Статьи, выступления, заметки, воспоминания
Шрифт:
Книга М. Бронштейна - это не перечень успехов науки и техники, обычный в популярной литературе. Это рассказ о тех барьерах и затруднениях, которые стоят на пути всякого открытия. Это рассказ о коллективной работе множества ученых на протяжении десятков лет. Рассказ о единстве науки.
Несколько лет тому назад М. Горький писал: {М. Горький, О литературе. Сборник статей, стр. 145, Изд-во "Советская литература", 1933. (Прим. автора.)}
"Прежде всего наша книга о достижениях науки и техники должна не только давать конечные
Именно эту задачу и поставил перед собой автор "Солнечного вещества", рассказывая историю одного из самых Замечательных открытий физики и химии.
Удалось ли ему решить свою задачу - пусть судит читатель.
ДЕТИ О БУДУЩЕМ
Меня давно уже интересовал вопрос о том, как представляют себе наши дети будущее, о чем они мечтают, чего ждут.
Недавно под Ленинградом в одном из пионерских лагерей я спросил об этом ребят. Лил сумасшедший, грозовой дождь, и нам всем не оставалось ничего другого, как сидеть в лагерной столовой, похожей не то на летний театр, не то на барак, и беседовать. Тут было полторы сотни детей разных возрастов от восьми до пятнадцати лет.
Вероятно, мой вопрос показался ребятам неожиданным. Мы только что читали с ними книгу, и они настроились слушать, а не говорить сами. И вдруг - извольте: как вы представляете себе жизнь лет через десять, двадцать, пятьдесят, сто?
Наш разговор начался с молчания.
Потом ребята переглянулись между собой, и по их взглядам я понял, что хоть мой вопрос и застал их врасплох, но беседа все-таки состоится.
И в самом деле, с одной из дальних скамеек раздался голос:
– Не знаю, что будет. Не угадаешь! Думаю только, что будет очень хорошо.
– Ну, еще бы!
– отозвались в другом углу.
– А как вы думаете, - спросил я, - какие у ребят будут лагеря лет через десять или пятнадцать?
Тут разговор сразу принял деловой и хозяйственный оборот.
– Ну, будет много мячей, игр... И все кровати будут с сетками, чтобы не проваливаться.
Это сказал маленький пионер, лукаво посматривая на вожатого.
Вероятно, этому пионеру не раз случалось проваливаться на пол вместе с тюфяком и одеялом.
– Вот тоже! Нашел о чем говорить!
– засмеялся кто-то рядом.
– Я думаю, в каждом лагере будет своя парашютная вышка!
Парашютная вышка сразу оторвала нас не только от лагерных кроватей, но и от земли. Следующий пионер заговорил уже о Марсе:
– Я не могу дождаться, когда люди долетят до Марса. Это надо сделать поскорее, и люди будут туда летать, вот как теперь ездят из Ленинграда в Москву.
– А первая остановка будет на Луне! После этого ребят уже не надо было вызывать на разговор. Одна за другой стали подниматься руки.
– Но ведь на Луне нет воздуха. Человек не может жить без воздуха и воды, -
– Ну, и что ж с того! Будут брать с собой воду и воздух. Как сгущенное молоко в банках.
– Зачем в банках? В баллонах!
Долго говорили ребята о межпланетных путешествиях на "ракетопланах".
– Может, удастся устроить хозяйство на Луне или на Марсе!
– сказала одна из девочек.
Очевидно, пионерка имела в виду не собственное хозяйство, а что-то вроде лунного совхоза или марсианского колхоза.
Та же девочка сказала:
– Государств на Земле не будет. Люди будут жить не в государствах, а в климатах. Неграм, например, я думаю, нужен жаркий климат.
В этом разговоре я заметил одну особенность.
Для наших ребят "будущее" и "коммунизм" - равнозначащие понятия. В разговоре то и дело одно слово заменялось другим, и этого никто даже не замечал.
Девочка, которая утверждала, что неграм нужен жаркий климат, так описывала будущее:
– Трамваев не будет, а только аэропланы. Кондуктор скажет: "Площадь Льва Толстого!" Гражданин выскочит и спрыгнет на парашюте... Если не на остановке спрыгнет, воздушная милиция его оштрафует.
– А если его ветром отнесет?
– спросили ребята.
– Ветра при коммунизме не будет!
– Почему ж это не будет?
– Да научатся погодой управлять, вот и все.
– При коммунизме, - сказал мальчик, которого мне представили как лучшего музыканта в лагере, - при коммунизме музыку знать будут все, как теперь умеют читать и писать. Я читал, что животные и те хорошо воспринимают звук. Ведь вот телефон, радио передают звук на расстояние. Я думаю, что диких зверей можно будет приманивать звуками, и звуками можно будет сообщаться с разными планетами.
Много еще говорили ребята о будущем. Одни - о планетах, другие - о том, можно ли устроить в будущих городах движущиеся тротуары разных скоростей для тех, кто гуляет, и для тех, кто идет по делу; третьи спрашивали, нельзя ли искусственно провести в человеческом мозгу новые извилины, чтобы люди, стали умнее; четвертые говорили о подвижных домах; пятые - о воздушных велосипедах; шестые - о газонаполненных скафандрах для гигантских прыжков над землей; седьмые - о притяжении к Арктике теплых течений.
Впрочем, у всех ребят было одно общее: будущее представлялось им счастливым.
– Но у меня есть еще такое желание - сказал девятилетний мальчик с узенькими черными глазами и с челкой на лбу.
– Часто бывает, что два товарища уговариваются, что им делать. Один говорит: пойдем гулять, а другой говорит: не хочу, буду лучше читать. Так вот я бы хотел, чтобы в будущем люди научились так сговариваться, чтобы никто друг другу не отказывал.
Не знаю, осуществится ли когда-нибудь мечта мальчика о том, чтобы на свете не осталось неразделенных желаний. Но высказал он эту мечту от всей души.