Стать звездой нелегко
Шрифт:
Скрестив по-турецки ноги, она уселась на полу и водрузила посредине импровизированного стола бутылку-завлекапку.
— Где ты там! — крикнула она пропавшему типу.
Вернувшись, тот притащил соленые огурцы и хлеб.
Не присматриваясь к стакану, тип залпом выпил его и, налив снова, торжественно произнес:
— А теперь за упокой!
— Кто преставился? — не скрывая злости, поинтересовалась девушка.
— Дочь моя. — Он сглотнул пьяную слезу. — Клавкина и моя, Юрия Пилюгина. — Он ударил себя в мохнатую
— А, значит, тебя Юриком звать? — протянула Лялька.
— Давай познакомимся! — Он пьянел, но снотворное и не думало действовать.
«Таким, как он, в ветеринарной аптеке для слонов или жеребцов нужно покупать», — промелькнуло в голове у Ляльки, но она, не сдаваясь, продолжала трапезу. Юрик отпил изрядную часть трехлитровой «Смирновской» и, несмотря на смерть дочери, развеселился. Он даже стал протягивать свои грязные лапы к Ляльке.
— Погоди, еще успеем, — пообещала девушка в надежде вытянуть хоть какую-нибудь информацию из пьяной головы Юрика.
— Олег что, дома не ночевал?
— Нет, — замотал тот головой, — пропал, невеста его ищет!
— Марианна? — уточнила Лялька.
— Ага, спрашивала, где он. А ты ее тоже знаешь? — В глазах Юрика появились проблески сознания, но тут же угасли. — Ну пойдем со мной, полежим!
Лялька с омерзением бросила взгляд на серые от грязи простыни.
— У меня жена с дочкой срок мотали. Так дочку на зоне отравили, говно какое-то дали, благотворительные подарки привезли… с детским питанием, понимаешь? Отравили… — Его речь становилась бессвязной…
Лялька насторожилась.
Лариса рассказывала о транспорте «Бебилюкса», с которым у них происходило что-то непонятное. Закупленный какой-то очень крутой дамой «Бебилюкс» оказался некачественным. Начались отравления детей. Как раз документы с адресатами этого транспорта выколачивали у Ляльки в ту ночь подонки. Утром им удалось украсть из портфеля Ларисы эти документы. Лариса предполагает, что именно они приложили руки к детскому питанию.
«Возможно, она права, — вдруг осенило Ляльку. — Горилла не ведал, что отравил собственного ребенка, Бог наказал! Жаль, что не его самого, ну да ладно, все еще впереди», — мстительно вспыхнуло в голове у девушки.
Юрик, развалившись, наконец захрапел.
Через четверть часа Ватсон обещал привести с собой сотрудников РУБОП.
— Никакой самодеятельности. Чтобы самой не впаковаться. С ними шутки плохи! — предупредил он.
— Знаю, знаю, — пропела Лялька, — все, что вы скажете, может быть использовано против вас.
— Не смешно! — предостерег ее Ватсон.
Но Лялька, побродив по квартире, все же решила для достоверности, чтобы правдоподобно выглядела версия, как Юрик выколачивал из нее важные сведения, к своему подбитому глазу еще расквасить себе нос. Кровь полилась сразу. Сосуды у нее располагались близко, и, слегка ударившись лицом о зеркало в ванной,
— Что с тобой? — испугался Ватсон, когда окровавленная Лялькина физиономия выглянула через цепочку двери.
Для правдивости Лялька перемазала кровью все простыни, на которых безмятежно храпел Юрик.
— Что он с вами делал? — строго спросил мужчина в штатском.
— Избивал, — не моргнув глазом, соврала Лялька и добавила: — В этот раз. В прошлый — изнасиловал.
Милиционер осуждающе посмотрел на Лялькину короткую юбку.
— Заявляли?
— У меня медицинское заключение есть, — почувствовав недоверие, с обидой в голосе изрекла Лялька. — Он требовал документы принести.
— Документы? — переспросил сотрудник.
— Да, — разозлилась Лялька, — по детскому питанию из фирмы «Бебилюкс», где я работаю.
— Поехали, будете показания давать, — распорядился мужчина. — У вас паспорт с собой имеется?
Лялька с готовностью вытащила паспорт Ларисы.
В вещах, валявшихся рядом с диваном, Ватсон нашел справку об освобождении на имя Пилюгина Юрия. Тот, разбуженный после глухой пьянки и пятикратной дозы снотворного, тупо уставился на посторонних.
— Убью! — прорычал он, набрасываясь на сотрудника в штатском.
— Теперь твоя очередь поработать! — обращаясь к Ватсону, Лялька поправила Генкино одеяло, съехавшее с больничной койки. — Анализы я отнесла.
— Это же на твое имя анализы, не на Ларисино, — покачал головой Гена.
— У нас же инициалы одинаковые! Чего забеспокоился?
— А про Марианну, Геннадий, ты ей рассказал? — Ватсон сокрушенно покачал головой.
— Я же тебя строго-настрого предупредил, туда ни шагу! Тоже мне Мата Хари! — улыбнулся Генка и поморщился от боли. Любые эмоции давались ему с трудом.
— Кто это? — собираясь обидеться, насторожилась Лялька.
— Штирлиц в юбке! — пояснил Генка.
— Нет, я не хочу шпионкой, я как ты… решила стать журналисткой.
Ватсон с иронией посмотрел на девушку:
— Ну как же! Там тебя только и ждут!
Но Лялька ни капельки на него не обижалась. Она уже привыкла к его характеру.
К Гене в больницу девушка ходила почти каждый день, мучая своими вопросами врачей и сестер. С ними она была очень строга, считая, что девчонки-медсестры невнимательны, делают все кое-как.
— Я твою майку, в которой тебя ранили, отстирала. Можно, я ее себе на память оставлю?
Генка с Ватсоном переглянулись.
— Думаю, что тебе, как Макаренко, пора дом для трудновоспитуемой молодежи открывать, — поддел ее Ватсон.
— А тебе — школу юных следопытов, только с усиленной охраной, чтобы твоих подопечных не подстреливали, — умыла его Лялька. — Пока ты ручки сложа сидел, мне с крутой бизнесменкой пришлось еще встретиться.