Стать сильнейшим - 2
Шрифт:
– Папочка, где твои руки?– хихикнула Ячи, расслабляясь в ласковых ладонях, гладящих ее талию и ягодицы.
– А ты против?
– Я только за,– милая улыбка.
С левого бока зашевелилась сонная Шаолинь. Женщина со скрипом восприняла новость о том, что ее дочь влюбилась в своего отца и ее мужчину. Однако, она вспомнила, кто именно развратил девочек, а потому промолчала, стыдясь и думая про себя, что если бы она тогда сдержалась и не совратила Ячи и Ичи, то, быть может, Ячиру не лежала бы сейчас рядом со своим отцом, глядя на него с любовью и восхищением.
– Кеншин, почему бы тебе не полапать меня?– надулась Шао
– Ячи… не могла бы ты нас оставить?– сбивчивый шепот и ладошки, скользящие по телу Кеншина.
– Никак не натрахаетесь?– хихикнула в меру вредная дочка и вспорхнула с кровати. Несколько шагов в короткой полупрозрачной ночнушке, позаимствованной у мамочки – у Ячи, Ичи и Шаолинь одинаковые размеры – и девочка обернулась, поймав взгляд отца, направленный чуть ниже ее талии.
– Тебе понравилось?– тот же смех в голосе, но вспыхнувшие щеки и смущение в глазах выдали девочку с головой. Кеншин кивнул, и девочка покинула их спальню. Шаолинь тут же со стоном набросилась на его губы, жарким страстным поцелуем выдувая все мысли Кеншина о том, что его дочь очень хочет нравиться папе, но все равно смущается. Пожалуй, именно это смущение и отличает Ячи от Юки, у которой наедине с братом стыд уходит куда-то вместе с совестью.
– Кеншин…– простонала Шаолинь, срывая с себя ночную рубашку и ахая в ответ на руки мужчины, скользнувшие по стройному телу к напряженной груди с призывно торчащими сосочками. Горячая влажная плоть прижалась к бедру Кеншина, отзываясь новым приливом горячей тяжести в паху. Вот девушка избавила своего любимого от лишней одежды и со стоном опустилась на его возбужденный член, откидывая голову назад.
Шаолинь не была очень уж узкой – сказывались ее постоянные занятия сексом с Кеншином и ее появившееся недавно пристрастие к игрушкам, – но ее лоно сжималось так сильно и было таким горячим, что мужчина не сдержал стонов наслаждения и перевернул Шао на спину, одним толчком вонзаясь в нее на всю длину и достигая матки. Шаолинь закричала от наслаждения, подалась навстречу, вскрикивая в ответ на каждое движение, отвечая на жаркие ласки и страстные поцелуи, лаская и целуя в ответ…
Пик накатил внезапно, впрочем, как и всегда. Шаолинь не умела подгадывать пики наслаждения в объятиях Кеншина и закричала, неожиданно застигнутая ярким взрывом удовольствия. Мужчина вышел из сильно сжавшегося лона своей женщины и перевернул ее на живот, касаясь пальцем сморщенного колечка, зудящего от нетерпения.
– Скорее…– полный мольбы полушепот-полустон, сорвавшийся с губ изнемогающей женщины.– Я… а-а-а-ах!
– Маленькая анальная шлюшка,– прошептал ей на ухо Кеншин, продолжая безжалостно иметь свою девочку в попу. Шаолинь кричала что-то бессвязное и извивалась под ним, мучимая невероятным наслаждением, с трудом понимала смысл его слов, с трудом могла соображать, лишь осознавала его правоту. Конечно же, кому, как не ее любимому мужчине, знать о пристрастии малышки Шао к анальным играм.
– Кеншин…– жалобный стон.– Быстрее… да… вот так… порви меня пополам, выверни наизнанку… А-А-А-АХ!!!!
Женщина пронзительно закричала, насаживаясь на всю длину и сжимаясь с такой силой, что Кеншин не продержался дольше пары секунд и излился в пылающую попу своей возлюбленной,
– Кеншин…– жалобно простонала Шаолинь, без сил сползая на простыни и чувствуя, как из раскрытой попы медленно вытекает густая белая жидкость.– Боже, как хорошо… я думала… ты порвешь меня пополам…
– Какая же ты все-таки извращенка,– Кеншин впился в тут же приоткрывшиеся губки страстным поцелуем, в который раз исследуя ротик девушки и играя с ее проворным язычком.
– Извращенка…– девушка оторвалась от его губ.– Твоя извращенка…
Губки Шаолинь чертили дорожку поцелуев по груди, стальному прессу, сцеловывая капельки пота. Язычок скользнул по впадине пупка и игриво заскользил ниже, провожаемый горящим взглядом синих глаз мужчины.
– А еще я знаю, как ты любишь минет,– промурлыкала девушка, лаская язычком твердый член.– И мне тоже это нравится… видеть, как ты в моей власти… м-м-м…
Шаолинь погрузила орган мужчины в свой ротик. Кеншин застонал, откидываясь на подушки – сладкий плен нежных губок, горячего ротика и умелого язычка оказался совершенно невыносим. Да, малышка Фонг в совершенстве знает, что ему нравится, знает, что если его дразнить, то он просто оттрахает ее ротик. Но еще она хорошо знает границу дозволенного и обожает водить мужчину по ней, не позволяя сорваться, удерживая свою власть над ним.
– М-м-м…– девушка выпустила член из губок, играя язычком с головкой.– Хочешь оттрахать меня в мой рот? Вижу, что хочешь… но сейчас я веду, малыш…
– Не зазнавайся…– сбивчивый, хриплый шепот мужчины.– Возьми его как следует, а не то я действительно трахну твой ротик, моя милая Шаолинь…
– Как скажешь, мой любимый,– хихикнула девушка, с легкостью заглатывая внушительный орган и закатывая глаза. У частой практики есть множество плюсов. Например, ее тело давно привыкло к любовнику, она прекрасно знает, что ему нравится. Но есть один момент, который может быть как минусом, так и плюсом. Сама Шаолинь получает слишком много удовольствия от всего этого, даже сейчас, когда она делает Кеншину минет, ее горлышко пылает и крепко сжимает орган, а лоно готово вот-вот взорваться на новом пике.
Мужчина финишировал довольно быстро, и вместе с ним финишировала и Шаолинь. Но девушка не позволила себе раствориться в волнах удовольствия, она продолжила работать ротиком и язычком, пока не проглотила все, до капли.
– Извращенка,– выдохнул мужчина.
– Да,– хихикнула Шаолинь.– Как и ты. Все еще твердый, не хочешь снова побывать во мне… ай! Не так грубо… а-а-а-ах!!!
Девушка закатила глаза, подаваясь навстречу грубым толчкам, распирающим ее жаркое лоно. Казалось бы, она должна была привыкнуть, но почему каждый раз ей кажется, что вот сейчас ее порвут пополам, что она сойдет с ума от этого удовольствия?
Четвертый оргазм застиг парочку в душе, куда Кеншин перенес обессилевшую Шаолинь и продолжил там наслаждаться ее телом. Девушка лишь беспомощно постанывала, умоляя о пощаде, но мужчина был неумолим, продолжая истязать ее этими безумно сладкими муками. На седьмом оргазме Шаолинь уже не была способна двигаться, лишь беспомощно вздрагивала и старалась сжаться как можно сильнее, а на восьмом и вовсе потеряла сознание.
– Кажется, я перестарался,– Кеншин окинул спящую Шаолинь задумчивым взглядом и со вздохом взял ее на руки, бережно перенося на кровать и укрывая одеялом.