Старый дом
Шрифт:
А ехал он в Америку, потому что нужно же было с чего-то начинать новую жизнь. Чем Штаты – не начало? Многие именно с них что-то новое и начинали…
Поздно в шестьдесят?
А почему?
Он сидел на постели, смотрел на тусклый отблеск бронзовых фигур на Храме Христа Спасителя и пытался найти аргументы, почему нельзя
Возраст, это конечно. Помереть можно завтра, особенно с его инфарктами и прочими болячками.
Но ведь помереть можно и в шесть лет и даже в шесть месяцев, это совсем не аргумент…
Он стал тяжел на подъем?
Так ведь это в той, прошлой жизни…
Вот и сон в руку: сегодня ночью он умер, значит, тот, кто принимает решение ехать – новый, другой человек…
И на подъем – легкий…
Там он будет один?
А здесь его много?
Приличные люди есть, взять хотя бы тех же Упыря или Матвеича, на фоне Поганки, Сибирской Язвы или Васеньки – просто золотые. Но ведь это просто хорошие люди, а не близкие. Пообщаться, потрепаться, что-то вспомнить – это да. Но ведь нужно же за кем-то ухаживать, кому-то помогать, иначе зачем все? А представить себе, что он поддерживает кого-то из старых дилеров или коллекционеров, Прохоров никак не мог.
Все они – одинокие волки, нет, скорее, одинокие коты, привыкли к самостоятельности и фактически одиночеству в делах. Разовая сделка, какое-то партнерство в чем-то конкретном – может быть. Но вот два старика, которые вдруг вступают в союз? Зачем? И для чего?
Заработать денег? А для чего? Надо же иметь в жизни людей, на которых ты заработанное с удовольствием тратишь… И это только в профессии так не просто, а что говорить о личных отношениях?
Приехать к Упырю и предложить: «Давай дружить?» Он же чумовозку вызовет…
И правильно сделает…
А в Америке у него как минимум восемь прямых наследников.
Гулять по улицам с маленькими детьми, водить в музей тех, что постарше, составить кому-нибудь из взрослых компанию, если соберется куда-то ехать…
Воспитывать детей Джона и Надин, наконец…
А может, если Бог даст, и его знания по антикварной части пригодятся, профессию свою Прохоров бросать не собирался, собирался перестать от нее зависеть…
Собирался сделать ее чем-то вроде хобби…
А еще доказательством его нового жизненного статуса стало для Прохорова то, то он легко решил задачку «Вадик и Горох». «Бычара» ведь не пил? Не пил. Что ему, Славе, мешает сказать, что от Вадика пахло водкой? Кто проверит? Ведь Гороху главное не найти бойца, а объяснить, что произошло. Исчез пехотинец – тревожная весть, напился и исчез – почти норма.
Слава опять глянул в окно.
С утра, с того самого момента, как он проснулся, крутилась в его голове какая-то мелодия не мелодия, скорей что-то ритмическое, что-то привычное и известное…
И сейчас вдруг оно просочилось из подсознания и оказалось несколькими строками из раннего Маяковского:
И все ей казалось —она жеребенок,и стоило жить,и работать стоило.И то, что рифма на «стоило» была «встала в стойло…», Прохорову оказалось глубоко фиолетово…
КОНЕЦ