Статьи, дневники, замыслы

Вертов Дзига

Затравленно смотрит по сторонам.

— Влад, это шутка? Что это, блядь, за шутки?!

— Никаких шуток. — Достаю из кармана пиджака другой билет — на ее имя. Размахиваю у нее перед носом. — Вот, видишь, у меня тоже билет есть. Золотой! Полетишь в святые ебеня, Дин! Отдохнешь!

— Грей, это правда не смешно. — Она пытается схватить меня за рукав, но я ловко увиливаю.

А двое ребят, которые нас здесь уже ждут, почти с любовью подхватывают брыкающуюся Дину под руки. Она начинает мотать головой, открывает рот, чтобы заорать, но я успеваю раньше — становлюсь рядом и тупо сжимаю

ее челюсти двумя пальцами.

— Попытаешься заговорить — где-то в этом мире прибавится работы одному челюстно-лицевому хирургу, — предупреждаю на всякий случай. — И если вдруг начнешь привлекать слишком много внимания, высказывать злоебучие протесты или типа того — то у меня для тебя есть альтернативный рейс. К ребятам в блядюшнике на трассе. Отдам тебя в аренду лет на десять, как раз отработаешь все, что я тебе, суке, дал. И знаешь — просто дай мне повод.

Но Дина слишком хорошо меня знает.

Поэтому даже не пытается.

— Значит, план у нас такой. — Сую ей за шиворот билет и ее ID-карту. — Ты летишь в жопу мира на краю нашей необъятной страны. Есть там одно маленькое село на три дома. Все как ты хотела — никакой цивилизации, одно сплошное ебучее единение с природой. И даже твои тряпки там не пригодятся — лопухами прикроешься и норм. Все твои карты я заблокировал, по прилету тебя там встретят и на всякий случай заберут паспорт на хранение — ну а вдруг охуеешь от радости, потеряешь, в сортир уронишь.

Ее глаза округляются от ужаса.

Потому что я знаю, куда бить.

Потому что для этой гламурной пизды самое страшное наказание — это вот такая жизнь. Без тачки, без бурлеска, без денег, даже без нормальной мобильной связи (я специально наводил справки, старался, чтобы у нее был пакет «все включено»). Потому что единственное, чего у нее там будет в избытке- забвение.

— И если ты, сука, — сжимаю пальцы на ее щеках, превращая эту разукрашенную физиономию в рыбку-гуппи, — выедешь за пределы дальше одного километра от своего нового места обитания — тот блядюшник примет тебя с распростертыми объятиями. Будешь грязные хуи жирным мужикам насасывать тупо за еду.

Она отчаянно трясет головой, начинает реветь.

Вообще по хуй.

Я и так, блядь, верх гуманизма.

Когда Дину, заткнувшуюся и обмякшую, парни ведут проходить паспортный контроль, я разглядываю ее спину и ловлю себя на крамольной мысли, не был ли я слишком мягким. И вовремя говорю «стоять!» своей маленькой внутренней волчьей стае, потому что эти звери давно не рвали с костей ничье мясо. Дина просто сука. Толку перед ней размахивать руками и пугать? Она и так полностью протухнет еще до того, как приземлится на своей новой «родине», потому что, наконец, поймет, что я не шутит, не преувеличивал и это никакой не урок, после которого я «милостиво» снова распахну для нее свои объятия.

Я не воюю с женщинами, даже если они творят хуйню наравне с мужиками.

А эта гламурная пизда получила свое самое страшное наказание.

Все, на хуй, из головы и из жизни, минус один из трех — день, блядь, начался неплохо!

В обед Аня присылает целую кучу видео и фоток со своего книжного мероприятия. Если честно, я не очень понимаю, что там у них за туса, но слушать за кадром ее счастливый

голос — одно удовольствие. Особенно когда она, явно немного, но совершенно заслуженно задрав нос, хвастается, что все ее идеи сработали и их стенд стал чуть ли не гвоздем всего мероприятия. Меня просто адски гордость распирает за то, что вот эта маленькая амбициозная девочка — исключительно и только мое. Если бы не работа, которой так много, что хвататься приходится сразу за все — рванул бы к ней хотя бы на полчаса, тупо поцеловаться в каком-то книжном углу. Но приходится довольствоваться фантазиями на тему вечера и мысленно вычеркнуть из семи проклятущих дней «на заживление» еще один.

— Владислав Андреевич, у меня хорошие новости. — Резник приезжает около пяти и сразу идет ко мне. — Мы возбудили уголовное дело по факту мошенничества Ольги Кузнецовой. Ирина Тимуровна сейчас решает вопрос о расторжении брака. Все документы у нее, полагаю, вопрос решится… завтра.

Я знаю Резника, потому что давно веду с ним дела и его стиль ведения дел хорошо мне знаком. Он всегда очень осторожничает в прогнозах. Так что его неуверенное «завтра» — это стопроцентное завтра. Железобетонное.

Значит, мне нужно два кольца — одно сегодня и одно, красивущее, с камнем для моей Нимфетаминки, чтобы сверкал почти так же красиво, как ее глаза.

Зыркаю на часы. До шести успею закончить часть «горящего» проекта, в семь буду в ювелирке, успею до ужина.

— Заявление в суд? — уточняю на всякий случай.

— Все оформлено, судья в курсе всех обстоятельств дела, пошел нам навстречу и немного подвинул в очереди.

— Немного?

— До конца недели, — подытоживает Резник.

Само собой, ни о какой доброте душевной, а тем более «шага навстречу» речь не идет — просто мое бабло позволило пробежать бюрократическую стометровку со скоростью света. В конце концов, не медийные звезды трусы делят в публичном пространстве, а просто честный скромный архитектор собирается выебать (исключительно в рамках закона), одну жадную бывшую.

Глава пятьдесят вторая: Аня

— Анна Александровна, вы просто свалившийся мне на голову подарок судьбы! — говорит Андрей, когда мы, наконец, заканчиваем сворачивать и собирать реквизит, и официально подводим черту под этим очень интересным, но и очень изматывающим днем. — Если честно, я до последнего был немного скептически настроен, но сейчас могу только бесконечно выражать мое восхищение.

— Немного? — позволяю себе пустить в ход легкую шпильку.

Зайцев закатывает глаза и под дружное подбадривание остальной команды «Квазара» все-таки признает, что его личная ставка на мою победу была примерно один к десяти.

— Ну хотя бы не один к ста, — смеюсь, абсолютно довольная собой.

Бегу в машину, по дороге набираю Влада. На часах половина восьмого, я ужасно задержалась, хотя планировала успеть раньше него.

— Белое или красное? — спрашивает Грей. Он в своем репертуаре — как всегда с наскока, без малейшей отправной точки, откуда вообще взялся этот вопрос. Как говорится — ничего не понятно, но жутко интересно.