Ставка - измена Родине
Шрифт:
Одна из причин, почему КГБ всегда знал, за кем следить, а кого оставить без присмотра, заключалась в том, что разведчики всегда работали только в помещениях, предназначенных для ЦРУ. Кроме того, будучи в зрелом возрасте — от 40 до 45 лет, — они уже успевали побывать в других странах, то есть «засветиться».
Как правило, советская контрразведка задолго до приезда того или иного цэрэушника в Москву уже располагала на него исчерпывающей информацией.
Идея Хэттавэя состояла в том, что новичка-цэрэушника, никогда ранее не работавшего за границей по линии разведки, вычислить намного сложнее. Особенно если он будет молод — 30–35 лет — и не
На «тропу войны» разведчики «глубокого прикрытия» должны выходить только в решающий момент, и то лишь, если имеется абсолютная гарантия, что они не «засветятся».
Разведчикам «глубокого прикрытия» вменяется в обязанность молниеносно появиться в нужном месте в нужное время и так же молниеносно исчезнуть. Они обязаны действовать, как призраки. Вместе с тем, результаты их действий всегда должны быть весомы.
Об их принадлежности к разведке осведомлены только в штаб-квартире ЦРУ, резидент и посол США в Москве. Использовать такого «подснежника» можно лишь в случае крайней необходимости — когда шефу резидентуры понадобится, чтобы кто-то из его офицеров покинул посольство, не увлекая за собой «хвост».
Проект Хэтгавэя «Чистая лазейка» был успешно апробирован, и на смену первопроходцу решено было послать следующего молодого офицера — Эдварда Ли Говарда. Он полностью удовлетворял всем требованиям, предъявляемым к кандидатам на эту должность. К тому же жена Эдварда — Мэри Говард прошла 6-недельный курс разведывательной подготовки на «Ферме» — в знаменитой разведшколе в Кэмп-Пири, учебном центре ЦРУ в штате Вирджиния, и работала секретарем начальника оперативного Департамента ЦРУ
Так как трудно было прогнозировать, с какими чрезвычайными обстоятельствами Говарду придется столкнуться в Москве, он был тщательно проинформирован не только обо всех наиболее важных операциях, проводимых американской резидентурой ЦРУ в Москве, но и о наиболее оберегаемых источниках, в числе которых фигурировал и Адольф Толкачев.
Однако в московские окопы холодной войны Говард так и не попал, поскольку в апреле 1983 г. рутинный тест на полиграфе показал, что он лгал относительно употребления в прошлом психотропных препаратов и чрезмерного увлечения алкоголем. Его отвели от поездки в СССР и в мае уволили из ЦРУ без объяснения причин.
У него начались запои, по ночам он стал донимать бывших коллег телефонными звонками, выражая им свое неудовольствие и критику в адрес руководства Лэнгли за то, что оно разрушило его мечту стать национальным героем, а другим он себя и не мыслил, верой и правдой служа ЦРУ…
В августе 1983 г. в советское консульство поступило заявление от Говарда о выдаче ему туристической визы для поездки в СССР. В конверт он вложил письмо с просьбой о встрече с представителем КГБ для передачи информации, которая может представлять интерес для советской стороны. Местом встречи он предложил здание Капитолия в Вашингтоне — довольно смелый шаг, учитывая предполагаемый характер встречи, но не такой уж и безрассудный, если иметь в виду, что контрразведчики из местного отделения ФБР вряд ли заподозрят, что предусмотрительный и осторожный сотрудник КГБ предпочтет для встреч со своим агентом эту кишащую людьми туристическую Мекку.
Однако руководство вашингтонской резидентуры КГБ, опасаясь попасть в ловушку ФБР, приняло решение не рисковать и на встречу не выходить.
Год спустя после первой попытки Говарда установить контакт с КГБ, Центр пересмотрел решение вашингтонской резидентуры и дал «добро» на встречу.
Выяснилось, что сделать это непросто. В феврале 1984 г., во время ссоры в баре, Говард выхватил пистолет и выстрелил в потолок. Суд признал его виновным. В прошлом судимостей он не имел, поэтому его освободили под подписку о невыезде, ограничившись пятилетним условным наказанием и назначением принудительного лечения в психиатрической клинике. Во всем случившемся, как и в своих психических расстройствах, бедняга по-прежнему винил только ЦРУ
Вместе с любимой женой Мэри и малолетним сыном Эдвард переехал в местечко Эль-Дорадо близ Санта-Фе, столицы штата Нью-Мексико, нашел там подходящую работу — устроился экономистом в законодательном собрании штата, но так и не смог побороть в себе обиду на Управление. Ведь работа в ЦРУ представлялась ему полной приключений и блеска, а он со временем непременно должен был стать героем Америки…
Когда сотрудники резидентуры нашли новый адрес Говарда и напомнили ему о его письме, он с энтузиазмом отреагировал на предложение о сотрудничестве. Ему было предложено выехать в Вену для встречи с человеком, который, возможно, станет его оператором.
Через три месяца Говард, нарушив подписку о невыезде, приобрел недельный тур и вылетел в Европу якобы для закрепления реабилитационного курса.
…21 сентября 1984 г., прибыв в Вену, Говард переступил порог советского консульства и встретился с указанным ему человеком. С первой минуты общения он выразил готовность поделиться известной ему информацией о деятельности московской резидентуры ЦРУ, действовавшей под прикрытием посольства США. Вместе с тем Говард не был бы американцем, если бы за оказание необычной услуги не потребовал денег, — он готов был довольствоваться ничтожными 150 тысячами долларов.
Сделка состоялась.
Говард стал обладателем требуемой суммы, а Комитет госбезопасности — информации особой важности.
Кроме прочих сведений, Говард представил данные о Толкачеве и о совершенно секретном проекте «Чистая лазейка», который к тому времени перестал быть проектом, превратившись в полновесную секретную операцию, регулярно проводимую резидентурой ЦРУ в Москве.
Получив требуемую сумму, Говард поместил деньги на секретный счет в швейцарском банке и уже 23 сентября в компании любимой жены шумно праздновал акт возмездия над ненавистным Управлением у себя дома в Эль-Дорадо.
Говард полагал, что сделка носила единовременный характер, но в КГБ считали по-другому. И хотя контракт не был оформлен письменным договором о взаимных обязательствах, Комитет не собирался в дальнейшем отказываться от услуг добровольного рекрута, постоянно держа его в поле зрения. В скором времени у Говарда появится возможность в этом убедиться…
1 августа 1985 г. в двенадцатом часу дня Гарднер Гас Хэттавэй, по возвращении из СССР ставший главой контрразведывательного подразделения в Лэнгли, получил срочную телеграмму из резидентуры ЦРУ в Италии. В то утро в американское посольство в Риме явился полковник Юрченко Виталий Сергеевич и объявил о своем желании работать на Соединенные Штаты.