Стать Джоанной Морриган
Шрифт:
Но уже слишком поздно – посетители начинают хихикать.
– Нет, не «Johnny Hates Jazz». Карла Бли, – говорю я в отчаянии. – Это джаз-опера. Ладно, хрен с ней. Поищу в другом месте.
Я собираюсь на выход, но Люпен держит в руках журнал.
Я пытаюсь его отобрать и положить на место.
Бумага рвется. Я смотрю на испорченный журнал, обмирая от ужаса. Если этот сердитый фанат «Sepultura» заставит меня за него заплатить… У меня нет денег. И что теперь? Он затащит меня в подсобку и примется убивать и поедать, раз за разом, пока я все-таки не заплачу?
– Это бесплатный журнал. – Продавец машет рукой,
– Пойдем, Люпен, – говорю я со всем достоинством, на какое способна, и открываю дверь. – Пойдем скорее. А то Александр Вулкотт, наверное, уже нас заждался.
Парень, стоящий у ближайшего к двери стеллажа, наклоняется и поднимает что-то с пола.
– Ваш сын потерял хвост, – говорит он и вручает мне тигриный хвост Люпена.
Опять этот «сын». Господи. Он НЕ МОЙ СЫН. Я ВООБЩЕ ЕЩЕ ЦЕЛКА. Хотя по вполне очевидным причинам я не говорю этого вслух.
В автобусе по дороге домой Люпен, словно в оцепенении, смотрит в окно, а я листаю рваный журнал, который мы взяли в магазине. Это бесплатный ежемесячный музыкальный журнал под названием «Making Music». На обложке написано, что пытливый читатель найдет внутри подробнейший репортаж о гастрольном турне «Del Amitri», прочтет интервью с Миджем Юром и побывает в лос-анджелесской студии легендарного сессионного басиста Пино Палладино. Кажется, я нашла содержимое папиной головы в напечатанном виде. Хотя я читаю практически все – вплоть до состава на упаковках бисквитных рулетов с земляничным джемом, – даже я не могу прочитать этот бред.
Но на четвертой странице есть колонка некоего Дж. Артура Рэнка, где собрана «полная ерунда от нашей братии музыкальных обозревателей». Возмущенные читатели присылают в журнал цитаты из различных музыкальных изданий, которые показались им слишком претенциозными или попросту идиотскими.
Крейг Эмметт из «Melody Maker» пишет о новом альбоме «The Touch»: «Это звук, с которым взрывается Бог – очень медленно. И обломки летят в лицо Сальвадора Дали».
Иэн Уилкинсон из «Disc & Music Echo» хвалит альбом «Sore Throat»: «…буквально в одночасье ребята эволюционировали из невнятных музыкальных амеб в мощных звуковых дельфинов».
Дэвид Стаббс, снова из «Melody Maker», характеризует прогрессивный рок авангардной группы «Henry Cow» как «звук, вызывающий ассоциации с лосем, которого вытащили на сцену и отсасывают у него на глазах у почтеннейшей публики».
«Гнать в шею этих задротов, – подводит итог Дж. Артур Рэнк. – Кто вообще их пустил в музыкальную журналистику? Пусть идут подметать улицы».
Да, написано просто ужасно. Похоже, что музыкальная пресса это аналог Версаля, где утонченные декаденты, денди с кружевными манжетами сочиняют напыщенный бред о музыкантах-трудягах. Щеголи и позеры, паразиты на могучей спине благородного зверя по имени рок. Лодыри и пижоны, petit-ma^itres [3] , ночные гуляки, несущие чушь, чьими стараниями мир становится только хуже. Мерзавцы, как они есть.
3
Щеголи, пижоны, денди (фр.).
И я думаю: мне это нравится. Я тоже
Вот моя дверь с надписью «Выход».
Через неделю, в Центральной библиотеке. Красивое викторианское здание, заставленное обшарпанными пластиковыми стеллажами, – теперь я здесь практически поселилась.
В аудиовизуальной библиотеке на втором этаже стоит длинный деревянный стол, на котором разложены газеты и журналы. Подходи и читай.
Раньше я всегда жалела дедулек, сидевших за общим столом и листавших «The Sun». Разглядывать сиськи на третьей странице, в публичной библиотеке! Что может быть печальнее?
«Эх, Эньюрин Бивен, – думала я, – ты бы видел, чем обернулась твоя борьба за социальное обеспечение!»
Но теперь я сама восседаю за этим столом, изучаю музыкальную периодику: «Melody Maker», «NME», «Disc & Music Echo» и «Sounds». Не читаю, а именно изучаю. Теперь это моя работа. Я провожу изыскания для своего будущего.
Со мной по-прежнему мой деловой партнер. Люпен, наряженный тигром, сидит за столом, читает книжки из детской секции. Иногда, когда у мамы нет сил возиться с близнецами, мне приходится брать их с собой – чтобы они «подышали воздухом».
Так что да, я сижу и читаю. Мне еще многое предстоит изучить. Как оказалось, после распада «Beatles» произошло столько всего. Не одни «Dire Straits» с Тиной Тернер. Я переписываю в блокнот названия групп: «The Smiths», «My Bloody Valentine», «Teenage Fanclub», «Primal Scream», «Pixies», «Stone Roses», «The Fall», «Pavement».
Восхитительные названия: новые, яркие. Как имена городов, где ты еще не бывал. Городов, населенных живыми людьми, до сих пор пишущими музыку. Есть одна студия звукозаписи под названием «Творение», и, похоже, все тамошние музыканты – разнузданные голосистые кельты, грубияны и дебоширы. В Камдене есть паб «Свои люди», где собирается вся музыкальная тусовка. В «Астории» работает бар имени Кита Муна, где музыканты и их друзья пьянствуют после концертов до часу ночи. До часу ночи!
И я тоже могу приобщиться к этим неведомым городам. Просто приехать и с кем-нибудь поговорить. Я могу там поселиться. Я себя чувствую Марко Поло, впервые услышавшим о Китае. Я знаю: мне надо туда. Я знаю, что это мое. Я нашла свое место, свой пункт назначения. Там меня ждут мои люди. В этих журналах описана моя жизнь, мое будущее.
Я пытаюсь приобщить Крисси к своему новому маниакальному увлечению музыкой – пусть он тоже узнает о моем Ньюфаундленде, о моей новонайденной земле. Я захожу к нему в комнату и плюхаюсь на кровать.
– Боже мой, новый сингл «Sonic Youth» это бомба! Ким Гордон косит под Карен Карпентер, но при мощном басовом запиле, как на ржавой раздолбанной бензопиле, словно она предвидит свою погибель.
– Кто такая Карен Карпентер? – спрашивает Крисси.
– Без понятия, – радостно отвечаю я.