Статьи, дневники, замыслы
Шрифт:
— Кажется, ты меня только обозвал женщиной, которая ломает тебе мозг, — шучу, чуть сильнее потираясь об его колючки. Боже, я точно стану от них зависимой. Или уже?
— Вообще-то, это должен был быть комплимент, женщина! — В шутку и почти целомудренно шлепает меня по заднице.
С тяжелым вздохом, позволяет мне выскользнуть из его объятий.
Сначала я думаю, что неприятный зуд в районе затылка — это потому что моему голодному до него телу не хочется отпускать Влада даже на пару часов, но потом соображаю, что дело не только в этом. Пара
Я жду, пока машина Влада отъедет со стоянки и только потом захожу внутрь.
Почти сразу наталкиваясь на Зайцева. Он мое появление встречает с широкой улыбкой и сразу вежливо интересуется, нужна ли мне какая-то помощь.
— Я еще даже на своем рабочем столе порядок не успела навести, Андрей Викторович.
— Можно просто Андрей.
— Я думаю, что для соблюдения субординации…
Он не дает мне закончить, откашливается и сразу преображается в отстраненного начальника, который еще раз желает мне поскорее влиться в коллектив редакции и проявить свои таланты переводчика с лучшей из сторон.
У меня на столе полная коробка разных канцелярских принадлежностей, стикеры для работы, ручки и даже свой маленький принтер для быстрой печати. Полчаса уходит на то, чтобы разложить все по тумбочкам и организовать нужное и удобное мне рабочее пространство.
Потом берусь за перевод.
… и отрываюсь от него только когда уровень шума вокруг меня поднимается до непривычной отметки. Оглядываюсь — половина коллектива явно собирается на обед, время как раз около двенадцати, но примерно половина остается на рабочем месте. Правда, к кофейной машине уже целая очередь выстроилась. Ну что ж, хороший повод завести непринужденную беседу.
— Привет, — первой заговаривает со мной высокая и очень эффектная брюнетка.
Ее лицо запомнилось мне еще утром, на крыльце. На работницу издательства она, мягко говоря, не похожа абсолютно, я напоминаю себе о том, что внешность часто обманчива. И одна такая «обманчивая внешность» оказалась лучшим мужчиной в моей жизни.
— Привет. — Улыбаюсь и зачем-то показываю на чашку в руке. — Надеюсь, я не успею обзавестись внуками пока дойдет моя очередь. Я — Аня.
— Диана. — Она оценивает меня с ног до головы, причем делает это явно подчеркнуто.
— Что-то не так с моей одеждой? — Я быстро вспоминаю требования к дресс-коду — я их совершенно точно не нарушила, чего нельзя сказать о половине коллектива и коротком платье самой Дианы, декольте которого даже с натяжкой не подходит под определение «сдержанный официальный верх».
— То есть ты теперь новая девочка Короля? — спрашивает в лоб и звучит это так, будто на меня только что опрокинули ведро помоев.
Я помню, что Паша говорил, что имя Влада в определенных кругах имеет вес (или оно имеет вес везде?) и сам Грей тоже отпускал комментарии по
— Аня, значит, — продолжает Диана, и ее красивые большие губы — произведение искусства профессионального косметолога — искривляются в насмешке. — Вот значит, что за Аня.
— Что не так с моим именем?
— Он меня Аней пару раз назвал, когда мы трахались. — Она произносит это таким обыденным тоном, как будто это что-то обыденное, как чиста зубов перед сном. — На прошлой неделе. Или несколько дней назад?
На прищуривается, но это настолько плохая попытка изобразить задумчивость, что я сразу понимаю, какой вариант правильный.
За все время, что мы знакомы, он только один раз ночевал дома.
И пропадал со связи почти как Золушка, когда стрелки часов переваливали за отметку «времени для взрослых». Я же не вчера родилась, и даже тогда прекрасно понимала, что он проводит время не с томиком Ремарка, предаваясь меланхолии.
Но это все равно неприятно царапает внутри.
— А ты очень смелая. — Я лучше провалюсь сквозь землю, чем покажу что ее слова меня задели. — Если бы мужчина во время секса называл меня другим именем, я бы точно не стала рассказывать об этом с главной площади города.
Ее красивое — оно правда красивое — лицо кривится и становится немножко похожим на поплывшую свечку. Особенно забавно смотрятся опустившиеся уголки идеальных губ.
— Ты просто маленькая дура, если думаешь, что что-то для него значишь, — говорит Диана.
— Очень, очень, очень непрофессионально, — я нарочно делаю такую длинную подложку, — говорить такие банальные фразы, работая в книжном издательстве. Есть же сотни более подходящих цитат. «Лучше пусть мне завидуют, чем сочувствуют».
— Что? — не понимает Диана.
— Не «что», а «кто» — Геродот. Я тебе от всей души чисто по-женски сочувствую. Я бы от такого точно фригидной стала. Но, знаешь, с моим именем Грей точно ни разу не ошибся.
Лицо красивой Дианы окончательно растекается.
Мне от этого не то, чтобы легче, но хотя бы какая-то сатисфакция за открытую попытку унижения. Если бы мне не была так нужна эта работа, я бы просто сейчас положила заявление на стол, лишь бы не видеть больше красивое лицо и идеальный губы Дианы. Правда, она моментально исчезает с радаров, «уступая» мне свою очередь за кофе.
— Не слушай эту оторву, — говорит пожилая женщина, кажется, из отдела кадров. — Язык без костей, голова без мозгов.
— Мне все равно. — Пожимаю плечами, хотя на самом деле чувствую себя далеко не так радужно, как хочу казаться.
— Тут кафе внизу, — догоняет меня голос женщины, — там совершенно потрясающий киш с лососем и запеченный камамбер с орехами, изюмом и клюквой. Просто пальчики оближешь. А после нашей Дианы нужно обязательно что-то съесть, чтобы кислотность в желудке не повысилась.