Старые Враги
Шрифт:
За это Зверь сломал ей эту самую лапу. Тарас слышал, как брат пытается смеяться сквозь крик боли, вызванной уничтожением ядра. Судя по тому, как ведут себя Мрачный Клинок и Крюк, они воспользовались помощью на других условиях. Вся троица атаковала непрерывно, с разных сторон, чередуя обширные атаки по области с концентрированными, нацеленными чудовищу внутрь.
И это работало. Скорость регенерации перестала поспевать за количеством получаемого урона, и проклятая тварь начала слабеть. Тогда Зверь ударил по-настоящему. Тарас почувствовал, как огромное количество энергии собирается в посохе, затем вылившуюся в удар, по левой части, в месте, где конечности крепились к туловищу. Другие Смертные Мечи тоже ударили самым мощным, что было у них в запасе. Превратив
Следующий удар Зверя был уже в правый бок и заставил всю тушу сдвинуться к краю моста. Их враг понял, чего они всё это время добивались и металлические когти впились в камень.
— Бролог! — громко воскликнул Зверь, готовясь к третьему, финальному удару.
— Давай!
Бролог, всё это время стоявший почти без движения, постарался крикнуть достаточно громко, чтобы союзник услышал его. Легионер завел [ Крушитель Преград] за спину и с разбегу ударил по голове твари. Зверь идеально синхронизировал свой удар с ударом гнома. Металлические когти оставляли глубокие борозды на камне в тщетной попытке чудовища удержаться на месте, но им удалось столкнуть его достаточно сильно, чтобы туловище теперь свисало над пропастью и последним, что ещё удерживало тварь на мосту была пара задней и передней лап, цепляющихся за край.
После своей атаки Бролог растянулся на мосту, выронив молот. Зверь стоял на двух ногах, с трудом удерживаясь с помощью посоха, который в конце концов отпустил и рухнул замертво. Оставшиеся Смертный Мечи тоже сделали по финальному удару, после чего тела буквально обратились в пепел, а выроненное оружие зазвенело по камню. И все же, несмотря на все атаки, чудовище держалось за мост, цепляясь за жизнь всеми возможными способами. Оно уже начало восстанавливать свои отростки и впиваться ими в оставленные на мосту прорехи. Гномы начали молотить по металлическим когтям, пытаясь их сломать, но, по крайне мере в нынешнем состоянии, материал из которого изготовили голема Йорвуса им был не по зубам.
Жирную точку в битве за Манродан, что довольно символично, поставили его жители. Торим, прокричав что-то на древнем диалекте (система не смогла перевести), спрыгнул с моста, обрушившись всем своим весом на раненное чудовище. Остальные поступили аналогичным образом и этого хватило. Сначала одна пара когтей оказалась вырвана из моста, а потом, медленно, с тихим скрежетом, вторая тоже выскользнула.
Примечательно, но вниз чудовище падало тихо, безмолвно. Её веса оказалось достаточно, чтобы она плюхнулась в лаву целиком. Яркие потоки расплавленной породы скрыли её на время от глаз победителей. Она снова показалась спустя несколько секунд, издав такой полный боли рёв, что Парящий Дворец аж затрясло. Чудовище восстанавливалось, пыталась плыть к краю, гребя всеми четырьмя передними лапами, дико ревя, когда они опускались в лаву.
Наблюдая сверху Тарас с удивлением заметил на её спине голема, отсюда нельзя было понять кто именно это был, но он, одной рукой удерживаясь, второй продолжал молотить чудовище по спине. Вряд ли она замечала это, наполовину погруженная в лаву, но это ещё раз показывало какой чудовищной волей обладает подгорный народ.
Эта агония длилась чуть больше двух минут. Чудовищная регенерация не смогла одолеть стихию и, медленно затихнув, обгоревшие останки перестали шевелиться и полностью сгорели в Крови Земли.
Глава 251
— Интересную историю ты рассказал, Тарас.
Виталий Павлович говорил, не отрывая взгляда от шахматной доски. Погода на улице была не ахти: пунцовые тучи за окном превратили день в глубокие сумерки, готовые вот-вот излить на столицу двухнедельную норму осадков, пока шквальный ветер гонял по улице всё, что невоспитанные люди не удосужились выбросить куда полагается. Для Тараса такая погода не была проблемой, более того, он с удовольствием прогуляется позже, когда их очередная шахматная сессия подойдет к концу. Но Виталий Павлович, пусть и был весьма
Положение Виталия Павловича в клубе можно было назвать уникальным. Он оставался игроком из боевого крыла, практически ежедневно вступающего в сражения во время рейдовых зачисток искажений. Причем старик был сильным представителем ядра клуба и необычным игроком, ввиду своего возраста, что сделало его весьма популярным, чтобы считаться если не звездой, то весьма известным публичным представителем клуба. Поэтому его периодически можно было встретить на различного рода медиа проектах, посвященных Дастриусу, где опыт прожитых лет позволял ему хорошо себя показать. Даже его внешний вид из-за этого изменился: стал более аккуратным и современным. Виталий Павлович, обретя новый мощный стимул в жизни, в целом стал выглядеть и вести себя куда живее, несмотря на то, что несколько последних минут он сосредоточенно глядел на шахматную доску, твердо намереваясь дать бой своему давнему сопернику.
И все же главной его особенностью было то, что одновременно с пребыванием на высокой должности в боевой части Первого Ордена, он также являлся одним из координаторов работы всего клуба, обладающего широким спектром связей с различными отделами, благодаря чему он стал эдаким связующим звеном, налаживающим и сглаживающим совместную работу всех частей огромного механизма. Игроки-контрактники Первого Ордена, так или иначе появляющиеся в офисе клуба, считали сидящего напротив человека практически вторым по важности после Игоря Семеновича — главного координатора. Причем если глава клуба был фигурой, для большинства недоступной, то с Виталием Павловичем всегда можно было поговорить во время его ежедневных обходов своих многочисленных знакомых по всему зданию. Эти прогулки стали неплохой ежедневной физкультурой для бодрого старика.
И сегодня Тарас надеялся, что именно эта особенность его друга сможет ему помочь.
— Всё так. А как у вас отношения с отделом ремесленников? С Гвоздем давно общались?
Виталий Павлович, услышав такую конкретику, оторвал взгляд от игральной доски и перевел его на Тараса.
— Тебе что-то нужно?
— Я бы хотел передать сообщение в Карак-Удан. Но так, чтобы Первый Орден об этом ничего не узнал. Это не мой секрет. Сможет он это сделать?
Тарас мог спокойно рассказывать о любых своих приключениях с гномами Виталию Павловичу будучи полностью убежденным в том, что это останется только между ними. Старик мог четко разделить личное и работу, а подобные этой беседы попадали исключительно в первую категорию.
— Думаю да, — ответил Виталий Павлович после недолгих раздумий, — Что ты хочешь передать гномам в городе?
С Гвоздем он познакомился еще в первые дни своего пребывания в клубе и их можно назвать крепкими приятелями. Пусть артрит у Гвоздя и был в ремиссии, все же ему пришлось отказаться от работы в кузнице, поэтому Дастриус стал для него настоящим спасением в этом плане. Он не занимал административной должности, но был одним из главных мастеров и по сути являлся таким же инструктором, как Август и Павел, только для молодых игроков-ремесленников. Процесс работы особого интереса не представлял, поэтому записи такого характера смотрели крайне редко и по большей части они использовались исключительно в качестве учебных материалов на проводимых Гвоздем лекциях. В общем, вряд ли кто-то заметит передачу Гвоздем сообщения, а даже если и заметит, то его позиция достаточно крепкая, чтобы ему за это ничего не было.