Ставь против горя свою доброту…
Шрифт:
Как к врачу друзья по бардовской песне, конечно, ко мне обращались. В том числе и Вахнюк. Смотрел я его, у него была язва двенадцатиперстной кишки. Говорил мне, что ему частенько приходится лежать в больнице. И там неуемный Вахнюк выпускал боевой листок — стенгазету "Голос дистрофика".
Известие о его нелепой, в общем, смерти в июне 2005 года всех шокировало. Автомобиль сбил насмерть его и двух его дочерей. . Представляете, он дважды опаздывал на самолеты, которые разбивались. И вот на тебе, в центре города, средь бела дня, переходя дорогу. .
Знаком
Дом на Лесгафта, где я жил с родителями, в 70-е был "перевалочным пунктом" для моих друзей по самодеятельной песне. Все, кто приезжал в Казань, останавливались у меня. Тогда не принято было жить в гостиницах.
А еще у меня есть блокнот, который я храню с 1970 года. Свои записи в нем оставляли Булат Окуджава, Дмитрий Сухарев, Александр Городницкий, Александр Дольский, Юрий Визбор, Арик Крупп, Татьяна и Сергей Никитины, Станислав Маркевич. . Более 40 из них, увы, уже нет в живых. И, конечно же, здесь дружеские импровизации Бориса Вахнюка. Вот, например, его первая запись, сделанная в 1971 году:
«Еще одно последнее сказанье,
И утром, не погладивши штаны,
Уеду я, уеду из Казани,
Уеду из Казани я в Челны.
А потом приеду снова, сделав крюк,
До свидания, Вова, твой Вахнюк»
Через неделю он возвращается:
«Я вернулся из Челнов.
Здравствуй, Вова, будь здоров!»
Или вот еще:
«Все, что сочиню и спою — Муравью,
Предпочту я даже семью — Муравью,
Мне попасть бы только в струю Муравью,
Всю любовь и нежность мою — Муравью.»
Ну и последнее:
«Нету парня мировей, чем казанский Муравей.
Он местами выше бога.
Вероятно, оттого, что всего ужасно много в муравейнике его.
По дворцам идут и избам в поводу у Муравья
Сам Булат, Никитин, Визбор, Дольский, Вихарев. . и я.
Самолет расправил плечи, дым турбин раздул зарю,
До свидания, до встречи, Муравью я говорю.
Нас сведет судьба и случай
На одной из ста дорог, и вполне возможно, лучше
Пропечется наш пирог.
Пусть сухим наш будет порох,
Дай нам бог хоть лет по сорок
Свято "Кляксами" марать
Эту общую тетрадь.
"Пропечется наш пирог". . Это тот самый пирог, про который я вам рассказывал.
«Республика Татарстан», 23 мая 2014 г.
Люди тем и счастливы, что понятия «безделье» для них не существует, Е. Ухов
Более года, с февраля 2013-го,
Ставя точку в столь занимательной и познавательной переписке, отметим: она открыла немало талантливых людей, авторитетных в своем деле специалистов, интересных прежде всего своей одержимостью творчеством, увлечениями «для души». У писателя Валентина Пикуля есть выражение «Мешать дело с бездельем». Но люди, о которых мы регулярно рассказывали, тем и счастливы, что понятия «безделье» для них не существует, — их продуктивный, насыщенный досуг помогает им полнее раскрыть и реализовать свое истинное предназначение.
И все-таки хочется, хочется петь!
Для меня такой уникально разносторонний человек — доктор медицинских наук, профессор, заслуженный врач Татарстана и России Владимир Муравьев, который с эндоскопом управляется столь же виртуозно, как со своей семиструнной гитарой. Известный хирург-диагност — еще и популярный бард-исполнитель. С Владимиром Юрьевичем мы познакомились в далеком 1970-м, когда он готовил для печати в «Комсомольце Татарии» ноты и тексты модных тогда у молодежи песен. Позже встречались на концертах, а в тревожные для моей семьи дни — у него в Республиканском клиническом онкологическом диспансере. Тогда я убедился воочию, что днем доктор Муравьев принимает в своем кабинете столько посетителей, сколько придет к нему на прием (по числу осмотренных пациентов он мог бы претендовать на упоминание в Книге рекордов Гиннесса), а вечером с эстрады поет столько песен, сколько его попросит зритель. В клинику к нему приезжают люди со всех концов России, а концы эти в свое время он и сам с концертами не по разу облетел и объехал.
В песенном сборнике «Встреча поколений–89» прочитал о нем: «Бережный исполнитель», как называют его друзья-барды. Ему лично доверяли свои песни Визбор, Крупп, Дольский, Вихорев, Стеркин… Восьмикратный лауреат Грушинского фестиваля (тоже рекорд!), бессменный центрфорвард сборной бардов СССР по футболу. Более трех тысяч концертов в Казани, Средней Азии, на Дальнем Востоке, выступления на всемирных фестивалях молодежи и студентов в Берлине и Москве». По его признанию, только в 1972 году он дал концерты в 38 городах (ездил исключительно в выходные), с агитбригадой ЦК комсомола плавал по Северному морскому пути на атомных ледоколах.
Участвуя во всемирном конгрессе эндоскопистов в Филадельфии, он удивил коллег со всего света, когда, поднявшись на эстраду к микрофону во время прощального банкета, запел своего любимого Визбора: «Милая моя, солнышко лесное…» — так проникновенно, что уже скоро многие за столами стали ему подпевать, хотя русского языка не знали. Таковы обаяние, убедительность и доверительность этого человека в белом халате с гитарой наперевес.
На вопрос, кем он больше ощущает себя — именитым врачом или вдохновенным пропагандистом авторской песни, главный эндоскопист республики ответил строчками своего любимого барда Арона Круппа: