Старый город

Бегоулова Татьяна

С тех пор, помня наказ русалки, он зря к омуту не ходил. Молодой был, не все бабкины знания применить мог, а что-то, может и забыл. Попадется ему хворь какая неизвестная, идет он к русалке с подарками. Русалки и впрямь помогали. То намеками, а то и прямо говорили. То траву какую укажут, то заговор. Но чем старше становился Ведун, тем реже и реже заглядывал он к русалкам. Его бывшая невеста, став русалкой, утратила любовь к нему и не нуждалась в нем. А вот Ведун так и не смог больше никого полюбить.Вот в таких думах о былом Ведун, теперь уже седой старик, пришел к черному омуту. Подойдя к мосткам, кинул он в воду нитку жемчуга и стал ждать. Немного погодя, заколыхалась вода и появилась русалка Любима.- Здравствуй, Любима!- Зачем пришел ты Ведун?- Любима, совет мне нужен. Не могу я чары злые одолеть, что на молодого охотника напали.И Ведун поведал русалке все, что знал о Старом Городе и каменной девушке.- Не простую ты загадку загадал. За отгадку нитки жемчуга мало будет.Тут Ведун показал русалке перстень с изумрудом.- Коли разгадаешь загадку - твоим станет.Загорелись глаза у русалки!
– Быстро ответ не жди. Никогда я от сестриц про Старый Город не слышала. Придется дальше плыть, да у кикимор и Лешего спрашивать. Через пару ночей приходи.Следующие два дня прошли для Ведуна в большом волнении. Пересвету не становилось лучше. Он не помнил даже матушку, что приходила к нему. Отказывался от еды и силы покидали его. Лишь когда приходила Веснянка, из ее рук он принимал угощения и потом, под ее голосок засыпал. А когда просыпался, начинал метаться и стонать, будто что-то терзало его изнутри.Но вот прошел назначенный русалкой срок, и Ведун снова пошел к черному омуту. Придя на место, кинул звонкое монисто в омут и стал ждать. Русалка не заставила себя долго ждать, явилась.- Ну что, Любима? Разгадала ты загадку?- Не простая загадка была, но лесной народ все же разгадал!- Ну так, как же мне охотника то от чар спасти?- Слушай внимательно, Ведун…Утром Ведун позвал к себе Яволода с Мурашом. Выйдя с ними на крыльцо, он оставил Пересвета заботе Веснянки, что пришла вместе с братом.- Вот что, ребятушки, я вам скажу. Узнал я, как спасти охотника, да только есть тут трудность одна. Пересвета может спасти только любящее сердце.- Ну так матушка Яра сильнее всех Пересвета любит!Но Ведун покачал головой:- Любовь матери великая сила, но здесь нужно другое средство. Любовь девушки только и может спасти Пересвета. И если сыщется такая девушка в селе, то спасем охотника.Яволод с Мурашом переглянулись. Да где же сыскать такую девушку?
– Ну, может надо все село на сход собрать, да и спросить у девушек? Может, мы и знать не знаем, а есть такая, что Пересвета любит?- Есть такая,- Веснянка вышла на крыльцо и посмотрела на Ведуна.- Дед Ведун, сказывай, что делать надобно. Люблю я Пересвета, жизни для него не пожалею, – и Веснянка смущенно опустила глаза под удивленным взглядом брата.А Ведун радостно улыбнулся.

Глава 7

На следующий день по дороге в Старый Город ехала телега, запряженная гнедой кобылой. На телеге лежал Пересвет, рядом с ним сидела Веснянка. Ведун то шел рядом, то устав, садился с другой стороны от Пересвета. Сопровождали их Яволод, Мураш и старый охотник Тит. Всю дорогу Веснянка не отходила от Пересвета ни на шаг. Ее заботливые ручки не знали отдыха. Она, то поила Пересвета травяным настоем, приготовленным Ведуном. То кормила его с ложечки, словно малого ребенка. То утирала со лба испарину, то укрывала теплее одеялом. Она пела Пересвету песни или рассказывала ему о чем-то. От такой заботы охотнику полегчало. Он смог вдосталь выспаться, подкрепил силы, которые совсем уж было покинули его. К Старому Городу они приехали уже вечером. Яволод с Мурашом недовольно оглядывались, предлагая заночевать в лесу. Но Ведун сказал, что ночь им на руку и путники продолжили путь.Когда они, наконец, добрались до площади, была уже глубокая ночь.Ведун велел всем дожидаться его у большого дома, а сам вместе с Титом пошел к статуе. Спустя какое-то время Ведун кликнул остальных. Пересвета пришлось вести под руки - ноги не слушались его. Вокруг статуи Ведун развел четыре костра - по сторонам света. В костры он бросал какую-то траву, от которой шел горький дым. У одного из костров он велел встать Веснянке. Языки пламени отсвечивались в ее глазах, придавая облику девушки что-то мистическое. В свете костра волосы девушки приобрели медный оттенок. Все это настолько изменило ее

облик, что вместо обычной сельской девушки перед мужчинами появилась величавая красавица. Ведун что-то в полголоса сказал ей, и Веснянка кивнула головой. Затем старик подошел к Пересвету и дал ему выпить бодрящий эликсир, чтобы охотник мог на какое-то время сам встать на ноги. Когда действие эликсира началось и Пересвет поднялся, Ведун сказал ему:- Пересвет, твоя любимая ждет тебя!Пересвет посмотрел в сторону статуи. Свет костров не давал ему разглядеть ее лицо, он хотел подойти ближе, когда вдруг услышал:- Пересвет, я здесь! Посмотри на меня!Охотник остановился и посмотрел в ту сторону, где у костра стояла красивая девушка.- Пересвет, что же ты? Неужели ты не узнаешь меня?Голос девушки был знаком Пересвету. И не просто знаком - с этим голосом связано что-то хорошее, доброе. Он сделал шаг в сторону девушки, но вдруг какая-то сила заставила его взглянуть на статую и он заколебался. Его влекло, тянуло к каменной девушке и одновременно его пугало это чувство. От него веяло безысходностью, и он чувствовал, что его затягивает какая-то бездна. Но тут он снова услышал голос Веснянки и тот час, злые чары отступили. Он снова повернулся к Веснянке и сделал еще один шаг к ней навстречу.Веснянка запела одну из тех песен, которые пела ему в дороге. И Пересвет узнал мотив, глаза его оживились. Он подошел к Веснянке так, что лишь пламя костра разделяло их, и вгляделся в лицо девушки. Казалось, что он хочет рассмотреть его во всех мелочах. Курносый нос с россыпью веснушек, алые губы, родинка на подбородке и добрые, ласковые глаза. Пересвету, наконец, впервые, за последние дни, стало хорошо на сердце. Он вдруг понял, что ему не нужно ничего, кроме этих глаз. В них он видел защиту и спасение от той бездны, в которую его тянула неведомая сила. Он обошел вокруг костра и подошел еще ближе к Веснянке. Девушка протянула ему руки. Молодой охотник коснулся кончиков ее пальцев, затем осторожно взял ее за ладони. Руки девушки были теплые и нежные. Он улыбнулся Веснянке. Тут Веснянка шепотом, чтобы слышал лишь Пересвет, сказала:- Я люблю тебя!Пересвет не понял смысла слов, но понял, что она сказала что-то важное, что-то хорошее и прекрасное. Он захотел ответить ей тем же и сказал:- Я люблю тебя…И, повинуясь какому-то порыву, обнял девушку и осторожно прикоснулся губами к ее губам.

Вдруг раздался ужасный треск, а затем оглушительный грохот. Это статуя разлетелась на мелкие кусочки, а кусочки рассыпались в порошок. Со стороны реки вдруг налетел порыв ветра и пыль, завертевшись столбом, унеслась неведомо куда под доносившееся со стороны реки, пение русалок.- Ну, спасибо, Любима!- с улыбкой прошептал Ведун.А Пересвет вдруг покачнулся и, как подкошенный, упал под ноги Веснянки без чувств.Вересень - месяц ярмарок да свадеб. Все село с нетерпением ждало ярмарки невест. Девушки, вошедшие в пору цветения, с большим волнением ожидали ярмарки. Кто-то заканчивал последние приготовления наряда - расшивали рубаху бисером да речным жемчугом, подшивали красные сарафаны, да покупали ленты атласные. В этом наряде девушке не только на ярмарке красоваться, но и под венец идти. Кто-то с тревогой гадал - принесет ли ей милый дружок дар или же отдаст коварной подружке.А кто-то и вовсе не хотел идти на ярмарку и сгорать от стыда, когда останешься в третий раз без дара.Обычаи были суровы. Если девица на трех ярмарках не получила ни одного дара, то жениха ей назначал сельский староста. Выбор был не богат - или вдовец или ущербный какой. Отказаться от назначенного жениха означало век в девках сидеть.Злата ожидала ярмарку, заливаясь горючими слезами. Она все еще надеялась, что отец передумает, но тот словно нарочно избегал дочери. И решила тогда девица, пойти на неслыханную для нее дерзость - ослушаться отца. Не примет она дар от Гостима, а примет лишь от Мураша. Да только вот ведь незадача получилась: Мураш-то не знал, что Злата задумала. И перед ярмаркой невест покинул он родное село, отправившись по дороге в Большой Город. Узнав об этом, Злата пришла в отчаяние. Прибежала просить матушку:- Матушка, родненькая, не отдавай ты меня Гостиму! Не люб он мне! Матушка Златы и сама проливала горькие слезы о дочери, да как мужа ослушаешься!- Доченька, ну не убивайся ты так! Стерпится - слюбится! Все так живут, - и женщина вздохнула, вспомнив себя молодую, под венец идущую по воле отца за нелюбимого.Поняла Злата, что нет ей помощи от матушки. И решилась она на отчаянный поступок.Погода на ярмарку невест выдалась солнечная. Холодный ветер, дувший накануне, утих, разогнав темные тучи. Селяне да рыбаки собирались на ярмарку, которая проходила на базарной площади. Лишь послышались зазывные песни девушек, как люди поторопились на площадь.

Приходи дружочекНа крылечко.Приноси дружочекМне колечко.Да ленту алую,В косу русую.Да шубку беличью,На плечи белые.Бери меня за рученьки,Веди в хоромы новые.Да в хоромы новые,Да в палаты царские.На площади невесты сидели на лавках, укрытых коврами. Лавки стояли полукругом, а к центру вела дорожка, усыпанная цветами. Перед каждой девушкой у ее ног лежало полотенце, на которое жених должен положить свой дар. И если по сердцу был девушке жених, то она вставала, кланялась ему в пояс и принимала дар. Ну, а если жених был не мил, то девушка продолжала сидеть, не принимая дара. Невеста, принявшая дар, тут же уходила с ярмарки под руку с женихом. И вечером того же дня жених приходил в дом невесты, чтобы родители девушки назначили ему выкуп за невесту.Ярмарка началась. Невесты пели зазывные песни, ожидая женихов. Первым по дорожке пошел Яволод. Дойдя до центра полукруга, парень поклонился на четыре стороны, затем подошел к лавке, на которой сидела Млада. Встав на одно колено, Яволод положил на полотенце зеркало в серебряной оправе, что принес из Старого Города. Да булавку золотую, что вовремя уколола его. Все кто был поблизости, увидев дар, ахнули от изумления. Обычно невесте дарили платки да ленты, гребенки да бусы. А тут такое богатство!Млада, покраснев от смущения, встала, поклонилась Яволоду и бережно приняла дар, прижимая его к сердцу. Яволод взял свою невесту под руку, и они покинули полукруг.После Яволода один за другим женихи подходили к невестам, принося им свои дары. Подошла очередь Гостима. Уверенным шагом он вошел в полукруг и, поклонившись на четыре стороны, подошел к Злате. Опустившись на одно колено, он положил на полотенце серебряные серьги с рубином. И снова толпа ахнула - богатый дар! Но это и не удивительно - Гостим мужик зажиточный. Но Злата продолжала сидеть, глядя мимо жениха. Гостим растерянно огляделся. Как же так? Ведь уговор был?Отец Златы побледнел и тихо выругался, а мать охнула и закрыла лицо руками:- Что же ты доченька наделала?- сквозь слезы прошептала она.Злата второй раз была на ярмарке. Первый раз она не приняла дара от Мураша, второй раз от Гостима. И это означало, что слишком разборчивой девице жениха назначает староста. Ведь по обычаю нельзя на двух ярмарках подряд отказываться от даров разных женихов. Злата знала этот обычай, но поступила так, чтобы насолить отцу. Раз не может она выйти за милого Мураша, так и не нужен ей никто. В девках век доживать будет.Гостим в досаде покинул ярмарку. Он-то, дурень, уж и выкуп за невесту купил! Тут его догнал отец Златы:- Гостим, погоди, не серчай! Своевольничает девка. Но, да ничего, я к старосте вечером пойду. Никодим мужик умный, разберет, что к чему. Быть Злате твоей женой!- Ладно уж. Но смотри, ты обещал!Дома отец Златы схватил дочь за косу.- Ты что же это удумала? Отцу перечить? Я своеволие-то выбью из тебя!- Не тронь ее!- матушка девушки бросилась к мужу,- Не тронь ее! И так уж натворили мы дел. Уж лучше бы за Мураша пошла, чем теперь неизвестно за кого отдадут.- За Гостима пойдет. Я сейчас к Никодиму. Никуда не денешься, пойдешь за Гостима!Злата упрямо молчала. А когда отец ушел, сказала матушке:- Не пойду я за Гостима! В девках сидеть буду.
– Что ты доченька! Да разве ж в девках-то хорошо остаться? Слезы горючие целыми днями лить будешь. А за Гостима выйдешь - деток родишь. Вот тебе и счастье, вот тебе и отрада! А Гостим мужик не злой, обижать не станет.- Не пойду за Гостима! Пусть хоть убьет меня батюшка, а за Гостима не пойду! Мне кроме Мураша никто не нужен!

Глава 8

Никодим вот уже не первый десяток лет был старостой села. Мужик он был деловой, башковитый, да рассудительный. Все споры да тяжбы решал по справедливости. За то и уважали его селяне. А нередко и рыбаки приходили за советом.И вот нелегкая задача теперь легла на плечи старосты. Девица одна вторую ярмарку подряд дары от разных женихов не принимает. И что теперь с ней делать? Ну, жалко, право, молодую девушку за вдовцов - стариков отдавать. Или же за горького пьяницу Тришку. Ох, не простое это дело!Тут к Никодиму явился отец Златы.- Здоровья тебе, Никодим!- И ты не хворай, Всемил! Что делать-то будем с дочкой твоей? Чем женихи-то ей не угодили?- Никодимушка, не губи! Вели Злате за Гостима идти!- Да ведь отказала она ему!- Так лучше Гостима, не сыщешь для нее жениха! Ну не за Тришку ж ей идти? Не губи, Никодимушка!- Ты вот что, Всемил. Приведи дочку свою, я с ней потолкую. Делать нечего, привел Всемил Злату к старосте. Злата с покорным видом вошла в горницу к Никодиму. Староста внимательно посмотрел на девушку - видно уж досталось девке от родителей за отказ Гостиму.- Скажи-ка мне Злата, почему ты отказала Гостиму? Уж такой завидный жених!
– Дядя Никодим, не люб он мне! Батюшка с Гостимом сговорились – Гостим, батюшке богатый выкуп за меня обещал.- А на прошлой ярмарке Мурашу отказала. Он-то тебе, чем не угодил? Молодой, красивый.- Батюшка велел. Да ежели бы я знала! Люблю я Мураша, и он меня любит! Только не дождался он ярмарки, ушел в Большой Город.
– Говоришь, любишь Мураша? Ну, так это меняет дело! Грамоте обучена?- Обучена.- Вот тебе пергамент, вот перо да чернила. Пиши Мурашу весточку, про отказ Гостиму напиши.И пока Злата писала весточку любимому, Никодим кликнул Яволода.- Яволод, ты ведь дружен с Мурашом?- Да, он мой лучший друг.- Знаешь, где он в Большом Городе остановился?- У племянника деда Кудени.- Ты как в Большой Город поедешь за выкупом, вот этот пергамент захвати. Передашь его Мурашу. Это весточка от Златы. А на словах от меня наказ передай. Коли дорога ему Злата, пусть возвращается, да с выкупом за невесту! Я решил за него Злату отдать.- Сделаю, дядя Никодим! Уж Мураш-то такой случай не упустит!- Яволод, улыбнувшись, взял пергамент.А Всемилу староста сказал, что укажет ему на жениха попозже. Время свадеб еще не скоро, успеется.Парни, чьи невесты приняли дары на ярмарке, собирались ехать в Большой Город за выкупом. Вместе ехать и сподручнее, и веселее, и безопаснее. Нередко заезжие купцы рассказывали о разбойниках, что караулят купеческие обозы, да грабят. А разбойники на то и разбойники, что не побрезгуют и у новоиспеченных женихов отобрать их скромные сбережения. А потому, молодцы, вооружились кто чем мог. Кто булаву прихватил, кто кистень. Кто-то самострелом владел, а кто и стальной клинок за пояс сунул. Яволод и еще один паренек запрягли в телеги своих лошадок, и вся орава женихов разместилась на них кто как мог. Так и тронулись в путь. Повезло молодцам. Немного спустя, на перекрестке дорог, встретился им купеческий караван, что шел из Златограда в Большой Город. У тех купцов была большая охрана, вооруженная «до зубов». Парни восхищено смотрели на бравых воинов, готовых при малейшей опасности вступить в бой.- Вот это да! Ты посмотри, Дружина, какая у него кольчуга! Поди целый пуд весит!- Да что кольчуга! Ты посмотри, Дубрава, какие у него кулачищи! И откуда такие воины могучие?- Из Златограда! Там, говорят, этих воинов, что селедки в бочке! А деньжищи какие получают, купцов охраняя. Вот бы и мне к ним податься…- Да куда тебе теперь, Дубрава, в воины! Вот свадьбу сыграют и будешь со своей Радосветой на сеновале нежиться. Какой из тебя воин!- Ты, Дружина, лучше на себя посмотри! Ножки кривеньки, ручки слабеньки, зато живот как у коровы перед отелом!- и после этих слов, дружный хохот разнесся по окрестностям. Дорога в Большой Город была хорошо наезженна, да укатана. Слева от дороги, чуть поодаль, виднелись рыбацкие поселения, что тянулись вдоль реки. А справа тянулись Бескрайние Холмы. Про эти Бескрайние Холмы говорили, будто живет в холмах необычный народ. Правят у них женщины. И все женщины от девчонки до старухи волшебством владеют. Разводит этот народ чудесных овец. Овец стригут, да шерсть прядут. А все, что из той шерсти не соткут, такое легкое да невесомое получается. И красоты неописуемой! Платки, сотканные умелицами, не у каждого купца купить можно! И сколько не пытались выведать у волшебниц секрет их мастерства - никому не открывались. И овец своих на развод не давали.Увидев, что Яволод смотрит в сторону Бескрайних Холмов, приятель его, Дружина спросил:- Яволод, а если бы Млада тебя в Бескрайние Холмы отправила за платком чудесным, неужто пошел бы?- Да я б к самому Лешему пошел бы, а то и к бабке Яге!- Ну, храбрец! И вот, наконец, добрались женихи до Большого Города. Ворота были еще открыты. Остановившись на постоялом дворе, молодцы после сытного ужина завалились спать - дорога долгая, устали. А Яволод поспешил на площадь, где, по словам деда Кудени находился дом его племянника Ивора. Не раз приходилось спрашивать дорогу, и горожане, кто с удивлением, а кто и с пренебрежением рассматривали не по-городскому одетого парня. Но дорогу все же указали.К тому времени, как Яволод отыскал нужный ему дом, настал вечер. Парень с интересом смотрел на человека, который обходил площадь со стремянкой и зажигал фонари, которые располагались на высоких резных столбах. «Вот уж диво! Если у нас в селе такие вот столбы установить с огоньками - вот потеха была бы!».Подойдя к дому, над дверью которого висела именная табличка, гласившая: «Тут проживает ювелирных дел мастер Ивор, внук великого мастера Драгослава», Яволод постучал. Дверь ему открыл молодой парень, немного старше Яволода. Он с интересом посмотрел на Яволода.- Тебе чего надобно?- с улыбкой спросил он.- С добром я. Ищу дядьку Ивора, от деда Кудени я, с поклоном.- А! Еще один от деда Кудени. Ну, проходи, коли не шутишь!Яволод последовал вслед за незнакомцем и оказался в небольшой комнатке.- Ты присядь, я батюшку кликну.Яволод присел на широкую лавку, застеленную ковром. Огляделся: вдоль стен стояли лавки, укрытые коврами, а у окошка примостился небольшой резной столик. «Тут наверное, ювелир посетителей принимает». Все стены были увешаны разноцветными картинками. Яволод присмотрелся: «Что за диво! Картинки рисованные! Экий умелец рисовал их!».На первой картинке был нарисован лес и дорога лесная, по которой ехала вереница повозок и телег. На телегах сидели женщины и дети, а мужчины вели лошадей под узды. На другой картине была нарисована река и крестьянский обоз. Женщины у костров готовили пищу, а мужчины, столпились в стороне, что-то обсуждая. На третьей картине изображена дорога с одной стороны которой раскинулась река, а с другой Бескрайние Холмы. А на четвертой была нарисована площадь Старого Города с каменной чашей фонтана.- Узнаешь?Яволод вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял пожилой, с проседью в волосах, мужчина.
– Добро пожаловать.- Вы дядя Ивор? Меня Яволод зовут.- Знаю, знаю. Друг твой Мураш рассказывал.
– Он у вас? Мне вот передать ему надо весточки из села.- Передашь, передашь. Лучше скажи, как тебе картины моего деда Драгослава?- Просто диво! Он же ювелиром был?- Ювелиром. Но еще и живописцем оказался. Сильно он тосковал по Старому Городу. Ты с дороги?- Нет, я на постоялом дворе отдохнул.- Ну, тогда пойдем к Мурашу.Следуя за Ивором, Яволод оказался в другой комнате. В этой комнате все стены были уставлены стеллажами и этажерками, на которых стояли книги, лежали свитки пергамента. На одной из лавок за деревянным столом сидел Мураш и читал какой-то пергамент.- Это наша читальня!
– с гордостью сказал Ивор.Мураш поднял глаза и подскочил от радости при виде друга.
– Яволод! Какими судьбами? Как же я рад тебя видеть!- Ну, вы поговорите, а я пока распоряжусь на счет угощения, – и Ивор оставил друзей вдвоем.- Я Мураш к тебе с весточкой от Златы,- и Яволод передал Мурашу пергамент. Мураш прочитал записку, потом перечитал еще раз, не веря своим глазам. В большом волнении он посмотрел на друга.- И еще, староста Никодим наказ тебе передал: коли дорога тебе Злата, возвращайся в село, да с выкупом за невесту. За тебя он Злату отдать хочет!- и Яволод рассмеялся, обнимая друга.- Не может быть. Правду ль говоришь ты, Яволод?- и как мальчишка, Мураш подскочил от радости.
– Да как же это?- и Яволод рассказал Мурашу, что знал. Вскоре друзей позвали в большую комнату, где был наскоро накрыт стол. Тут Яволод познакомился со всеми домочадцами дяди Ивора. Молодой парень, открывший ему дверь, был сыном Ивора. Назвали его Драгославом в честь прадеда. Он тоже продолжил семейную традицию и обучался ювелирному мастерству. За столом присутствовали и женщины: жена мастера Божедана и дочь Верея.Яволод рассказал о ярмарке невест, последние новости из села и передал поклон от деда Кудени.- Молодец старик! Сто лет уж, а хорошо держится! Отец-то мой Бакуня, младше его годов на пять, а уж помер. Надо съездить, проведать, да все дела. Говоришь, внучка его Лада замуж собралась? И как же звать жениха? Кто таков?- Байко его кличут. Рыбак он, не из нашего села, а из рыбацкого поселка, что на другом берегу.- Так Лада теперь рыбачкой будет?- улыбнулась Божедана.- Да у нас уж пол села с рыбаками породнились. Люди они хорошие, наши традиции чтут и даже перенимают.- Это хорошо. А то нынешняя молодежь все больше смеется над заветами наших дедов,- и Ивор бросил недовольный взгляд на своих детей.
– У нас тоже на днях ярмарка невест была. Так Верея не пошла.- Батюшка, ну что вы снова? В следующий год пойду.- У нашей молодежи нынче на все свое слово имеется!- Ивор повысил голос и Верея опустила глаза.
– Раньше-то девок и не спрашивали! Раз пришла пора, то иди на ярмарку. А сейчас они от ярмарки нос воротят. Это все из Златограда идет! Насмотрелись тамошние жители на жизнь заморскую и уж готовы старину свою забыть, а чужеземных замашек нахвататься!- Ну будет тебе, Ивор, будет,- Божедана успокаивающе погладила мужа по спине.- Да, прав был мой дед Драгослав, - немного помолчав, продолжил Ивор, - Как ушли люди из Старого Города, так стали забывать свои корни и обычаи. Так уж он тосковал по прежней жизни! Знатным он мастером был, из старых! Сейчас-то уж нет таких.Спать Мураша и Яволода положили в одной горнице. Но сон не шел к ним. Мураш все не мог поверить, что Злата будет его женой. А Яволод вдруг вспомнил рассказ деда Кудени о своем брате.- Мураш, а помнишь, дед Куденя рассказывал, что брат его Бакуня, записал историю Старого Города со слов Драгослава? Может, спросить, у дядьки Ивора почитать?- Ой, да я же забыл тебе сказать! Читал я те записи! Ох, и интересно все написано! Хочешь, расскажу? Только долгая это история.- Давай в другой раз. Скоро уж светать начнет. Спать охота.Утром, после завтрака, друзья, поблагодарив хозяина за радушный прием, да за угощение, распрощались с гостеприимным Ивором. Путь их лежал на городской рынок, где их должны были ждать остальные женихи. Выкуп за невесту дело важное - тут главное угодить родителям своей избранницы. Хорошо, что женихам не приходилось ломать голову над тем, что именно преподнести в виде выкупа. Родители четко и ясно объясняли, что им требовалось. Требования были не хитрые и почти всегда одни и те же. Матушке невесты дарили отрез на платье, а отцу - выделанную кожу, из которой потом местный сапожник обувь пошьет. Иногда к этому списку добавлялись какие-нибудь безделушки для младших сестер невесты.Встретившись с остальными женихами, Яволод и Мураш отправились за покупками. Да вот незадача - отправляясь в Большой Город, Мураш не знал того, что придется ему выкуп за невесту покупать. И денег было маловато. Признаться стыдно, просить в долг еще стыднее. Да и остальные женихи были не богаты монетами.На все деньги, что были при нем, Мураш купил выделанную кожу для сапог будущему тестю. А уж на отрез денег совсем не осталось. Придется домой ехать так. Да может родители его выручат, придумают что.Уложились с покупками в один день. Пора назад возвращаться, дома родители да невесты ждут, к свадьбе готовятся.

Глава 9

Выехав за городские ворота ранним утром, деревенские парни растерянно огляделись. Дорога была пустынна - ни одного купеческого обоза.
– Может, обождем немного? Одним-то боязно ехать…- предложил Дубрава.- Боязно. Да только, сколько ждать-то придется? Может, ни одного обоза сегодня не будет.- А может, пронесет? Мы не купцы - у нас ни злата, ни серебра. Чего нас грабить?- Ага, разбойники прям спрашивать станут. Сначала зарежут, а потом разберутся.- Да ладно, поехали. Может, нагонит нас кто.На том и порешили. Двинулись в путь. Первый день пути и ночлег прошли благополучно. До села оставалось всего день пути. Парни расслабились, кто-то даже песню затянул. А Мураш все думал о том, как же ему выкрутиться с выкупом. И ни одной дельной мысли!Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Мураш стал смотреть на Бескрайние Холмы. Летняя пора прошла и холмы подернулись желтоватой дымкой. Лишь в самой дали, у линии горизонта виднелись изумрудные верхушки холмов. А между ними что-то серебрилось и синело, наверное, озеро какое.Вдруг по одному из холмов скользнула и стремительно понеслась вниз голубая точка. Она

быстро увеличивалась в размерах, приближаясь к дороге. Спустя немного времени Мураш уже мог разглядеть всадницу на белогривом коне. Черноволосая девушка была одета не по-сельски, да и не могут сельские девушки так лихо на коне скакать. А всадница была уже совсем близко. Ее бирюзовые одежды, платье для верховой езды и плащ, развевались на ветру и казались невесомыми. Собой она была удивительно хороша. Она посмотрела на дорогу и, казалось, хотела что-то крикнуть путникам, но передумала в последний момент. И тут же раздался громкий свист, от которого у путников похолодело внутри.- Разбойники!- крикнул кто-то, но было уже поздно. Будто из-под земли появились бородатые мужики и схватили лошадей под уздцы. Парни так растерялись, что даже и не вспомнили про оружие. А если бы и вспомнили, это мало бы им помогло. Самострелы да булавы лежали под свертками с покупками в самом низу. А те, у кого были клинки за поясом и пикнуть не успели, как почувствовали у своей шеи лезвие разбойничьего ножа.- Стойте! Не трогайте их!- вдруг раздался женский голос. Всадница в бирюзовых одеждах подъехала почти вплотную к дороге и обратилась к разбойникам.- Зачем вам эти деревенские мужики? У них и нет ничего!
– а сама сняла с пояса мешочек, набитый монетами, и подкинула его на ладони. Разбойники заинтересовались. А девушка, не торопясь, развязала мешочек и на ее ладони заблестели золотые монеты. Разбойники оставили мужиков и приблизились к всаднице, но та отступила назад и, приподняв волосы, продемонстрировала самоцветные камни в серьгах.Разбойники с криком кинулись к всаднице, но та, ловко уворачиваясь, все дальше отступала в Бескрайние Холмы. А парни, как завороженные, смотрели на происходящее. Девушка, заметив, что деревенские так и стоят на дороге, бросила сердитый взгляд на Мураша и того словно встряхнуло.- Чего стоим? Гони вовсю!
– крикнул он, и парни очнулись.Когда телеги с женихами оказались уже на безопасном расстоянии, всадница сняла с себя пояс и, прошептав что-то, кинула его на землю между собой и разбойниками. И тот час, пояс превратился в большую черную змею, которая раздув капюшон угрожающе зашипела на разбойников. Те, ошалев от ужаса, кинулись прочь с криками: «Ведьма!».А девушка, улыбнувшись, развернула коня и поскакала вглубь Бескрайних Холмов.Парни пришли в себя лишь у самого села. Они корили себя за неосмотрительность и дивились незнакомке, что отвела от них разбойников.
– Поблагодарить бы, да и не знаем кого…- А ты вернись, может она там дожидается.- Вместе с разбойниками!- Вот позор бы был, коли вернулись бы мы ограбленные…- А вернулись бы? Думаешь, разбойники нас отпустили бы?- Прирезали бы как поросят!Дома Мураша радостно встретили родители да сестренка Веснянка. Уж разговоров-то было! Уж и не чаяли мать с отцом увидеть вскорости сына, а тут такая радость. Да еще и свадьба предстоит! Весь вечер прошел в разговорах. Одно лишь не сказал Мураш родителям - про выкуп. Не хотел омрачать радости, да и утро вечера мудренее. Глядишь, на свежую голову что и придумают.Ночь для Мураша была бессонной. Уж слишком много всего произошло за последнее время. Да и мысли о выкупе за невесту покоя не давали. Лишь под утро забылся Мураш беспокойным сном. И снится ему, будто стоит у ворот его дома та незнакомая всадница, что спасла их от разбойников и зовет его: «Мураш! Как ты можешь спать, когда у тебя выкуп за невесту не готов! Выйди к воротам, подарок тебя дожидается!».Проснулся Мураш и не поймет, то ли явь, то ли сон это был. Но все же вышел к воротам, глядь, а у самых ворот сверток лежит. Развернул он сверток и глазам не поверил: чудесный платок, что волшебницы из Бескрайних Холмов ткут! Да откуда же такая милость? Огляделся парень, нет никого. Но чувствует Мураш, что будто наблюдает кто за ним! И тогда он негромко сказал:- Благодарствую тебе незнакомка! И за то, что спасла нас от разбойников, и за подарок дорогой! Теперь, будет у меня выкуп за невесту!- и с этими словами поклонился Мураш на четыре стороны.Лишь Мураш скрылся в доме, из-за толстого дуба, что рос неподалеку, вышла девушка. Она тихо свистнула и откуда-то появился ее белогривый конь. Вскочив на коня, всадница унеслась в сторону Бескрайних Холмов.На следующий день, как вернулись женихи, в дом Всемила пришел староста Никодим. Старосту провели в горницу и все домочадцы с волнением ждали, что скажет староста.- Всемил, назначил я жениха твоей Злате по своему разумению. Негоже такой красавице за старика-то вдовца идти. Да и Тришке не за что такое счастье.Всемил радостно улыбнулся. Быть Злате за Гостимом!- Ну, что, встречайте жениха!- и после этих слов в горницу вошел Мураш. Злата счастливо улыбалась, ее матушка переводила растерянный взгляд с мужа на старосту, а Всемил нахмурился. Но обычай есть обычай.А Мураш, как полагает обычай, встав на колени перед родителями невесты, положил к их ногам два свертка с выкупом.Первым свой сверток развернул Всемил. И тут же на его хмуром лице появилась довольная улыбка. Угодил Мураш будущему тестю! Затем свой сверток развернула будущая теща и все ахнули. Чудесный платок засеребрился, переливаясь, засиял, будто камень драгоценный. Матушка Златы обняла Мураша и поцеловала его троекратно. А затем и Всемил обнял и расцеловал жениха. После того, как обычаи были соблюдены, Никодим довольно улыбаясь, покинул дом Всемила. Пусть жених договаривается о свадьбе, а он свое дело выполнил.С тех самых пор, как появилось село, свадьбы решено было праздновать всем селом зараз.Поначалу такое решение было вызвано необустроенностью на новом месте, да скудностью угощения. А потом, год за годом, это стало обычаем, и все были им довольны. Свадебные столы ставились на базарной площади - чтобы все село могло разместиться. Родители молодоженов вместе собирали угощения для гостей. Для молодых пар стоял отдельно стол, за которым сидели только молодожены.В этот раз свадьба была богатой – десять пар молодоженов. Такое не каждый год увидишь. Бочки с брагой да с вином опустошались, несмотря на неласковую погоду. Солнце хоть и вышло из-за туч, но уже не грело. А холодный ветер, казалось, хотел испортить праздник. Но не тут-то было! Гостям все было нипочем. Одна за другой пелись здравницы, да произносились наказы да пожелания молодым. А уж когда в пляс пустились, то так всем жарко стало, что мужики оставались в одних рубахах. А бабы, сначала нерешительно и боязливо, а потом, уже смеясь и хохоча, скидывали телогрейки да теплые шали.Гулянье окончилось затемно. Где-то еще играла гармонь, да слышались протяжные песни, когда гости, наконец, разошлись по домам. Неделя после свадеб называлась молодой неделей. Названа она была так, потому что в эту неделю молодые освобождались от всякой работы. Всю неделю молодые ходили в гости к другим молодоженам, а в один из дней принимали гостей у себя.Настал черед принимать гостей Лады с Байко. После свадьбы они стали жить в доме деда Кудени. Тот по-прежнему нуждался в заботе. Да и не хотелось Ладе из просторного дедовского дома перебираться в тесную рыбацкую хижину. У Байко было много младших братьев и сестер и Ладе не хотелось жить в такой тесноте. Да и Байко был рад вырваться из-под присмотра родителей.На свадьбу Лады приехал дядька Ивор со всем семейством. Они остановились у деда Кудени. И теперь Божедана и Верея помогали Ладе готовить угощения для гостей. А дядька Ивор все не мог наговориться с дедом Куденей. Старик был рад, что удалось ему повидать племянника и без конца заводил разговоры о покойном брате Бакуне.И вот, настал вечер, собрались гости. Девушки с удивлением и восторгом рассматривали наряды Вереи и Божеданы. Они и думать не могли, что в городе давно уже одеваются совсем по-другому. Они-то по-прежнему, шили платья да сарафаны как их учили бабки. Теперь девушкам будет, чем заняться долгими зимними вечерами. Будут шить себе новые наряды, так как в городе принято.А у мужчин зашел разговор о Старом Городе. Парни попросили Яволода и Мураша рассказать о своих приключениях. Теперь скрывать уже было нечего и парни охотно поделились с односельчанами своими приключениями. Дядька Ивор с интересом слушал ребят, а потом спросил:- Мураш, а ты, как я погляжу, так и не рассказал Яволоду, что же это за статуя была?- Да не успел, дядька Ивор.- Ну, так, может, я тогда всем расскажу про тайну Старого Города?Все присутствующие одобрительно загалдели и даже девицы стали прислушиваться к рассказу дядьки Ивора.

Глава 10

«В те времена далекие правил в Старом Городе князь Цветимир. Нрава он был доброго, да ласкового. Любили его горожане. Женился он на первой красавице Голице и все у них было ладно. Дочка родилась, Дарёной назвали. Да случилась беда – померла вскоре после родов Голица, оставив князя вдовцом, а дочь сиротою.Погоревал князь, да делать нечего. Стал дочь растить. Всю любовь да ласку ей отдавал. Многие советовали Цветимиру вновь жениться, мол, дочке материнская забота нужна. Но князь был непреклонен. Боялся он, что мачеха невзлюбит его Дарёну. Дарена унаследовала от матери красоту неземную, а от отца нрав ласковый. Нищим и убогим милостыню не скупилась подавать. Всяк, кто у нее помощи просил, всегда получал по нужде.Как подросла Дарёна, женихи стали наезжать в Старый Город. Да вот беда – захворала Дарёна. Лихорадкой пять дней мучилась, да и померла. Уж как горевал князь, как убивался! Чуть умом не тронулся. И пришла ему в голову блажь - мол, хочу портрет любимой дочери, да такой, словно живая она мне с него улыбается.Начали к дому князя съезжаться живописцы со всей округи. Из далеких городов приезжали. Да только никто не мог угодить Цветимиру.И вдруг пришел в Старый Город чужеземец. И лицом и одеждой он был странен для жителей Старого Города. Глаза его были узкие, словно щелочки, скулы высокие, нос орлиный. Волосы черные заплетены во множество косичек. А носил он длинные цветные рубахи, словно и не мужик, а баба. Голос его был скрипуч, словно карканье вороны. Звали его Айзек. Кто он, откуда, никто ничего сказать не мог. Поговаривали, что он пришел из старой каменоломни. За Старым Городом, по ту сторону леса, была каменоломня. Жители Старого Города оттуда камень для своих домов возили. Говорили, был он лекарем у каторжников, что работали в каменоломне. Пришел он к князю и предложил ему не портрет написать, а высечь из дорогого камня статую его дочери в полный рост. А если понравится князю его работа, то в награду пусть отдаст ему свой дом. Князь к тому времени уже тронулся умом от горя и с радостью согласился. Выбрав место, Айзек запретил подходить близко и отвлекать его от работы. И через некоторое время статуя княжны была готова. Айзек так искусно выполнил работу, что князь пришел в восторг. Статуя, казалось, вот-вот оживет, а про внешнее сходство и говорить нечего. Князь оставил дом Айзеку, а сам все дни и ночи сидел перед статуей дочери и разговаривал с ней. Он сошел с ума. Сердобольные люди приносили ему еду и звали его к себе на ночлег. Еду князь брал и благодарил, но на ночлег не шел. Ночевал он у подножия статуи. Такая жизнь не могла не отразиться на его здоровье, и после ночных заморозков он сильно простыл. И однажды утром его нашли мертвым у подножия статуи. Как только Айзек поселился в доме князя, невзлюбили его горожане. Винили чужеземца в том, что оставил старого князя без крова. А Айзек недоумевал: при чем тут он? У них с Цветимиром был договор по которому дом князя переходит Айзеку. Князь мог за это время и новый дом себе построить, да и любой горожанин с радостью бы приютил у себя Цветимира. В том, что князь сошел с ума и целыми сутками сидел у статуи своей дочери, Айзек не виноват.После смерти князя люди продолжали приходить к статуе княжны, чтобы положить цветы и погрустить о молодой девушке и об ее несчастном отце. И волей-неволей дорога их пролегала мимо бывшего княжеского дома, в котором Айзек устанавливал свои порядки. И вот, однажды, увидали горожане, как слуги Айзека снимают именную табличку, а новой так и не повесили. Непорядок! Отправили к Айзеку Вершило, который после того как Цветимир сошел с ума, был избран горожанами правителем города. Вершило с большим почтением относился ко всем обычаям, и отсутствие именной таблички считал большим кощунством. Придя к Айзеку, он завел с ним разговор о том, что все горожане должны соблюдать традиции и обычаи этого города. Но Айзек не понимал, чем он опять не угодил горожанам. Князь умер, дом ему не принадлежит, так что именная табличка устарела.- Так повесь новую, с твоим именем!- увещевал Вершило чужеземца.- Так может, я не хочу, чтобы все вокруг знали мое имя и где я живу. По обычаям моего народа имя человека могут знать только его близкие люди.- Ну, тогда и ступай туда, где живет твой народ! А коли ты здесь собираешься жить, так будь добр, соблюдай традиции Старого Города!Ничего не ответил Айзек правителю города, лишь сердито сверкнул карими очами. Так и ушел Вершило ни с чем.Айзек, во что бы то ни стало, решил укрепить свое положение в Старом Городе. А для этого, как он полагал, ему надо жениться на дочери знатного человека, которого очень уважали в городе. Из всех знатных девиц больше всего ему понравилась Либуша, дочь Ботука, одного из самых богатых жителей города. Ботук занимался разведением лошадей, и это дело приносило ему большой доход.Надев праздничные одежды, Айзек пошел с визитом к Ботуку. Богач принял его радушно, но и с настороженностью. Зачем он понадобился этому чужестранцу? Айзек же, не стал ходить вокруг да около, а сразу сказал зачем пришел:- Ботук, дочь твоя красавица. А я богат и в своем народе знатен. Отдай за меня свою Либушу!
– Да как же отдай? Не по обычаю ты делаешь, Айзек! Дождись ярмарки невест, подойди к девице с даром, а уж захочет ли она его принять, только ей решать!- и Ботук хитро улыбнулся.- Что за глупая традиция - позволить девке самой решать, подходит ей жених или нет. Ты отец, твое слово закон! Вели ей за меня идти, а я уж не поскуплюсь!- Нет, нет. Так не пойдет! Пусть моя дочь сама решает, ведь ей же жить с мужем. Да и не ты один желаешь взять в жены мою Либушу! Женихи-то все как на подбор - молодые да богатые! Пусть сама выбирает!Понял Айзек, что не получит он Либушу в жены и рассердившись, ушел из дома Ботука, что-то тихонько прошептав на своем языке. А Ботук в тот же день вдруг упал с лестницы и сломал ногу.После этого случая жители Старого Города еще с большим подозрением стали относиться к Айзеку. Ишь ты какой - традиции не соблюдает, обычаи не уважает, да еще и колдун оказался! А молодец Громол, возлюбленный Либуши, как узнал, что чужеземец хотел его любимую в жены взять, начал воду мутить среди других молодцев, подговаривая их против Айзека. Да тут еще одна девица Поляна, прослышав, что Айзек колдун, купила у него приворотное зелье. Да побоялась его подсыпать возлюбленному, матери призналась. Шум поднялся!Весть о том, что Айзек торгует колдовскими зельями, разнеслась по городу молниеносно. И это стало последней каплей для разозлившихся мужиков. Кто с баграми, кто с вилами, кто с ножами да топорами - кинулись они толпой к дому Айзека.Увидев толпу у своего дома Айзек выше на крыльцо узнать, что случилось. И только он появился перед мужиками, как те засвистели, загудели, пуще прежнего. Тут вперед вышел Громол и сказал:- Убирайся из нашего города чужеземец! Не уважаешь ты наших обычаев, невест наших позоришь! Убирайся прочь, колдун! Иначе несдобровать тебе!- и в подтверждение его слов толпа снова зашумела, а кто-то даже кинул камень в Айзека.Понял Айзек, что мужики настроены решительно.
– Хорошо. Я вас понял. Дайте мне время собраться, и завтра на рассвете я покину Старый Город,- с этими словами он скрылся в доме и мужики разошлись, радуясь своей победе.А на утро, действительно, дом князя оказался пуст. Но с этого дня в городе начало происходить что-то ужасное. Мужики, словно теряя разум, бросались друг на друга с ножами, да с кулаками. А оказавшись в каталажке за убийство или за членовредительство, через пару дней приходили в себя, и ужасались содеянному. Друзья стали врагами, братья возненавидели друг друга. Женщины не понимали, что твориться и в каждом доме раздавался плач по убитому или изувеченному. Вершило, кое-как еще поддерживал порядок в городе, гасил бунты, грабежи, усмирял мужиков. Наконец, кто-то проговорился, что в ночь, когда Айзек собирал свои пожитки, соседи видели, что он, разведя костры возле статуи княжны, что-то бормотал и колдовал. И действительно, стали замечать, что мужики теряли разум после того, как побывают у статуи. Вершило издал указ, запрещающий подходить к статуи и даже к княжескому дому. И стражу поставил. Но куда там! Мужики, словно загипнотизированные, рвались к статуе, и никакая стража не могла их удержать. Пробовали разбить статую - но и железные топоры и копья, и стрелы отскакивали от каменной девушки, норовя ударить по своему хозяину. А каменная девушка так и осталась невредимой.Решил тогда Вершило, поставить вокруг статуи каменную стену. Но мужики, которые должны были ставить стену, передрались через пять минут. Вершило хватался за голову, не зная, что делать. Некоторые жители уже собирались покинуть город. Решил тогда Вершило сам в одиночку поставить стену вокруг статуи. А на следующий день нашли его с кинжалом в груди возле княжеского дома. Паника началась в городе! Жители собирали пожитки и спешно покидали город. За несколько дней город опустел, даже убогие и нищие ковыляли вслед за обозом. Основная часть жителей тронулась в сторону Большого Города, меньшая часть осталась у реки, основав село. А еще меньшая направилась в противоположную сторону. Там, за старой каменоломней стояли древние города Карынь и Княжеск - оттуда родом были и основатели Старого Города. Вот так и закончил свое существование Старый Город».

– Дядька Ивор, а куда Айзек подевался?
– Да кто ж его знает? Так никто и не узнал, откуда он родом и кто таков был. Да и не до него было. Надо было жизнь на новом месте устраивать.- Да как же оставили его безнаказанным! Из-за него такой город погиб!- Ну, что тут поделаешь! Думается мне, жители Старого Города тоже немного виноваты в случившемся. Перегнули палку! Терпимее надо быть. Может, прошло бы немного времени, и Айзек сам уехал бы из города, не причиняя никому вреда. Да и помимо него в городе были и негодяи и преступники, но ведь никого не гнали из города. А он был чужеземцем, казался странным, вот и невзлюбили его горожане.

Глава 11

Всю осень Пересвет набирался сил и шел на поправку. Разум вернулся к нему, но о том времени, когда он был под действием злых чар, он ничего не помнил. Когда друзья Мураш и Яволод рассказывали ему о случившемся, дивился своей слабохарактерности. Заходил и дядька Тит, расспрашивал Пересвета о здоровье. Ходить на охоту Пересвет еще не мог, а чтоб не страдать от безделья, парень то ложки вырезал, то корзины плел. И чем больше он думал о будущей жизни, тем сильнее понимал, что не хочет больше быть охотником. Пересвету нравилось гулять по лесу, вдыхать запах сосновой смолы, да еловой хвои, но охотиться больше не мог. А чем занять себя еще не решил. Поделился своими сомнениями с матушкой, и седовласая Яра, посоветовала сходить к Ведуну, может, подскажет что.
– Да и отблагодарить старика надо! Сколько сил он на тебя потратил!- И то верно! Нехорошо старика забывать. Завтра с утра и пойду. А ты матушка пирогов напеки для Ведуна.Вышел Пересвет во двор воздухом подышать, да на звезды посмотреть. А мимо двора его шли девушки за околицу, на излюбленное место вечерних посиделок. Среди них шла и Веснянка. Бросила она смущенный взгляд на Пересвета и поспешила вперед подружек. А Пересвету показалось, что взгляд девушки полон грусти и печали. И не мог понять, отчего? Веснянка ему нравилась. После болезни он иногда видел девушку, когда выходил из дома. И с удивлением замечал, что прежде угловатая девочка превратилась в первую красавицу. Но в отличие от своих кокетливых подружек, Веснянка была серьезна и молчалива. В ее глазах была какая-то затаенная грусть, даже когда девушка смеялась над шутками деревенских парней. А Пересвет отчего-то злился на всех этих молокососов, что добивались расположения Веснянки.Утром Пересвет, захватив крынку молока да короб с пирогами, пошел навестить Ведуна. Старик, по своему обыкновению сидел на крылечке и что-то мастерил из деревяшек.- Здравствуй, дед Ведун!- И ты не хворай, Пересвет! С чем пожаловал?- С добром, дед Ведун. Вот матушка гостинцев тебе передала.- Благодарствую. Полюбил я пироги твоей матушки! – и Ведун лукаво улыбнулся,- Ну, пойдем в избу, студено уж на дворе.Войдя в избу, Пересвет огляделся.- Что, не узнаешь? А ведь ты тут немало времени пролежал в хвори.- Не узнаю, дед Ведун. Ничего не помню! Как начнут мне дружки рассказывать про то время, только дивлюсь, как мог забыть?- Совсем ничего не помнишь? И кто спас тебя не помнишь?
– Не помню.- Ну, ничего. Вспомнишь. Всему свое время.Тут Пересвет поделился с Ведуном своими переживаниями о том, что не лежит душа к охоте. А чем заняться, не знает. Долго Пересвет пробыл у Ведуна. Вышел от старика, когда солнце уже садилось. Перейдя по мосту через реку, пошел Пересвет к дому, да вдруг услышал песню девичью. Песня эта показалась знакомой парню, но где он ее слышал и кто пел ее раньше, он не помнил. Пересвет пошел в ту сторону, откуда раздавалась песня. У небольшого ручья, на пне старого дуба сидела Веснянка и пела:

Где ж ты мой соколик?Где же ты летаешь?Как грустит девица,Ты того не знаешь.Как болит сердечко,Как оно рыдает,С кем сейчас соколикЛюбушка не знает.Выйду на крылечко,Да поплачусь зорьке.Без тебя соколик,Слезы лью я горьки.И отозвалась эта песня в душе Пересвета сладкой грустью. Он сделал шаг вперед, под его ногой хрустнула ветка. Веснянка испуганно вскочила и, увидев молодца, зарделась.- Ты чего тут, Пересвет?- Веснянка, что это за песня? Я ее слышал раньше, а где не помню.- Не знаю, где ты мог ее слышать, - и девушка смущенно отвела взгляд. И тут Пересвета словно озарило: он вдруг вспомнил эти глаза: добрые, ласковые. Вспомнил этот голос, что пел ему песни. Вспомнил ее улыбку. Перед его взором пронеслась та страшная ночь в Старом Городе, когда злые чары забирали его последние силы, а эта девушка спасла его. Он вспомнил, как они держались за руки, как обнимал и целовал Веснянку. Вспомнил и те заветные слова, что они сказали друг другу.- Это ведь ты была! Веснянка, это же ты спасла меня!Веснянка опустила глаза и боялась шелохнуться. Сердечко ее билось как птица в клетке. Пересвет подошел к девушке и обнял ее:- Я вспомнил! Я вспомнил тебя, моя любушка! Пересвет, по совету Ведуна, решил завести пасеку. Мед всегда был в цене. Он и лечит, он и кормит, он и поит. Всю зиму Пересвет мастерил улья. А весной вместе с Ведуном в лесу нашли рой диких пчел и дело пошло. Много времени и сил отнимала пасека. Да еще вдруг заинтересовался Пересвет разными травами лесными, слушал Ведуна - от какой хвори какая трава помогает. Ум молодой, пытливый. А Ведун рад был такому усердному ученику, все что знал о травах, все Пересвету подробно рассказывал.Веснянка одобряла занятие Пересвета и тоже понемногу стала разбираться в травах. А однажды спросила жениха:- Пересвет, ты что же, теперь колдуном станешь?- Глупенькая, какой же из меня колдун? Травником я хочу стать. Людей лечить травами да медом!Когда же Пересвет занят был пасекой или с Ведуном за травами в лес ходил, Веснянка тоже время зря не теряла. Шила красный сарафан, да рубаху бисером расшивала – готовилась к скорой свадьбе.