принялась кусаться — ее губы тронула легкая улыбка узнавания, словно Ада знала этого странного человека долгие годы. — Хорошо, тогда будет проще. Мне понадобится несколько дней, чтобы полностью исцелить ее.

— Ты сможешь?.. — спросил Крес дрогнувшим голосом. Он почти не верил, что это возможно, и что все скоро закончится.

— Да, — твердо ответил Алхимик. — Это сложно, но думаю, все получится.

Потом он взял ее за плечи и поднял на ноги. Она безропотно подчинилась, словно была его верным щенком.

— Куда ты ее?.. — Крес привстал с места, уже жалея о своей просьбе.

— Не стану же я заниматься ею здесь. Ты можешь отдыхать. За нами не ходи, нечего ее волновать — процедура займет несколько дней. Проведи их с пользой.

Не успел Крес проронить ни слова, как они с Адой пропали в толпе северян.

* * *

Следующие дни показались Кресу вечностью. Не находя себе места от волнения, он больше спал без сновидений, а когда обивать лежаки стало в тягость, бессмысленно слонялся по округе, сопровождаемый любопытными взглядами рок’хи. За минувшую ночь их порядком прибавилось — на камнях от новоприбывших некуда яблоку упасть. А ведь в скором времени будет еще больше.

То, что Алхимик назвал Приютом, в действительности представляло собой лишь голые скалы, горы камней, обточенных ветром и временем, и круги каких-то полуистлевших костей. Больше всего этот котлован напоминал могильник, где уже давным-давно не росла не только трава, но не мог пробиться даже самый последний лишай.

За поясом камней начинался океан, упирающийся прямо в горизонт.

Крес часто подходил к обрыву, за которым волны рассыпались о каменный берег, и долго вглядывался в серую пучину. Стальные, мощные волны на сколько хватало глаз бились о громадные вытянутые скалы, напоминающие искривленные пальцы, которые торчали прямо из воды примерно раз в пару миль. Вокруг криками носились странные длиннохвостые птицы, перья которых поблескивали на солнце, — таких Кресу не приходилось видеть ни разу в жизни.

Он проводил здесь большую часть времени вдали ото всех, ни о чем не думая, сидел, привалившись к прохладному булыжнику, и слушал нескончаемый шум волн и протяжное пение птиц.

Вот он Край света. Дальше идти уже некуда.

Часто его навещал Васса, садился рядом и болтал о том о сем. Крес редко отвечал ему, но волчонка это особо не беспокоило.

— Крес, куда ты пойдешь, когда Алхимик вылечит Аду?

Крес вздрогнул и впервые прямо посмотрел на Вассу.

И действительно — куда?

— Подальше отсюда, — вымолвил он, чтобы хоть что-то сказать. Он не знал. Не по скалам же прыгать, пытаясь посмотреть что там — за пределами Края света.

— Ты не знаешь!

— Не знаю, — вынужден был признать Крес. — Но меня это не особо волнует. Главное, чтобы с Адой было все хорошо.

— А потом?

— А потом… — он помедлил. — А потом мы просто исчезнем. Как будто и не было нас.

— Я… — Васса запнулся. — Я могу пойти с вами?

— Куда?

— Ну, куда ты собрался. Исчезать.

— Нет.

— Почему?!

— У тебя своя жизнь. Почему бы тебе не пристать к своему народу? Рок’хи здесь чужеземцы, такие же, как и ты.

Волчонок кивнул, но так ничего и не ответил.

— Чего такой невеселый, Крес-Килса? — к ним приближался улыбающийся Леший.

— А что есть повод?

— Скоро же ты получишь обратно свою зазнобу, — развел травник руками. — Это ли не повод для радости?!

— Как только, так сразу. Но пока я не вижу повода повеселиться, уж извиняй.

— Алхимик свое дело знает, — привалился Леший к булыжнику рядом с волчонком.

— Вот и поглядим.

— Что ты думаешь делать, когда все закончится?

— Вы что все сговорились?!

— Это вполне логичный вопрос, — пожал плечами Леший. — Одна история заканчивается, но за ней всегда начинается другая. Вот мне и интересно, в какую сторону Крысолов направит свои стопы.

— Не хочу я никаких историй, — вздохнул Крес. — Я уже сказал, что я планирую испариться вместе с Адой. Мне не нужны никакие истории и интриги. Право и эта уже порядком затянулась. Достало уже. У меня уже седина в бороде, моя история уже закончена.

— Как будто седина вообще о чем-то говорит, — рассмеялся Леший, почесывая собственный седеющий подбородок. — Но я позволю с тобой не согласиться с тобой не согласиться. История продолжается каждый твой шаг и каждый удар твоего сердца. Тем более в такое время, в которое нам довелось жить.

— В какое это интересно?

— Ты не видишь, что происходит вокруг? Война, Крес. Война. Толпы беженцев рок’хи, которые потеряли то немногое, что имели. И теперь жаждут отомстить своим обидчикам.

— Да, твое страстное желание… — горько улыбнулся Крес. — Вот оно и свершилось. Поздравляю.

— Вы этого добились, Крес. Альбия.

— Пусть и так. Все равно не вижу ни одной причины считать эту войну своей.

— Ты все равно уже сделал выбор. Давным-давно.

— Да? Какой же?

— Я слышал твою историю много раз. И, кажется, каждый раз ты рассказывал, как расквасил Клоду череп и смотрел, как он умирает, или я что-то путаю? Это ли не выбор?

— Я также расквашу череп и вашему предводителю, если он навредит Аде, — сжал кулаки Крес и тут же покрылся мурашками. — И сделаю это с кем угодно.