Стать звездой нелегко
Шрифт:
— Конечно, с каждым. — Ляльке все-таки хотелось дослушать историю до конца, поэтому она сразу не высказала этой загородной рохле, что о ней думает. — Я понимаю, — важно заверила Лялька, — с мужиками бывает, выпил и ничего не помнит.
— Да, выпил, — подтвердила девушка и, всплеснув руками, заверила: — Ведь никогда же раньше не пил, в рот не брал.
— Да ну? — уставившись на Генку, зло засмеялась Лялька. — А ты-то где была? Куда смотрела?
— Вот теперь жалею, что сразу не пошла.
— Теперь-то уже поздно жалеть! —
— Я понимаю, дело не поправишь, — с жалостью поглядывая на больного, протянула девушка, — только подумала, может, помочь чем смогу.
— Тут без тебя помощников хватает, — отрезала Лялька, намереваясь вытолкать соперницу за дверь.
Но Генка жестом остановил их.
— Спокойно, дамы! Что-то я ничего не понял из вашего разговора. Ты хоть и будущая журналистка, — обращаясь к Ляльке, наставительно произнес он, — только интервью брать не умеешь! А вы, — перевел он взгляд на все еще стоявшую в дверях незнакомку, — возможно, не ко мне пришли?
— К вам! — заверила девушка.
— Так садитесь! Ляля, принеси девушке стул. Давайте знакомиться!
Сложив по-деревенски на животе руки, девушка неожиданно пустила слезу.
— Знаете, как он сам переживает. В то утро, когда он с объекта пришел, у него куртка вся испачкана кровью была, а ран никаких.
— Кто он? — поинтересовался Геннадий.
— Мой муж, — удивилась непониманию незнакомка.
— Как вашего мужа звать? — строго спросил журналист и, обращаясь к Ляльке, добавил: — Блокнот у меня в тумбочке, ничего не перепутай, все записывай по порядку.
Лялька, опозорившись с подозрениями к беременной, молча исполняла приказания журналиста.
— Он только через несколько дней вспомнил двух мужчин, которые вокруг состава крутились.
Генка, стараясь поддержать девушку, внимательно слушал и кивал. Она осмелела и продолжала:
— Это было днем. А вечером они снова вернулись, выпить ему стали предлагать. Но я вам уже говорила, что он непьющий, даже вино по праздникам — ни-ни. Он им по-доброму сказал, чтобы уходили. — Девушка развела руками и вздохнула. — Потом стоял у вагона с напарником. Про напарника вообще ничего сказать не может — он, кстати, после этого случая сразу уволился. А про себя рассказал, что один обхватил его сзади и держал, а другой, в маске, бутылку водки в рот влил.
Всю ночь он на холодной земле проспал, а наутро домой с похмелья вернулся. Ничего подозрительного не произошло, даже пломбы с вагона не были сорваны. Он на следующий день, когда от алкоголя в себя пришел, проверил лично. Вот мы с ним и подумали, что кто-то похулиганил просто.
— Никому не сообщали? — уже сообразив, что речь идет об охране вагона с питанием «Бебилюкса», уточнил Генка.
— Нет, — покачала головой девушка. — Только после того, как вас по телевизору раненого показали и в криминальной хронике журналист про отравление детского питания сообщил, я подумала, что, может,
— Почему вы так подумали?
— Я же вам вначале рассказала, что куртка у мужа в крови перепачкана, а на нем ни царапинки. Значит, это кровь того, кто его сзади держал.
— Так, — протянул довольный Генка. — Вы про собачку ротвейлера по телевизору слышали? Что она, меня защищая, искусала нападавшего?
— Да, — кивнула девушка, — я вот куртку мужа принесла. — В милицию не хочу идти. У нас на станции один милиционер Петька, так он только деньги умеет собирать. А в Москве я никого не знаю. — Девушка протянула пятнистую куртку мужа. — Мы решили, что, если другим детишкам помочь можно, чтобы не умирали, пусть лучше мужа с работы выгонят.
— Да не выгонят его, — не выдержала Лялька, — что ты распричиталась! Он же не виноват! Только сразу надо было прийти.
— К кому идти-то? — слезливо протянула девушка и пожаловалась: — Только из армии пришел. С работой повезло. Составы на железнодорожной станции охранять очень выгодно. Вот ребеночка решили завести. А теперь, если столько детишек поумирало… — Девушка заплакала.
21
— Мне в Москве очень понравилось. — Ванда прощальным взглядом окинула аэропорт.
— Я рад. — Виктор встал в очередь к пограничной кабинке. — Иди первая. — Он пропустил Ванду вперед. Через несколько минут она оказалась за воротами пограничного шлагбаума и сразу же остановилась в ожидании Виктора.
Девушка-пограничница, внимательно изучая паспорт Виктора, посматривала куда-то вниз. Виктор знал, что там находился контрольный компьютер.
— Похож? — попробовал пошутить он.
Девушка никак не отреагировала на его шутку.
— Вам придется переговорить со старшим смены, — неожиданно заявила она.
— Что-нибудь не в порядке с американской визой?
— Нет, — лаконично ответила пограничница, — вернитесь, пожалуйста, назад.
Он обеспокоенно отступил, бросив взгляд на удивленную Ванду, ожидавшую его уже на другой стороне. К нему спешил человек в пограничной форме.
— Я сейчас, — помахал он Ванде, — формальности! Жди меня в баре.
— Пройдемте, — пригласил Виктора мужчина и показал на боковую дверь.
— В чем дело? — усаживаясь на предложенный стул, забеспокоился Виктор. — Я не один. У меня бизнес. Мой партнер уже прошел.
— С вами хотят побеседовать, — уклончиво проговорил пограничник и вышел. Вместо него появился молодой человек в штатском и, представившись следователем ФСБ, уточнил:
— Вы Виктор Смоляков — руководитель отдела Восточной Европы американской фирмы «Экстрафут»?
Вопросы посыпались один за другим. Главное, что интересовало следователя, когда Виктор последний раз встречался с Егором Крючковым.
— Что случилось? — не теряя самообладания, забеспокоился Виктор.