Статьи
Шрифт:
Поскольку я твердо убежден в существовании материальных потоков, я рассматриваю провал попыток демонстрации реального перехода материи как следствие ее либо предельно малого количества, либо состояния, но скорее первое, так как все особенности потоков указывают именно на это. По моему, нет нужды удерживать экспериментатора от проведения исследования рентгеновских лучей из-за страха отравления или вредного влияния, поскольку, кажется разумным вывод, что потребовались бы столетия, чтобы накопить достаточное количество такой материи, которое бы представило серьезную угрозу процессу человеческой жизни. Но я с уверенностью смотрю на демонстрацию действий чисто качественного характера. Например, несмотря на опасность такого утверждения — в силу одобрения, которое могли бы дать невежды, — я бы сказал, что ожидаю с предельной уверенностью демонстрацию бактерицидного воздействия. В дополнение к физиологическим эффектам, к которым я недавно привлекал внимание, чуть позже я наблюдал с помощью мощных трубок, что в лобной части, повыше глаз, появляется болезненное ощущение, как только включают ток. Это ощущение очень похоже на то, которое часто испытываешь, выходя из темной комнаты на ярко совещенную солнцем улицу, или
Что касается вредных воздействий на кожу, о которых сообщали по-разному, полагаю, что их неверно истолковывают. Мне эти эффекты уже некоторое время известны, но под давлением других дел я не смог уделить внимание данному предмету. Они вызваны не рентгеновскими лучами, а просто озоном, который образуется в непосредственной близости с кожей. В небольшой степени повинна может быть азотистая кислота. При обильном получении озон наиболее энергично воздействует на кожу и многие иные органические вещества, причем без сомнения это воздействие усиливается за счет нагрева и увлажнения кожи. После экспозиции, например, руки некоторое время, кожа теряет эластичность, что ведет к натяжению и боли, а следовательно, к воспалению и образованию волдырей. Это происходит главным образом только на коротком промежутке, но может быть вызвано лампой с одной клеммой, или вообще очень сильно откачанной лампой, в которой клеммы действуют независимо, на большем расстоянии. Вследствие этого при получении отпечатков с помощью лучей я всегда применяю меры предосторожности, ограждая человека экраном из алюминиевых проводов, которые заземлены, предпочтительно через конденсатор. Однако, радикальное средство предотвращения подобных воздействий заключается в исключении доступа воздуха к коже при экспозиции, например, путем погружения в масло. Так как это было бы в большинстве случаев неудобно, следует прибегать к помощи металлического экрана. Если некоторые вещества размещают вблизи лампы таким образом, что газ-озон генерируется на их поверхности, то его действие на них настолько мощное, что эти вещества практически разрушаются через
! несколько минут. Если надежно изолированный резиной провод соединить с клеммой высокочастотной катушки, иногда минутной экспозиции достаточно, чтобы полностью разрушить резиновую изоляцию. Есть некоторые промышленные изолирующие составы, которые разрушаются даже быстрее, но о которых я не буду упоминать, из-за возможного ущерба для производителей. Гуттаперча, воск и парафин противостоят воздействию очень хорошо, и такие провода следует использовать с высокочастотными катушками. Впервые я наблюдал мощное воздействие озона около двух лет назад, выполняя эксперимент, который многим показывал в лаборатории.
Эксперимент заключался в зарядке стоявшего на изолированной платформе человека потенциалом приблизительно полтора миллиона вольт, переменяющийся несколько сотен тысяч раз в секунду. При таких условиях световые потоки бьют изо всех частях тела, в особенности на ногах, руках, волосах, на носу и ушах. Я неоднократно подвергался подобному эксперимен- ту, который, казалось бы, не влечет за собой никакой опасности кроме возможного разрыва кровеносного сосуда, если кожа очень сухая и не проводит тока. Тогда я отмечал последствия на себе и на других, во многом схожие с последствиями, которые относили на счет рентгенов- ских лучей. При использовании токов, получаемых с помощью усовершенствованных генерато- ров электрических колебаний, подобных тем, что описаны в Electrical Review за 30 сентября
1896 г., выход озона настолько велик, что достаточно просто на несколько секунд включить ток, и атмосфера большого зала сильно озонируется. Подобные токи способны также вызывать химические реакции, из которых основная — это реакция азота с атмосферным кислородом, что открывает широкие возможности, которым я следовал длительное время: соединение атмо- сферного азота на промышленном уровне посредством практически только лишь механической энергии. Если бы таким способом производили просто удобрения для почвы, то человечество получило бы огромную выгоду. Из описанного выше воздействия озона следует, что экспери- ментатору необходимо придерживаться указанной меры предосторожности, поскольку большие количества озона не безопасны, хотя в небольших количествах он — самое полезное дезинфи- цирующее средство.
Неприятный долг — вести разговор в данной статье о "даровании слепому зрения" рент- геновскими лучами. На страницах печати эту сенсационную тему широко освещали. Не жесто- ко ли порождать такие надежды, когда для них так мало оснований? Прежде всего по той причине, что не показано, являются ли лучи поперечными колебаниями. Если бы они были та- ковыми, мы бы отыскали средства для их преломления, что предоставило бы возможность про- ецирования достаточно небольшого изображения на сетчатку глаза. На самом деле можно спроецировать лишь тень очень небольшого объекта. Какую пользу можно извлечь из лучей в этом направлении? В конечном счете может быть форму небольшого объекта и распознавали бы путем отпечатка на сетчатке глаза, но чувство осязания более чем достаточно для того, что- бы передавать подобные впечатления. Хорошо известно, что световые ощущения возбуждают- ся двояким образом: посредством механического удара и электрической передачи. Полагаю, что и то, и другое присутствует в рентгеновских лучах, а, следовательно, можно предположить подобное воздействие на оптический нерв. Однако, замечу, что не могу подтвердить некоторые из опубликованных экспериментов. Например, когда руку помещают перед закрытыми глаза- ми, легко распознать тень, что очень похоже на опыт со свечой, свет которой прикрывают ру- кой. Но если закрыть трубку и одновременно исключить попадание света, то я не смогу получить подобного ощущения. Поэтому, такое восприятие вызывает, главным образом, обыч- ный свет, либо мои трубки действуют не так, как трубки, с которыми экспериментируют дру- гие. Может быть здесь стоит напомнить, что, когда закрыты глаза, при обычном солнечном свете, особенно в южных странах, легко различимы тени объектов и даже их примерные очер- тания. Если перейти к предположению, что в действительности дело касается материальных по- токов, важно узнать, каковы наилучшие условия для получения отпечатков
Допустим, что врач научился наилучшим образом манипулировать своей установкой. Далее он заметит, что для того, чтобы добиться наивысшей резкости, ему необходимо поддерживать определенное напряжение на выводах трубки, которое зависит в основном от расстояния до исследуемого объекта и степени его непроницаемости. И без слов понятно, что резкость тем выше, чем меньше пятно, из которого исходят лучи, но это справедливо только для отпечатков, получаемых при очень небольших расстояниях. Если расстояния большие, то излишне небольшая поверхность излучения — недостаток, поскольку плотность уменьшается до такой степени, что воздействие слишком слабое. Отметая этот вариант, ясно, что в случае интенсивных лучей [они] проникают и через более непроницаемые части тела, но многие детали теряются, тогда как при меньшей интенсивности лучей отпечаток возможно будет слишком слаб, чтобы выявить достаточные детали [объекта].
Для простой иллюстрации наилучшей методики воспользуюсь несложным примером. Допустим, что между двумя вставками на платье есть инородный объект, например, монета, и требуется определить его местонахождение. Можно добиться этого, если поместить за платьем картонку, а затем с определенной дистанции выпустить по тому месту, где предположительно находится монета, заряд мелкой дроби. Дробь пронзит ткань платья во всех местах, за исключением того участка, где расположена монета, а на картонке, которая находится позади, это место будет отчетливо обозначено отсутствием следов от дробин. Точно также мы действуем, когда определяем местонахождение такого тела с помощью рентгеновских лучей. Рентген дал нам ружье для стрельбы — действительно волшебное ружье, выбрасывающее снаряды, которые обладают проникающей способностью в тысячи раз большей, чем пушечное ядро, и, возможно, переносящее их на расстояния во много миль со скоростями, которые никаким иным нам известным способом недостижимы. Снаряды эти настолько малы, что, очевидно, можно стрелять ими сквозь наши мягкие ткани дни, недели, месяцы и годы без вредных последствий. Вместо картона, который указывает путь снарядов, Рентген дал нам то, что следовало бы назвать рентгеновским экраном, который светиться во всех местах, в которые ударяют снаряды. Там же, куда снаряды не могут пробиться, чему препятствует непроницаемое для них тело, экран не мерцает, и мы наблюдаем тень объекта. Проецировать тень объекта таким способом достаточно просто, но когда требуется показать более тонкие детали его структуры, возникают сложности. Тотчас оказывается, что для получения наилучшего результата, необходимо более или менее удовлетворить два условия. Во-первых, экран должен состоять из такого материала, который способен люминесцировать при малейшем ударе; и, во- вторых, все снаряды должны быть одинакового размера и двигаться с одинаковой скоростью. На самом деле ни одно из этих двух условий не было выполнено, поскольку для всех тел, как нам известно, требуется сокрушительное воздействие, чтобы заставить их люминесцировать, и до сих пор не найден способ получения частиц, однородных по скоростям и размерам. Но если немного поразмыслить, то тут же придем к заключению, что должн а существовать определенная скорость снарядов, которая при любых условиях даст наилучшую резкость.
Эту скорость легко найти из опыта. Очевидно, что резкость будет наилучшей, если пули, которые проходят через самые плотные части тела, ударяют экран столь слабо, что это не приводит к его свечению, тогда как пули, проходящие сквозь части, плотность которых чуть меньше, ударяют его достаточно сильно, чтобы заставить экран слегка светиться. Чем чувствительнее экран к удару, то есть чем слабее требуется удар для того, чтобы заставить экран светиться, тем большее число деталей будет выявлено. Отсюд а следует, что при использовании рентгеновских лучей для более тонкой работы лучше подходит более чувствительное вещество, а не то, которое сильнее флуоресцирует.
Подобное рассуждение привело меня к следующее методике, которая на деле оказалась весьма успешной. Сначала рентгеновский экран прикладывали к обследуемому телу, при этом напряжение на клеммах трубки было очень небольшим. Зате м напряжение медленно повышали. Оказалось, что при определенном напряжении получается самая четкая тень исследуемого объекта. Но по мере улучшения вакуума, это напряжение, как правило, возрастает, а изображение становится расплывчатым, несмотря на то, что экран становится ярче. Как только резкость слегка нарушается, экспериментатору необходимо на некоторое время изменить полярность тока, тем самым немного ухудшая вакуум. Ка к только вновь восстанавливают ту полярность тока, которую он имел изначально, то есть при которой вакуум медленно и неуклонно возрастает, тень вновь становится четкой. Вот такой несложной манипуляцией можно добиться наилучшего результата. Эт о дает еще одно преимущество: частая смена полярности вызывает более яркую фосфоресценцию экрана. Дела я фотографии, необходимо наблюдать за лампой через экран и выполнять описанные выше переключения.