Стать звездой нелегко

Леонидова Людмила

— У меня к этой затее с акциями «Бебилюкса» что-то душа не лежит. — Виктор похлопал по карманам, потом прошелся по комнате, заглядывая в ящики.

— Сигареты ищешь? — протягивая пачку, предложил Крючков.

— Хотел бросать, — с досадой махнул рукой Виктор, — да с этими делами разве бросишь!

— Покупку акций такой известной фирмы ты просто недооцениваешь, — продолжая начатый разговор, в сердцах воскликнул полковник.

— Предположим, я ее смогу оценить. Но такой пакет акций — это и ответственность, и деньги, которые в дело необходимо

вкладывать, а где их взять?

— Я тебе льготный кредит через нужных людей устрою.

— Нам двоим? — уточнил Виктор.

Полковник промолчал.

Он изучающе посмотрел на своего неопытного шефа и, налив себе еще одну рюмку водки, спокойно заявил:

— У меня деньги имеются. Я за тебя, дурачка, пекусь. Отцу твоему кое-что задолжал, расплатиться пора.

Вкрадчивый голос Крючкова почему-то действовал Диане на нервы. Все ее нутро восставало против его предложений о сотрудничестве. Головой она понимала, что бизнес есть бизнес. Хотя неискренность, фальшь настораживали и раздражали. Однако формально придраться было не к чему. Этим пользовался представитель «Экстрафута»: мол, если соперник споткнулся на беговой дорожке, его надо обогнать.

«Обогнать, — стучало в голове у Дианы во время телефонного разговора с Крючковым, — но не бить лежачего, не наступать на горло».

— Мы всегда считали продукцию фирмы «Бебилюкс» полукачественной, отсюда и последствия, — скрипел в трубке его неприятный голос.

Она слушала эту ложь, представляя, каково сейчас главе фирмы «Бебилюкс».

Этот человек, наоборот, с первого взгляда располагал к себе. Еще при первом знакомстве Диана отметила, что в нем есть все то, что она ценила в людях, благородство, порядочность, честолюбие.

Его умные, чуть усталые глаза излучали какой-то необыкновенный свет. Глубокие морщины, высокий лоб и резкие черты подчеркивали гордый, независимый характер. Он был преуспевающим бизнесменом, известным своими связями и авторитетом. И вдруг…

— Мы с вами не можем поссориться, — тихо, но внятно проговорил он, когда Диана, вернувшись из поездки на Север, предъявила ему претензии к закупленному товару, — даже если это кому-нибудь очень на руку.

Шеф «Бебилюкса» был подавлен. Диана ощущала это даже по его походке.

Он встал из-за массивного письменного стола, с квадратом зеленого сукна на столешнице, и прошелся по кабинету. Все здесь — и старинная настольная лампа, и тяжелый письменный прибор, и массивная авторучка от знаменитого Картье — как бы возвращало посетителей в прошлое.

Сам хозяин на этом фоне тоже немного напоминал динозавра — добротный костюм из дорогой шерсти в широкую полоску, сорочка с запонками, классического фасона тупоносые ботинки.

Его высокая, чуть сутуловатая фигура сейчас казалась придавленной тяжестью груза. Несмотря на сильный характер, он нервничал. Шеф «Бебилюкса» действительно переживал не лучшие времена.

Несколько дней назад в фонд Дианы прорвалась очень активная современная

девушка Ляля. Представившись сестрой его помощницы, она посвятила Диану в подробности кражи документов из фирмы, а также рассказала о трагедии в семье шефа «Бебилюкса» — в Англии по подозрению в убийстве арестован его единственный сын.

Девушка, правда, не знала, что одновременно от этого человека ушла жена. Об этом Диане донесли другие источники.

Возможно, это было стечением обстоятельств. Диана обычно не вникала в подробности личной жизни партнеров. Они интересовали ее настолько, насколько это было необходимо для дела. Но сама многое пережившая, женщина знала, что беда не приходит одна, она тащит за собой вереницу маленьких и средних бед, которые, обрастая, как снежный ком, превращаются в одно большое несчастье.

Сейчас этот совсем не слабый человек попал в полосу неприятностей и невзгод. Рушился семейный очаг, катился под откос бизнес, он терял последнее, что оставалось в жизни, — свое доброе имя.

— Очень рассчитываю, что не утратил вашего расположения, — с горечью произнес он и, помолчав, продолжил: — Мне было бы очень жаль потерять… — Он не закончил фразу и посмотрел в бездонные фиалковые глаза женщины, подыскивая слова.

— Клиентов всегда жалко терять, — попробовала отшутиться Диана.

— Как вам будет угодно, — сухо согласился он и, замкнувшись, замолчал.

— Простите, — с сожалением поправилась Диана, — но там, в зоне, мне было очень плохо… поверьте. — Она вспомнила концерт, разъяренных женщин-арестанток.

— Я понимаю. — Он как бы очнулся от своих неприятностей. Его лицо выражало сочувствие. Поразмыслив с минуту, он вдруг решительно заявил: — Все убытки, связанные с этим транспортом, мы возьмем на себя и хоть в какой-то степени компенсируем вашу моральную травму.

Диана с удивлением вскинула брови и, вспомнив разговор с Лялькой, твердо возразила:

— Я не могу принять от вас такой жертвы. Это будет несправедливо.

— Тогда, — медленно проговорил он, — примите мое искреннее сочувствие. — Конечно, если оно вам поможет.

— Поможет, — серьезно отозвалась Диана и, поднявшись, протянула ему свою тонкую руку с длинными ухоженными пальцами. На мгновение дольше, чем положено по деловому этикету, он задержал ее ладонь.

Их глаза встретились. В воздухе повисло неловкое молчание. Впервые за много лет Диана позволила себе мыслями обратиться к партнеру как к мужчине и поняла, что, если сейчас уйдет, это будет непростительной ошибкой, о которой она станет сожалеть всю жизнь.

— Может, поужинаем сегодня вместе? — решительно предложила она.

20

Как всегда, к большой неожиданности для метеоцентра и городских властей после осени наступила зима. Выпал снег. Он приукрасил раскоряченные, неухоженные деревья, неубранные после неприглядной осенней слякоти улицы, заодно превратив тротуары в сплошной каток.