Старый мир. Возвращение домой
Шрифт:
Девушка недовольно глянула на старичка перед собой, убрала с плеч волосы и встала. До самого последнего момента Том был уверен, что она не просто подойдёт к ним, но приплывёт, как лебедь. Однако же всё было совсем наоборот: тяжело ступая и заложив руки за спину, юная особа надвигалась, как грозная туча. Недовольная туча, от которой ничего хорошего ждать не приходилось. Несколько секунд назад всем своим видом она олицетворяла утончённость и сдержанность. Но всё это разрушилось в пух и прах, когда девушка открыла рот и в манере рыночной торговки заговорила низким басом:
– Здорово, Ортус! Кэти, привет!
– Сколько
– Брось, Гата! – взмахнув рукой, успокаивала Кэти. – Эйлин, как братик поживает? Где он, кстати?
– А я откуда знаю? – прогромыхала Эйлин и уже в третий раз глянула на Тома.
В конце концов, она не сдержалась и спросила его прямо в лоб:
– А ты кто такой?
– Э-э-э… – протянул Том.
Сейчас, чувствуя, что за любое слово может получить по лицу, он более ничего не смог из себя выдавить.
– Познакомься доченька, это Томас Нобл. Внук Артура Нобла, – торжественно сообщила Агата.
– Иди ты! – вскинув брови, бахнула Эйлин и тут же добавила: – Эйлин! Лучше просто Лин, а то в глаз!
Агата, закатив глаза, отвернулась. Том отважился сказать, что ему очень приятно, хотя на самом деле он был готов провалиться сквозь землю, лишь бы избавиться от общества свежеиспечённой подруги, и даже кивнул в знак полного согласия.
– Что за манеры! – устало сказала Агата.
– Да ладно, мам, шучу я! Как там тебя? Томас?
– Просто Том, – скромно предложил Том.
– Том так Том. Ты не обижайся, меня заносит иногда. Вы гляньте, кого я вижу на горизонте. Эйлин неожиданно раскинула руки, глядя Тому за плечо. Том машинально обернулся и увидел на расстоянии десяти футов молодого человека. И всё бы ничего, он бы просто отвернулся, но внешность юноши заставила его застыть в пол-оборота: тёмно-русые короткие волосы, брови домиком, точёная, слегка квадратная челюсть и немного выпирающие скулы. И рост почти в семь футов. Всё это напоминало Тому его самого. А когда молодой человек остановился рядом, это уже заметили и остальные. Впрочем, никто ничего не сказал на этот счёт.
– Знакомьтесь, ребята, – заворковала Агата. – Дейн, это Томас Нобл, внук Артура Нобла. Томас, это мой сын – Дейн.
Представив Тома и Дейна друг другу, она всё ещё продолжала глядеть то на одного, то на другого – сравнивать. Дейн коротко кивнул новому знакомому, улыбнулся Ортусу и Кэти и отвернулся в сторону, сложив на груди руки. Во всём его поведении сквозили сухость, надменность. И даже это напоминало Тому его самого. Хотя сам он часто надевал на лицо «кирпич» вовсе не от скверного характера или от завышенного самомнения, а лишь для того, чтобы незнакомые люди не тревожили его попытками заговорить о какой-нибудь ерунде. Это была своего рода защита. Но было ли то же самое с Дейном, он понять не мог.
– Как хорошо! Просто замечательно, что вы уже здесь! – где-то совсем рядом раздался голос Олдена.
Все шестеро разом обернулись.
– Председатель Олден! Рады вас видеть! Тут нас немного прибавилось, это ничего? – сходу начала Кэти, не сводя с Олдена пытливого взгляда.
Олден посмотрел на каждого из юных наследников, развёл руками и сказал:
– Что ж делать, двумя больше, двумя меньше, мне, признаться, никакой разницы.
Не теряя времени, Агата сгребла своих детей вместе и подтолкнула ближе к председателю; Кэти сделала то же самое с Томом и Ортусом.
Олден, лицо которого всё время выглядело задумчивым, повёл четверых юных наследников по узкому коридору, где через каждые десять шагов была дверь. У одной такой двери с табличкой «Оформление и постановка на учёт» он и остановился.
– Заходите сразу все, там разберётесь, – сказал он и распахнул дверь.
Эйлин, Дейн, Ортус и Том скользнули внутрь, после чего дверь за ними сразу же закрылась.
– Присядьте пока здесь, – тихонечко сказал мек, стоящий за кафедрой слева, – вас будут вызывать по очереди.
Ребята так и сделали: синхронно подошли к длинному диванчику и так же синхронно на него опустились. Том, смиренно сложив на коленях ладони, разглядывал кабинет. Это было небольшое помещение с высоким потолком. На стенах декоративные панели из чёрного дерева, а на трёх узких окнах плотные портьеры грязно-жёлтого цвета с золотым рисунком. То ли от огромного количества бумаг, которые были здесь всюду, то ли от того, что окна давно не открывали, но в воздухе летало столько пыли, что трое наследников за массивным столом сквозь плотный воздух казались нарисованными на очень старой картине. Это были двое мужчин и женщина, сидящая с левого края. Все они были одеты в шёлковые багровые мантии и совершали примерно одни и те же действия: перебирали документы, отпивали что-то из своих кружек и обменивались друг с другом короткими фразами. Так продолжалось минут десять, пока женщина, наконец, не протянула руку в сторону мека. Тот быстро снял с кафедры стопку разноцветных листков и положил на край длинного стола. Женщина коротко оглядела сидящих на диванчике и снова склонила над столом голову. Наконец она сказала:
– Подходите по одному.
Первой пошла Эйлин, которая как раз сидела ближе прочих.
– Садитесь, – предложила женщина, указывая на стул.
Голос её, лишённый всякой эмоциональной окраски, был таким же «пыльным», как всё вокруг, и таким же важным, как стопки документов.
– Имя, фамилия, место и дата рождения, класс.
– Эйлин Прайд. Сайли, Хиленд. Восемнадцатое мая двухтысячного года. Класс хилфер, – быстро и чётко проговорила Эйлин. И пока она говорила, женщина всё время писала в листочке бледно-розового цвета. После отложила листок в сторону и взяла в руки металлический предмет размером с ручку, но со стеклянным окошком у самого основания.
– Положите сюда руку Эйлин, я возьму пробу вашей крови, – сказала женщина и придвинула к краю стола небольшую подушечку. А после того как уколола Эйлин в палец, сразу же заглянула в окошко. Секунду – другую что-то высматривала, затем дописала несколько строк в розовом листе, после чего передала его и ещё два зелёных сидящему посередине мужчине.
Вся бумажная процедура длилась не больше пяти минут. По окончании мужчина с краю вручил Эйлин заполненные документы и показал на кафедру, где её уже дожидался мек с протянутой рукой. Она передала ему все три листа, мек поставил на каждом из них печать после чего вернул. Эйлин уже хотела было присесть, однако мек вежливо попросил дожидаться за дверью.