Старый, но крепкий 2

Крынов Макс

Я выпрямился и огляделся вокруг. Следы вели в ту же сторону, куда мне нужно было идти. Это насторожило меня. Кто мог оказаться здесь, в такой буре? Практики? Кто-то из травников?

Придется идти по следам. У меня и выбора нет, мой путь лежит туда же — через площадку, откуда можно было выйти либо к горке, либо к альпинистской верёвке, привязанной к штырям на скале. Но я держался настороже. Я не так часто ходил на гору и ни разу не сталкивался с другими группами, но заранее не ожидаю от них хорошего.

Через несколько

минут я прошел достаточно, чтобы увидеть человеческую фигуру. Человечек маячил впереди, едва различимый сквозь завесу снега и ветра. Он брёл медленно, тяжело, волоча за собой что-то тёмное и массивное. Пройти мимо него никак — справа скала, слева обрыв. Разве что подождать, пока он дойдет до площадки, и надеяться, что он или начнет спускаться, или пойдет дальше вдоль скалы.

Я шагал за ним до самой площадки, и там он остановился. Стоит минуту, пять. За это время я успел его рассмотреть: на человеке была оборванная меховая накидка, но её нижний край был окровавлен. Кровь алыми пятнами проступала на меху.

Если мимо не пройти, окликну.

— Эй! — окликнул я, перекрывая шум ветра. — Ты в порядке? Ты ранен?

Человек вздрогнул. Его плечи дёрнулись, как будто он услышал меня только со второго раза. Медленно он повернул в мою сторону голову, а затем переступил с ноги на ногу, разворачивая корпус. Я разглядел, что он тянул за собой. Топор.

Я замер.

Его одежда была разодрана на животе, обнажая бледную кожу и рваные раны, из которых уже не текла кровь. Кожа сбоку на шее разорвана до мяса. Глаза мутные, пустые, а губы посинели от холода.

Это больше не человек.

Мой мозг поначалу отказывался анализировать увиденное. На мгновение всё вокруг словно остановилось: ветер стих, шум бурана пропал, а я слышал только гул собственной крови в ушах. Что это? Кто это? Почему он выглядит так? Почему так знакомо и пугающе?

Мысли путались и не складывались в логическую цепочку.

И вдруг — как вспышка молнии — осознание ударило меня.

— Барт… — прошептал я.

Это был Барт. Тот самый здоровяк из моей первой группы. Высокий, широкий и некогда язвительный.

Его лицо больше не выражало эмоций. Взгляд мертвеца был пуст. Его руки крепко сжимали топор. Никаких движений, будто он обратился в статую. Теперь это был Цзянши — оживший мертвец.

— Барт? Ты понимаешь меня?

Мозгами понимаю, что не понимает, однако пытаюсь достучаться. И подхожу ближе. Площадка за его спиной: там горка, на которой можно докатиться до середины лестницы. Пробегу мимо Барта — спасусь.

Я шагаю ближе. Шаг за шагом, аккуратно и медленно. И невольно разглядываю бывшего человека.

Его кожа бледная, почти серая. На щеках виднелись следы обморожения, а из уголка рта тянется по щеке замерзшая ниточка крови. Впрочем, в сравнении с залитой кровью шеей и лоскутом кожи ниточка крови — ничто.

— Ну что, сопляк, — внезапно раздался

хриплый голос Барта. Он звучал так, будто его горло сдавливали ледяные пальцы. — Все-же узнал?

Я вздрогнул. Его голос был знакомым, но одновременно чужим. Он звучал так, будто Барт говорил со мной из самого ада.

— Барт… — выдавил я из себя. — Ты меня помнишь? Ты понимаешь, что с тобой произошло?

Пустые слова. Во мне говорит страх.

Барт оскалился. Выражение на его лице было полным ненависти и боли. Оскал мертвеца.

— Помню ли? — переспросил он. — Я назвал тебя по прозвищу, тупица.

Он легко поднял топор, который до этого волочил по снегу. Лезвие было покрыто инеем и тёмными пятнами засохшей крови. Снег вокруг него был усеян каплями этой же крови — его собственной или чужой, я не знал.

— Ты знаешь, почему я стал таким? — продолжил он, делая ещё шаг вперёд. Его голос дрожал от ярости. — Потому что ты тогда не сдох на этой горе. Твоя жизнь могла меня спасти.

Я отступил, поудобнее перехватывая боевой шест. Цзянши пытался давить на эмоции. Его слова пылали ненавистью, хотя я прекрасно понимал, что от Барта в том теле уже ничего не осталось.

Теперь между нами оставалось всего несколько метров. Я видел каждую деталь его изуродованного тела: глубокие следы укусов на руках, обмороженные почерневшие пальцы. Барт выглядел так, будто смерть разбросала по его лицу свои метки.

— Сколько времени прошло? — вдруг спросил он, остановившись. Его голос стал чуть тише.

— Что? — переспросил я.

— Сколько времени прошло с момента, как я умер? — повторил он медленно, выделяя каждое слово.

Я сглотнул комок в горле.

— Около пары недель.

Барт снова усмехнулся.

— Пара недель… — протянул он задумчиво. — И всё это время я был здесь. Блуждал один в этом холоде, в этой тьме. А ты жил дальше своей жалкой жизнью. Ел. Спал. Дышал. Пока я гнил здесь.

Слова звучали равнодушно, но по моей спине все равно пробежали мурашки.

Барт поднял массивный топор и перехватил его поудобнее обеими руками. Его взгляд впился в меня.

— Ну-ка давай, — сказал он тихо, но в его голосе звучала угроза. — Давай посмотрим, на что ты теперь способен, сопляк.

И после этих слов он рванул вперёд.

Глава 9

Барт побежал ко мне, расшвыривая сапогами горы снега, а потом — прыгнул вперед с поразительной скоростью.

Я едва успел отскочить в сторону, чувствуя, как лезвие просвистело в опасной близости. Успел сделать пару шагов, обходя цзянши и побежал к площадке с горкой. Против такого прыткого мертвеца я вряд ли смогу что-то сделать. Даже использовать заклинание не выйдет — если я заберу его умение сражаться топором, то самочувствие у меня будет таким, что он меня сможет кулаками забить.