Старый мертвый свет

Медведев Дмитрий Сергеевич

— Шестьдесят погибших, — прошептал Леха. — Более трехсот пострадавших, их число растет. Чрезвычайно токсичное вещество, вызывает припадки, обмороки, острые боли в желудке, возможно, заразно…. Так, ясно, что ничего не ясно. Эболу что ли привезли к нам? Или чего позабористее?

— Город объявлен зоной карантина, — продолжал читать Семен, щуря красные глаза. — Час назад запрещено посещать и покидать город, на въездах дежурит полиция. Блин, парни, мы ж там не проедем просто.

— Через лес полезем, значит, — зло отрезал Леха. — Топи, шофер.

Я послушно прибавил скорость. Когда стрелка спидометра достигала ста

двадцати километров в час, машину начинало ощутимо побалтывать, Ванька что-то говорил про то, что заднее правое колесо бьет — и как он сам так летает? Поэтому разгоняться больше я просто не рисковал, потому и так приходилось вцепляться в непокорный руль мертвой хваткой.

Хотелось доехать живыми и здоровыми. Более того, попади мы сейчас в аварию, никто не будет с нами возиться. Мы даже скорую-то вызвать не сможем, раз с телефонами такая свистопляска, да и в городе черт-те что.

Пустота на тракте ужасно давила, причем не только на меня — от остальных тоже шло такое напряжение, что мне пришлось немного опустить стекло, чтобы вдохнуть свежего прохладного воздуха и немного успокоиться. А то чиркни в салоне спичкой, и взлетим на воздух. Кстати, о спичках, неплохо бы и закурить.

В густеющих сумерках пустота вокруг выглядела очень зловеще. Я уже ощущал себя героем постапокалиптического мира, колесящего по медленно разлагающемуся трупу огромной страны в компании немногочисленных выживших. Нет, не надо думать о таких гадостях, а ну как сбудется. А по обезлюдевшей Земле я лучше в компьютерных играл прогуляюсь.

— Тут и видео есть, — сказал Ванька. — Да только не загружается, скорость у меня маленькая. О, черт, посмотрите на фото!

Я не мог отвлечься от дороги, но, судя по тому, что Леха хрипло выдохнул, а Семен как-то странно ойкнул, а сразу же понял, что они увидели нечто из ряда вон выходящее.

— Что там, рассказывайте уже, не томите.

— Да ты не поверишь, Димыч, — обалдевшим голосом отозвался Леха. — Кто-то из очевидцев фотографировал. Качество никакое, изображение размазано, но везде какая-то суета, паника, на асфальте кровь, везде тела валяются. Е-мое, и все это у нас? Может, подделка? Или просто взяли фотку из фильма какого-нибудь, в фотошопе подшабашили, и делов…

— Не-а, — возразил Семен. — Не узнаешь фонтан и кусочек кинотеатра «Ижсталь» на фоне? На монтаж не тянет, хоть я и не эксперт, конечно… Но лучшеи бы это был монтаж, все-таки…

— А чего вы удивляетесь? — вопросил стремительно трезвеющий Ванька. — У нас город столько оружия и прочей ерунды делает, что в стратегическом отношении его можно ставить сразу после Москвы и Питера. Да и он не самый маленький — шестьсот с лишним тысяч жителей. Это ж целый Лихтенштейн, наверное, или даже Люксембург!

Внезапно зазвонил телефон, оборвав рыжего стратега на полуслове. Все затаили дыхание, а потом Семен извлек китайский лопатофон из широких штанин и невозмутимо сказал:

— Алло, Маш, привет. Едем с Ванькиного огорода. Не знаем пока, а у вас? Что? Видела? Понял… Слушай, ты сама как? Ясно… А… Алло! Маша!

— Тьфу, блин, — разочарованно бросил Семен. — Долбанная связь.

— Что, из Германии звонила?

— Ага, из Дюссельдорфа. У них уже Ижевск в новостях показали, что, мол, на центральной площади во время празднования Дня Победы случился теракт. Не поверите — практически без подробностей, только что-то там про биологическое

оружие. Число погибших, кстати, перевалило за сотню, но уже от каких-то беспорядков, вот такие дела. Мародеры, наверное, и бандиты всякие повылезли, раз полиция медиками помогает.

Никто не ответил, все сидели, погруженные в невеселые думы, внезапно омрачившие прекрасные выходные. Теперь без толку гадать, до города оставалось всего ничего. Все по-прежнему продолжали на автопилоте звонить домой или друзьям или писать смс, но уже без особых чувств и надежд, а я сам не заметил, как ускорился до ста тридцати — машина в принципе не позволяла выжать из себя больше, мотор надсадно хрипел, заднее колесо дребезжало, но мне вдруг стало на это все наплевать.

Кое-как заработал Интернет, ежеминутно пополняющийся новостями, полностью дублирующими друг друга — токсичный газ, возможно вирус, теракт, погибшие, беспорядки. Онлайн-мессенджеры и социальные сети тоже начали работать, но реагировали с сильной задержкой, а то и вовсе отказывались загружаться с первого раза.

Выезд на Нылгинский и Можгиский тракты и, соответственно, въезд в город перегородили четыре полицейские лады. Подъехав поближе, мы ахнули — около десятка сотрудников правопорядка пытались сдержать длиннющую колонну автомобилей, желающих покинуть город. Конец очереди скрывался где-то далеко за изгибами поворотов, но пробка на просматриваемом участке растянулась на добрый километр. Водители гудели, сигналили, выходили и ругались с полицейскими, но те пока не поддавались. Я заметил в их руках пистолеты. Кажется, если хоть кто-то попытается прорваться через оцепление, огонь откроют незамедлительно — лица у сотрудников были полны решимости, а нервы натянуты, что тетива монгольского лука. К такому навалу они не привыкли, могут так взбрыкнтуть, что всем мало не покажется — вдруг кто не выдержит, начнет палить.

Приближаясь к полицейским машинам, я начал сбавлять скорость. Да уж, таким способом в город нам не попасть, это уже совершенно ясно. Справа и слева была пологая обочина, а всю проезжую часть перекрыли бело-синие «пятнадцатые» лады. Я еще раз примерился, прикинул, и разочарованно выдохнул — объехать не получится, даже Ванька бы не справился.

— Твою мать, — выругался Леха. — Димыч, тормозни, я сам к ним подойду.

Но, когда я выполнил просьбу Лехи, ситуация кардинально изменилась. До нас донесся глухой рев, и высоко в небе над Ижевском показались три стремительные точки самолетов. Мы зачарованно уставились наверх, провожая взглядами изящные и смертоносные махины. Я даже ненадолго оторвал взгляд от дороги — самолеты шли очень низко, и такое зрелище было достойно киноэкрана.

Появление военных привело к тому, что из машин начали выскакивать разъяренные люди. Они что-то кричали, махали руками, и вскоре самые нетерпеливые буквально бросились на полицейских, брызжа слюной и требуя выпустить их, пока не началась бомбардировка. Те все-таки не растерялись, в ход пошли дубинки, мигом охладившие пыл нападавших, а предупредительный выстрел в воздух и вовсе свел поубавившийся энтузиазм недовольных на нет. Люди злобно смотрели на правоохранителей и нехотя отходили назад к своим машинам, повинуясь коротким приказам. Но вот насколько удалось их сдержать? Может статься, что настанет момент, когда осторожность окажется заглушена отчаянным страхом за себя и свою семью.