Статьи
Шрифт:
Ввиду такой неясности в понимании действительного положения страны нам не может не быть дорого беспристрастное слово такого человека, как Маркс, не разделяющего явлений нашей жизни на отрадные и безотрадные, но берущего их в полном объеме и извлекающего из них ничем не прикрытую, подлинную сущность. Письмо Карла Маркса прежде всего поражает читателя именно желанием его показать своим почитателям и противникам, что он вовсе, так сказать… не марксист… как об нем полагают те и другие, и что его "теория" будто бы "фатальна для всех народов". Нападая на Н. К. Михайловского, которому и предназначалось это загробное письмо, [19] он, за один только легкий намек нашего писателя на то, что теория Маркса может подлежать сомнению, — обрушивается на него с таким жестким упреком: " — Ему (Н. К. М.) надо преобразить мой очерк ("Капитал") происхождения капитализма в Западной Европе в историко-философскую теорию общего хода развития, в теорию, которой
19
Написано по поводу статьи Н. К. Михайловского "К. Маркс перед судом Ю. Жуковского".
Я обращаю особенное внимание читателя именно на этот порыв гнева против возможности только подозревать его, К. Маркса, в создании такой теории, потому что Н. К. Михайловский в самой статье своей цитирует того же самого Маркса именно для доказательства той самой мысли, которую выражает в своем гневе и сам Маркс: то есть, что "история происхождения капитализма в Западной Европе" не дает основания для "теории, которой Фатально должны подчиняться все народы". Именно это и говорится в статье Н. К. Михайловского, и в доказательство этого Н. К. берет материалы из той же книги "Капитал", о которой идет речь.
"Поправки к теории Маркса можно заимствовать у самого Маркса, — говорит Н. К. Михайловский в той же статье. — В предисловии к "Капиталу" читаем: "В Англии процесс преебразования очевиден до осязательности. Дойдя до известной высоты развития, он должен отразиться на континенте. В каких формах проявится он там, в грубых или гуманных, это совершенно зависит от степени развития самих работников. Следовательно, независимо от высших мотивов, собственный интерес самих господствующих классов требует устранения путем закона всех препятствий, мешающих развитию рабочих классов". "Одна нация может и должна учиться у другой". Спросим, какого же рода урок можем получить мы (Маркс говорит о Германии); из истории экономических отношений в Англии? И с особенным вниманием относится к английскому фабричному законодательству, то есть к тому, насколько в Англии подвинулся вопрос о правительственном вмешательстве в регулирование рабочего дня, женского и детского труда. Здесь, — говорит Н. К. Михайловский, — именно лежат те поправки к фатальной неприкосновенности исторического процесса, которые могут быть заимствованы у самого Маркса". [20] И далее: "С этими поправками, заимствованными у того же Маркса, его теория, как видим, оказывается уже не такою, чтобы опускать руки и приветствовать ниспровержение зачатков собственного идеала" (в той же статье Н. К. Михайловского}.
20
Статья Н. К. Михайловского вошла во 2-й том его Сочинений.
Из всего этого читатель видит, чем именно задела "за живое" К. Маркса статья Н. К. Михайловского: несколько раз в ней употреблено слово "теория", тогда как сам Маркс считает свой труд только "очерком происхождения капитализма в Западной Европе" и вовсе не возводит в теорию, да еще фатальную, всех язв капиталистического строя жизни. На глазах всего света, в недавние от нас времена весь Париж был сожжен коммунарами, и прекращение этого "фазиса" капиталистического строя жизни потребовало истребления 23 тысяч воспитанных этим же строем его врагов. Я сам видел живые следы этого "фазиса", приехав в Париж в скором времени после подавления восстания, когда военные версальские суды беспрерывно, в десятках отдельных судебных камер, приговаривали виноватых [21] по два, по три человека на каждую камеру в течение одного часа. Можно ли предположить, даже принимая произведение Маркса за теорию, фатальную для всех народов, чтобы такие ужасы могли быть признаваемы им за обязательные даже для тех народов, которые не имеют "никаких оснований ниспровергать зачатки своего собственного идеала". В брошюре, написанной вместе с Энгельсом специально для выяснения этой кровавой парижской бойни, вполне выяснено шушуканье Франции с Германией относительно взаимного участия в подавлении этого восстания, так как это продукт общеевропейского капиталистического строя, одинаково тревожащего обе эти страны. В то же время как "нации" они были врагами и поколачивали друг у друга солдат под стенами Парижа, главным образом "для газет" и для соблюдения дипломатических формальностей. Признавая труд Маркса за теорию, надобно признать и неизбежность всех этих ужасов, но Маркс и писал свою брошюру в поучение нациям, еще не дожившим до этих ужасов, веруя, что одна нация "должна учиться у другой". Все это вполне совпадает с тем, что написано в статье Н. К. Михайловского, а Маркс все-таки "осерчал" на него, и единственно за то, что он мог говорить ему о том самом, что он и сам исповедует.
21
в нарушении капиталистического порядка
Но не довольствуясь доказательствами
"Так как я не люблю оставлять "quelque chose a deviner", [22] то выскажусь без обиняков: чтобы иметь возможность судить с знанием бела об экономическом развитии современной России, я выучился по-русски и затем в течение долгих лет изучал официальные и другие издания, имеющие отношение к этому предмету. Я пришел к такому выводу: если Россия будет продолжать идти по тому же пути, по которому она шла с 1861 года, то она лишится самого прекрасного случая, который когда-либо предоставляла народу история, чтобы избежать всех перипетий капиталистического строя" ("Юридический вестник", № 9, стр. 271).
22
Что-нибудь неясное (франц.).
Нет! Это не московский "патриот своего отечества", вопиющий о поощрении "прызводства" средствами казначейства; это не "народник" с искреннею любовью к прекрасному, тщательно собирающий цветочки радующих душу [23] действительно благообразнейших явлений нашей народной жизни; это и не "марксист", полагающий, что цветочки, собираемые народниками, должны все-таки погибнуть ввиду фатальности теории капитализма. Это именно самая подлинная, самая светлая и самая горькая правда обо всем нестроении всей нашей жизни во всех отношениях. Несомненно, в наших руках есть немало и очень немало оправдательных документов, о которых даже и Карл Маркс не мог бы иметь понятия. Но, имея их в руках, мы все-таки не можем не видеть "сущей правды" нашей жизни именно в этом горьком упреке К. Маркса: мы лишаемся самого прекрасного случая, который когда-либо предоставляла народу история, чтобы не переживать всех перипетий европейского зла.
23
измученного, истосковавшегося общества
О чем же он жалеет и скорбит, говоря такие слова, касающиеся только ошибок в экономическом развитии? Я думаю, что он скорбит о личности человеческой, которая непременно должна быть жертвой этих ошибок. Для обороны этой личности в Европе он особенно тщательно изучил и развитие капитализма в Англии. Интересуясь участью нравственного развития русского человека и общества, — он изучил и экономическое положение России. И если мы примем его характеристику нашего положения без разделения явлений нашей жизни на отрадные и безотрадные, а только в том виде, как его понимает К. Маркс, то есть в виде соединения в каждой отдельной личности здоровья и гнили, отрадного и безотрадного, — то мы можем с достаточной ясностью объяснить себе, почему вся наша жизнь во всех своих проявлениях представляется нам самим то как бы одним сплошным упадком во всех отношениях, то, напротив, едва приметным, но могучим развитием самобытных форм жизни.
На самом же деле любовь к Купону и желание, чтобы эта любовь не имела неразрывно связанных с Купоном последствий, предлагаются нашему обществу как идеал, которому оно должно бы следовать. Одновременное дружелюбное сожительство в наших сердцах Христа и антихриста, как кажется, и есть та наша система личной и общественной морали, которою наше общество должно руководствоваться в своих взаимных отношениях. Если "по-европейски" такое, положим, купонное дело, как ситцевая фабрика, проявляет себя не только "прызводством" ситца, а еще и так называемым "рабочим вопросом", "стачками", сопровождающимися столкновениями с войсками! и т. д. и т. д., то то же дело "по-нашему" должно быть поставлено совершенно иначе: фабрика будет, ситец будет, этому никто не будет препятствовать, а всего прочего не должно быть ни в каком случае. Почему? Да просто потому… "чтоб не было!.." И так во всем: всякое европейское зло приемлем, но европейский против этого зла крик — не приемлем и стараемся утвердить такое положение дел, чтобы каждый делал только свое дело [24] и в чужое не мешался, не осложнял бы его неподходящими к делу соображениями. Все это, как видим, и отражается на неподвижности нашей жизни, на тягостной суете сует выполнения необобщенных и неосмысленных обязанностей, не подвигающих вперед ни личного, ни общественного благосостояния.
24
В № 341 газеты "Новости" на днях было напечатано такое сообщение. "Сегодня, 9 декабря, в стелах театра "Ренезанс", Переименованного теперь в театр "Неметти", состоялось молебствие по случаю ремонтировки. Ложи в настоящее время находятся на местах прежних "отдельных кабинетов". Особенным удобством отличается вестибюль, к которому теперь присоединили нижний буфет. Освящение театра было отпраздновано завтраком a la four-chette". Все, как должно, и никто в чужое дело не мешается, а в отдельных кабинетах есть для этого и задвижки.
И хотя, повидимому, влачение жизни во имя таких идеалов и может быть иной раз принимаемо за тихое и благообразное житие, но иногда не мешает и "очувствоваться", освежить в себе представление о человеческом достоинстве, и вот почему загробное слово Маркса, прямо указывающее на ненормальное состояние нашей мысли и совести, освежая и оздоровляя то и другое, заслуживает нашей глубокой благодарности.
Единственно лишь там, где есть великие надежды и великие идеи, великие мысли о будущем, — там только и есть в умах тот принцип литературной жизни, который помешает им окаменеть и не допустит дойти литературу до истощения,