Статьи. Журнальная полемика
Шрифт:
Стр. 152. О мирной агитации, которую некогда возбуждал «Русский вестник», нет и помину… — Указание на недавнее прошлое «Русского вестника», когда этот журнал с момента своего основания в 1856 г. и вплоть до 1861 г., то есть до конца революционной ситуации, выступал за отмену крепостного права и сословных привилегий, за децентрализацию власти и т. д. Свою программу журнал осуществлял, по словам его редактора М. Н. Каткова, в формах «мирной агитации».
Стр. 156…в Петербурге, несмотря на толкования, дело обошлось как нельзя лучше… — Реформа петербургского городского управления в 1846 г. была враждебно встречена купечеством, поскольку впервые привлекла дворянство к участию в этом управлении. Петербургские купцы подали министру внутренних дел ходатайство об отмене нового городового положения,
..деженерировало, или дегенерировало (от франц. d'eg'en'erer) — выродилось.
Стр. 158…опыты престидигаторства, или престидижитаторства (от франц. prestidigitation) — демонстрация фокусов, ловкости рук.
Стр. 159…можно из Англии выписать несколько лордов… — намек на англоманство М. Н. Каткова.
А ну, как Н. Ф. окажется прав? — Подразумевается Н. Ф. Павлов.
Байборода — соединенный псевдоним М. Н. Каткова и П. М. Леонтьева в «Русском вестнике».
Стр. 161…один из подписчиков, получив книжку в октябре, подумает, что на дворе еще июнь, и пойдет купаться. Искупавшись, схватит горячку и умрет. — Салтыков воспользовался здесь анекдотом Н. Ф. Щербины, где жертвой подобной трагикомической ошибки оказался подписчик «Москвитянина», получивший июльскую книжку журнала в декабре (Н. Ф. Щербина. Альбом ипохондрика. Гиз, М. —Л. 1929, стр. 102).
…М. С. Щепкин… выйдет в отставку… и будет плакать вплоть до самой квартиры Н. X. Кетчера. — В 1855 г. Щепкин справил пятидесятилетний юбилей сценической деятельности и с тех пор не раз говорил о намерении покинуть театр, но все не решался на этот шаг. В «Московских письмах» Салтыков слегка подтрунивает над общеизвестной тогда слабостью Щепкина, который под конец жизни мог легко расчувствоваться и всплакнуть. В других своих произведениях, вплоть до «Пошехонской старины», Салтыков всегда уважительно отзывался о великом актере, особенно вспоминая 40-е годы. Тогда Щепкин находился на высшем подъеме творчества и был близок к кружку Белинского, Грановского, Герцена. В этот кружок входил и упоминаемый здесь и дальше поэт-переводчик Н. X. Кетчер, позже порвавший с оппозиционными настроениями своей молодости. Щепкин до конца дней был близок с Кетчером. Строки Салтыкова написаны за полгода до кончины Щепкина.
…одежда празелень, борода до чресл, внизу раздвоенная… — текст из старинных (времен Московской Руси) руководств для иконописцев, где давались точные наставления, как какого святого надлежит изображать.
ПЕТЕРБУРГСКИЕ ТЕАТРЫ
«Петербургские театры» — всего лишь рубрика в журнале «Современник»; под ней печатались разные авторы. В 1863 г. Салтыков в этом разделе поместил (без подписи) три статьи. Четвертая, снятая в 1864 г. цензурой, осталась в гранках набора «Современника».
Четыре статьи Салтыкова о петербургских театрах, в отличие от «Московских писем» (см. выше), не связаны единством замысла. Но, не обладая единством в строгом значении слова, они близки по идейно-тематическим и жанровым задачам. Салтыков выступает в них как театральный критик, критик своеобразный, откликающийся на спектакли в форме острого фельетона, пародии, ядовитой сатиры.
Театром Салтыков интересовался смолоду. Еще в лицее и в послелицейские 1844–1848 гг. он часто посещал петербургскую драму и оперу, а когда бывал и Москве — Малый театр. Театральные впечатления тех лет отразились на страницах многих его книг — от юношеских повестей «Противоречия» и «Запутанное дело» и до «Пошехонской старины». В первой статье из цикла «Петербургские театры», как и в первом из «Московских писем», театр 40-х годов служит сравнительным, и чаще всего позитивным критерием для оценки театра середины 60-х
В статьях, опубликованных под рубрикой «Петербургские театры», Салтыков вновь обращается к интересующим его конкретным проблемам современного репертуара и актерского мастерства, то есть к тому кругу вопросов, которые он освещал и в первом из «Московских писем».
Салтыков решительно осуждает «внешние» приемы игры, свойственные «протеям», актерам «наружного», «внешнего» перевоплощения, играющим только «Свое амплуа». Взгляды Салтыкова на мастерство актера, его представления об эстетике актерской игры во многом складывались под влиянием искусства Щепкина. В качестве типичного «протея» Салтыков называет петербуржца В. В. Самойлова, артиста одаренного, но чрезмерно увлекавшегося внешним рисунком роли, — «актера всех стран и времен, а преимущественно всех костюмов». Актерам подобного склада, пусть даже талантливым, на взгляд Салтыкова, не дано исследовать сложный, «разнообразный» внутренний мир героев, им неведомы «общечеловеческие основы» роли, что обедняет художественный образ, а тем самым умаляет силу нравственного и эстетического влияния театра на общество. По мнению Салтыкова, усилиями драматургов-«протеев» и актеров-«протеев» искусство театра может быть низведено до уровня «водевиля с переодеваниями», «простого акробатства».
Современный реалистический театр Салтыков связывал с именем Островского. Словно для контраста, он «подверстал» к статье-памфлету о фальсификаторской ремесленной пьесе Ф. Устрялова «Слово и дело» отклик на первое представление драмы Островского «Грех да беда на кого не живет», которая по своим идейным и художественным достоинствам виделась Салтыкову разительной противоположностью «картонной» драматургии.
Салтыков выражает солидарность с главными положениями гоголевской драматургии, изложенными в «Театральном разъезде после представления новой комедии» — этой своего рода эстетической программе Гоголя. Как и Гоголь, Салтыков видит гуманистический смысл искусства и, в частности, театра прежде всего «в том, чтобы напомнить человеку, что он человек».
Статьи серии «Петербургские театры» представляют интерес и как произведения конкретной театральной критики Салтыкова, и как документы эстетического наследия писателя. В них продолжена разработка принципов реалистического искусства, сформулированных Салтыковым в программной статье 1856 г. «Стихотворения Кольцова».
Раздумья Салтыкова о роли мировоззрения и «общественном значении писателя», о необходимости идеала, его мысли о революционной природе драматического конфликта («содержание драмы может составлять исключительно протест»), о натурализме и реализме, о важности психологического анализа («одна из главных обязанностей художника заключается в устройстве внутреннего мира его героев»), развитые в третьей статье (о «Горькой судьбине» Писемского), его последовательно демократическое толкование народности, национальности и общечеловеческого смысла искусства (в статье четвертой) — являются образцами революционно-демократической эстетики шестидесятников.
Одна из сквозных публицистических тем статей «Петербургские театры» — полемика со сторонниками «чистого искусства». Основополагающий тезис критика: искусство не может быть свободным от насущных социальных интересов народа, иначе оно оборачивается не добром, а злом, становится орудием реакции, а не передовых сил общества. «Искусство, — утверждает Салтыков, намеренно утрируя свою мысль, — отвращая взоры человечества от предметов насущных и земных… оказывает полиции услугу; полиция… оказывает искусству покровительство».
Театрально-критические статьи Салтыкова, как и все другие произведения его пера, насыщены общественно-политическим материалом текущей современности. В них нашла свое отражение борьба лагеря революционной демократии с крепнувшей послереформенной реакцией — политической и общественной — и непосредственно связанные с этой борьбой бурные идеологические споры начала 60-х годов: полемика «Современника» с «Русским словом» вокруг тургеневского романа «Отцы и дети» и вопроса о «новом герое»; полемика «Современника» с почвенническими журналами «Время» и «Эпоха»; споры о либерализме, о материализме и идеализме и т. п.