Статьи, дневники, замыслы

Вертов Дзига

Слава богу, моя Золотая ленточка оказалась умной девочкой, и все поняла.

У нас в запасе еще примерно час времени, но прежде чем переходить к основному «блюду», нужно внести еще одну ясность.

— Ань, с арендой придется пока подождать.

Она сначала хмурится, потом смотрит на меня с оторопью.

— Спокойно, все хорошо, — придерживаю ее за плечи, а то она, чего доброго, в обморок грохнется. — Ты все поймешь, когда через минуту сюда вернутся юристы и мы обсудим еще один важный вопрос.

— Никаких больше подарков, Грей, — решительно заявляет

она.

— Это касается моего развода.

Она снова морщит свой аккуратный лоб. Почти слышу, как в ее умной голове начинают медленно раскручиваться шестеренки.

— И ты хочешь, чтобы я… была рядом, когда вы будете это обсуждать?

— Ага.

Я просто больше не придумал как показать ей, что наш с Кузнецовой брак — это просто ебучая проблема, как оказалось (спасибо тебе, мужик наверху!) вполне решаемая. Весь фокус был в том, чтобы найти способ поучить мою бывшую хорошим манерам. Жестко, даже если это будет редкостное мудачество с моей стороны. Трогать девочек нельзя, даже если эти девочки — типичные гниды в полный рост. А вот отвесить крепких моральных пиздюлей — святое дело.

— Грей, слушай, я конечно только «за» послушать, как ты собираешься сбить корону с головы своей бывшей, но это совсем не обязательно делать при мне. Я тебе верю.

Ее это «я тебе верю» — бляха, просто реально таю.

— Нимфетаминка, других причину почему ты хочешь уйти, нет?

— Не-а, — копирует мой тон.

— Значит, садись.

Несильно толкаю ее в кресло, даю знак юристам и моя интеллигентная на вид парочка китовых акул от юриспруденции, возвращаются.

Пара минут формальностей — вручить Ане ее вариант договора, протянуть мне увесистую пачку документов по моему разводу.

— Еще раз, — несмотря на присутствие Ани, переключаюсь в режим бессердечного голема, — что есть на руках?

— Экспертиза, доказывающая, что свидетельство о разводе поддельное, — говорит Ирина, называя страницы документа, где собрана вся база. — Все необходимые выписки у нас на руках.

Я знаю, что когда я только озадачил их необходимостью отставить в сторону все дела и решать вопрос, Ирина пообещала поднять все свои контакты и должников, чтобы решить вопрос в максимально короткие сроки. И не соврала. Хотя, они с Михаилом абсолютно точно знают, за что работают.

— Этого достаточно, чтобы аннулировать брак, — подхватывает Михаил.

Краем глаза замечаю, что плечи Нимфетаминки едва заметно поднимаются — и опускаются в выдохе облегчения. Поэтому я и хотел, чтобы она была здесь. Чтобы в этой все-таки замороченной голове не осталось даже тени сомнения в том, что я собираюсь поиметь ее доверие как самый конченный мудак.

— Документы готовы, Владислав Андреевич. Нужна только ваша отмашка.

— Хорошо. Что с брачным договором?

Мне, бля, реально как-то легче стало бодаться в эту степь после того, как однажды я морально согласился при самом хуевом раскладе отдать Кузнецовой все, что она попытается забрать. Еще бы и доплатил, блядь, лишь бы она на хуй полностью исчезла с радаров. Но, как оказалось, доплачивать

за мои испорченные нервы, придется ей.

Я ей на хуй нарисую «моральный ущерб».

— Мы готовы предоставить все свидетельства отсутствия совместного проживания, — чеканит Ирина, и стеклышка ее очков в эту минуту зловеще отсвечивают. Есть что-то адское в женщинах, получающих моральное удовольствие от демонстративного окунания в говно других женских особей. Ирина — яркий представитель этой касты. — Свидетели, выписки, все официальные публикации, подтверждающие, что Ольга большую часть времени проводила за пределами страны. Мы сделали официальный запрос в агентства, с которыми она сотрудничала, у нас есть копии всех контрактов.

— Даже подтверждения ее перелетов, — добавляет Михаил. Максимум, на что она может претендовать по брачному договору — имущество, нажитое в фактическом браке.

— На пару моих трусов, — лыблюсь, воображая перекошенную рожу Кузнецовой. Но я хочу вишенку на торте. — Значит, осталось просто заставить ее сделать первы шаг.

— Гм-м… — Золотая ленточка осторожно машет рукой, привлекая к себе внимание. — Я могу это сделать.

Я сначала даже не понимаю, что именно она хочется сделать.

Туплю и в первую секунду думаю, что имеет ввиду какую-то юридическую мишуру, но тут же вспоминаю, что моя Нимфетаминка — чистый гуманитарий.

— Ну… Ты же хочешь, чтобы Кузнецова подала на развод, начала трясти брачным договором и предъявила претензии на твое имущество? — Острожно, как будто ступает по тонкому льду, говорит Аня. — Если она ничего этого не сделает, то прижать ее можно будет только за подделку документов. Административная ответственность. Максимум — какой-то небольшой моральный ущерб. Но если она попытается использовать манипуляции с документами с целью получения материальной выгоды…

Аня запинается, потому что даже мои юристы смотрят на нее с максимальным одобрением.

— Что? — Она моргает, явно чувствуя себя не в своей тарелке. — Я не очень разбираюсь во всем этом, но…

— Ты все максимально правильно поняла.

— Ну! Вот! — Нимфетаминка сразу приободряется. — Я могу помочь. Если ты сам пойдешь к ней и начнешь давить — вдруг не получится? Ну, знаешь, иногда женщины просто не видят, когда им говорят «нет», особенно когда им очень хочется, чтобы это было завуалированное «да».

Ну если вспомнить наш с Кузнецовой последний разговор, то в словах Ани есть своя логика. Моя временно_не бывшая, кажется, готова была из трусов выпрыгнуть, лишь бы получить хотя бы каплю моего внимания. Если я заявлюсь к ней сам, даже если притащу подмышкой здоровенную предъяву на развод, вполне в духе Кузнецовой придумать за меня вспыхнувшие во мне старые чувства к ней.

— И что предлагаешь ты? — Хотя сама мысль о том, чтобы позволить моей девочке просто находиться с Кузнецовой ближе, чем на пушечный выстрел, заставляет меня испытывать адское желание прямо сейчас отселить свою бывшую куда-нибудь на Марс.