Ставка на любовь
Шрифт:
— Теперь-то я уж верну тебя, сукин ты сын, туда, откуда тебя взяли, — пробормотал он, глядя на талисман. — И верну свою любимую… Если только она останется со мной, я сделаю для нее все, чего она только не попросит…
Так он бормотал слова обещаний, а часы продолжали тихонько тикать.
Тем временем в зале Лаки остановилась, заметив спешившего к ней Мэнни.
— Дорогая! Ты выглядишь совершенно потрясающе!
— Возьми нераспечатанную колоду карт, Мэнни, и, принеси ее в кабинет Ника, — отстраненно произнесла Лаки, даже не улыбнувшись.
На
Никогда еще лестница на второй этаж не казалась ей такой крутой и длинной. Однако она все же одолела ее, находя странную поддержку в соболином манто. Ей казалось, что оно сохранило в себе дерзкий дух прежней Люсиль Ламон. Теперь Лаки нужна была вся ее: сила воли и духа.
Еще несколько секунд, и она оказалась перед дверью в кабинет Ника. Остановившись на секунду, Лаки без стука распахнула дверь и вошла.
Ник стоял спиной к двери, лицом к окну. Его плечи были опущены, словно в ожидании смертельного и неотвратимого удара. Ей стало не по себе от того, что она причинила ему такую боль…
«Вспомни о своем обещании, — мысленно твердила она себе. — Вспомни о своем обещании!» С помощью этого своего рода заклинания она собиралась сделать следующий шаг в соответствии со своим планом.
Если бы Ник не услышал ее взволнованное дыхание, он бы так и не понял, что она уже пришла. Резко повернувшись, он увидел ее у двери. Лаки смотрела на него так, как смотрит на еду изголодавшийся человек.
Она не могла отвести глаз от красивого темноволосого мужчины, одетого в черный смокинг от Армани. Взглянув в глаза Ника, она увидела в них глубокую боль, сомнения и надежду… Собравшись с духом, она шагнула в кабинет.
Вслед за ней тут же появился Мэнни, задыхаясь и прижимая к груди нераспечатанную колоду карт.
— Я принес то, что ты хотела, дорогая… Я положу их на…
— Нет, останься, — холодно велела ему Лаки. — Нам нужен свидетель.
Едва не ахнув от удивления, Мэнни послушно закрыл за собой дверь, и все трое оказались на время изолированными от царившей внизу суеты.
Свидетель?! Какой еще свидетель?! По всему телу Ника пробежала холодная дрожь дурного предчувствия. Ему не понравился ее ледяной тон и то, что она ни разу не улыбнулась. Не в силах вымолвить ни слова, он ждал, когда она сама заговорит и объяснит свои намерения. В конце концов эта встреча была назначена ею, так пусть она теперь играет первую скрипку.
Распахнув полы соболиного манто. Лаки гордо вскинула вверх подбородок, и роскошный мех с тихим шорохом упал к ее ногам.
Ника бросило в жар! Вид фантастически великолепной молодой женщины подействовал на него, как удар хлыстом. У него перехватило дыхание и замерло сердце. О, как она была в этот момент хороша собой! И Лаки это знала…
Стоявшему позади нее Мэнни было ясно, что сегодня она восхитительна. Заметив неописуемый
И тут Лаки увидела часы, лежавшие посередине стола и недвусмысленно напоминавшие ей о том, что, если бы не эта вещь, ее жизнь не была бы столь горькой. Потом она снова перевела взгляд на Ника.
Медленными, хорошо рассчитанными шагами она двинулась к нему, и при каждом движении бисер на ее платье искрился и переливался в ярком электрическом свете люстры. Она была одновременно нагой и одетой.
Ника охватила дрожь волнения. Он был словно парализован чарующим видом Лаки. Если бы в этот момент раздался сигнал пожарной тревоги, он не смог бы сдвинуться с места. Каждая линия. Каждый изгиб этого молодого чувственного тела под полупрозрачной, ничего не скрывавшей тканью были ему до боли знакомы и желанны.
— Ник… как давно мы не виделись, — произнесла она низким грудным голосом, от которого он вздрогнул и усиленно заморгал ресницами, тщетно пытаясь заговорить.
— Ты сама в этом виновата, — выдавил он наконец и сразу понял свою ошибку, но было уже поздно.
Лаки молча кивнула и снова посмотрела на золотые часы, все так же лежавшие на столе.
— Возьми их, — хрипло сказал Ник, показывая на талисман Хьюстона. — Они никогда не принадлежали нашей семье.
В глазах Лаки отразилась боль, и Ник увидел, как ее губы задрожали от едва сдерживаемых слез.
— Не могу, — тихо сказала она.
— Что значит — не могу?! — неожиданно для себя взъярился Ник. — Если ты не хочешь забрать их, то зачем просила принести на нашу встречу?
— Удачу нельзя ни отдать, ни забрать. Либо она у тебя есть, либо ее нет. Эти часы не будут иметь никакого значения, если я не верну их тем же способом, каким их потерял мой отец.
Тревожные сигналы дурных предчувствий становились все громче, и Ник не мог их игнорировать. Со страхом и недоумением он смотрел то на Лаки, то на золотые часы, но ничего не понимал.
— Зачем ты пришла? Чтобы посмотреть, как я истекаю кровью? Если так, ты уже опоздала: Я уже мертв, просто мое тело еще не знает об этом.
На ее глазах выступили слезы. Еще секунда — и они градом потекут по щекам.
— О черт! ― пробормотал Ник, едва сдерживаясь, чтобы не обнять ее. — Извини, я не хотел… Продолжай, я больше не стану тебе мешать. Делай наконец то, зачем пришла.
— Я хочу сыграть с тобой в очко на эти часы. Только одну партию. Только один раз. И никаких реваншей.
От этих слов Ник чуть не упал.
— Ты?! Женщина, которая никогда не делала ставок?! Ты хочешь нарушить собственный принцип ради каких-то золотых часов?
— Я дала обещание, — сквозь слезы проговорила Лаки. — Я никогда не нарушаю своих слов.
— Скажи это кому-нибудь другому, кто поверит тебе, — горько усмехнулся Ник. — Ты говорила, что любишь меня и будешь любить всю жизнь. Так докажи теперь, что это правда!